Записки практикующего адвоката

Забрав свои вещи, я направилась к стоянке такси, которая находилась чуть поодаль.

Знакомая тянущая боль внизу живота, вкупе с привычной слабостью, подсказали мне, что хоть одна из моих тревог оказалась ложной. С моей души как будто упал камень. Теперь я и в самом деле свободна.

И моя душевная рана тоже потихоньку исцеляется, пусть даже шрамы останутся навсегда.

Я не стану клясться, что больше такого не случится. Я ведь заранее знаю, что это не так. Пройдет время, боль утихнет, и быть может, я вновь научусь любить. И вновь стану делать ошибки — на то я и человек.

Глупо все время ходить в броне лишь оттого, что однажды тебя ударили в спину. Тот, кто закрывает свое сердце из-за обид и разочарований, не прав в корне. Настоящая сила — это не тогда, когда ты не падаешь, ведь для этого придется ползти. Сила — это когда ты находишь в себе волю подниматься, упав. Подниматься раз за разом, как бы больно ни было. А судьба великая шутница. И тебе вновь и вновь приходится падать, обдирая до крови колени и сердце.

Я шла по зимней улице, и чуть прищурившись, смотрела на праздничное сверкание снега, который искрился бриллиантовым блеском в лучах солнца.

Завтра мой день рождения.

И жизнь продолжается…

Глава 17. Сутенер

По возвращении из Хельхейма моя жизнь вновь вошла в обыденную колею.

Едва успев приехать в город, я с головой окунулась в празднование своего для рождения. Еще бы, ведь в этом году у меня юбилей — мне исполнилось ровно тридцать лет. Я немало слышала о том, что эта дата для женщины роковая, поскольку дальше недолгий женский век якобы клонится к закату. Лично я ничего такого не ощущала. Да, у меня не слишком хорошо обстояли дела на личном фронте. Да, мало приятного в том, что я стала старше. Но жизнь идет своим чередом, не останавливаясь на определенной отметке. Так что особенной грусти по этому поводу я не испытывала.

Поскольку я приехала в город лишь накануне дня рождения, то я не стала устраивать праздник дома. На это просто не было ни сил, ни времени. Я прекрасно отпраздновала с друзьями и родными в кафе. Ничего необыкновенного при этом не случилось — все шло по раз и навсегда заведенному сценарию — подарки, поздравления, тосты и все такое. Примечательным был лишь букет алых роз, присланный Шемиттом. По счастью, дракон не смог или не захотел явиться лично, а потому обошлось без нелепых выяснений отношений и взаимной неловкости.

И по этому поводу я испытывала только облегчение. Раз уж мы разошлись, то какой смысл во всем этом?

Впрочем, сильно сомневаюсь, чтобы Шемитт на этом успокоился. Ну как же — добыча вырвалась, нужно догонять и ловить! Но без моего согласия он ничего сделать не может. Дракон, вероятно, прекрасно понимает, что в нынешнем расположении духа я не стану с ним даже разговаривать. Надоело! Я хочу тишины и покоя. Отстаньте от меня все, ради богов!

Так или иначе, а жизнь продолжала идти своим чередом. Вечный круг «работа-дом-работа» настолько закрутили меня, что следующие две недели промелькнули почти мгновенно.

И вот уже наступил первый день весны. К сожалению, началом весны этот день стал лишь по календарю. На улице было сыро и противно, а градусник показывал плюс два по Цельсию. Эх, скорей бы апрель с его цветущими садами! Но подгонять время бессмысленно, а потому, посетовав на погоду, я отправилась на работу.

На этот день у меня было назначено ознакомление с материалами одного уголовного дела. Дело, в общем-то, простенькое, так что это не должно занять много времени. Тем более что мой подзащитный вину в той краже признал полностью.

Однако сроки следствия поджимали, а потому следователь сильно нервничал. Я клятвенно пообещала, что подпишу ознакомление двадцать восьмым февраля, хотя реально ознакомлюсь первого марта. Вчера я была сильно занята, и вырваться из апелляционного суда не было ни малейшей возможности. Да и желания, откровенно говоря, тоже. Заседание по апелляции было для меня неотложным делом, а все остальное вторично.

Я преспокойно подошла к двери РОВД и потянулась к дверной ручке, когда дверь с силой распахнулась, едва не задев меня.

Из здания выскочил гном, в запале и не подумавший осмотреться. Конечно, в результате он наскочил на меня и едва не сбил с ног.

С трудом устояв на ногах, я возмутилась. — Осторожнее, пожалуйста. Смотрите по сторонам!

Но вместо извинений получила на свою голову приличную порцию ругани. Гном определенно был взбешен до такой степени, что не слишком задумывался, кому и что он говорит. Я узнала и что "все вы такие"; и что все совсем с ума сошли, а менты в особенности; и что в Мидгарде творится полнейший беспредел; и даже что он никому не отдаст "свою Ларрию".

Как ни странно, эта ругательная тирада обошлась без матов. То ли гном опасался загреметь за нецензурную брань в общественном месте, то ли не хотел получить по почкам за хулительные речи в адрес работников милиции, то ли и в самом деле гражданин был на редкость вежливый и культурный.

Судя по экспрессивности высказываний, у гнома большие неприятности. Пока он излагал мне все, что думает о нашей системе правоохранительных органов, я успела хорошо его рассмотреть. Приличная одежда, вполне чистая и аккуратная, а также общая интеллигентность облика наводили на мысль, что гном стал жертвой какой-нибудь аферы и теперь вынужден защищать свои права в милиции. Впрочем, я достаточно долго работаю адвокатом, чтобы не обманываться добропорядочным внешним видом. Я бы пошла своей дорогой, но гном по-прежнему загораживал собой единственный вход в здание.

— Я понимаю вашу злость. Могу лишь посоветовать обратиться к адвокату. — Дала я беспроигрышный совет. Еще бы — потерпевший он или подозреваемый, а помощь юриста пригодится в обоих случаях.

— Да есть у меня адвокат! — в сердцах воскликнул гном. — И он ничего не сделал, чтобы мне помочь! Не нужен мне такой… защитник. Я так ему и сказал!

Хм… Это, конечно, не мое дело, но…

— Послушайте, я спешу. Но если хотите, можете завтра подойти в консультацию и тогда расскажете мне все как есть. Договорились? — я порылась в сумке и достала из ее недр визитку, которую и протянула оторопевшему гному.

Так или иначе, но визитку он взял.

— Я спешу, — мягко напомнила я. — Не могли бы вы освободить проход?

Гном все так же молча отступил в сторону. Я прошла мимо и направилась по своим делам. Обычно я не ловлю клиентов таким образом, но тут не удержалась. Придет он ко мне или нет, это его личное дело.

Однако моим надеждам, что я быстренько ознакомлюсь с делом и поеду домой, не суждено было осуществиться. Следователь попытался вручить мне материалы дела в виде кипы разрозненных листочков. Естественно, я потребовала, чтобы материалы были прошиты и пронумерованы, как положено. Иначе для меня потом в суде может оказаться неприятным сюрпризом невесть откуда взявшиеся дополнения к делу. Конечно, следователю Бобровскому мое требование не понравилось, но деваться ему было некуда. Вот только мне пришлось часа два ждать, пока он приведет дело в надлежащий вид. В результате я провела в РОВД почти три часа, а не тридцать минут, как планировала. Зато потом я поехала домой с чувством выполненного долга.

Как ни странно, но разговорчивый гном все же решил меня посетить.

В тот четверг я была занята на дежурстве настолько, что у меня не было времени даже попить кофе, не говоря уж о полноценном обеде.

День выдался на диво урожайным, и меня весьма грела мысль о немалом заработке. Наконец в непрерывном потоке клиентов выдался небольшой перерыв, и я смогла выпить свой кофе, сваренный еще часа три назад.

Но затишье получилось недолгим. Едва я успела допить кофе, как в дверь снова постучали. После моего разрешения войти, дверь распахнулась, и передо мной предстал тот самый гном.