Попробуй спрятаться (СИ)

„Тогда здесь нет — меня, — повернул иначе мысль Арсений. — Не знаю, радоваться или огорчаться…“

К Арсению-Миранде подошла Тамара. Все с той же счастливой улыбкой протянула руку к телефону, зажатому в Сенькином кулаке:

— А можно я Егорше позвоню?

Арсений крепко сжал пальцы на трубке, отвел плечо назад!

— Откуда ты знаешь телефон Егора?!

Реакция Журбина вновь расстроила девушку. Глаза Тамары обижено расширились…

„А она, Журбин, знает все, что знаю я, — раздалась в общей голове печальная усмешка террористки. — Прежде чем я из нее вылетела, мы на какое-то время перемешались. Тамара знает — ВСЕ“.

„И даже то, чего не знаю я?!“

„Возможно. Не уверена. Но не исключено, мы породили ведьму, способную отремонтировать синхрофазотрон. Прикинь, какой п о д а р о ч е к мы в это время завезли?“

Учитывая, что ведьма оказалась еще и закрытым телепатом, насчет подарка диверсантка не ошиблась. Журбин смотрел на девушку во все глаза.

„Но она не знает, кто такой закрытый телепат, — попробовал найти противоречия Арсений. — Я о подобном казусе впервые слышу, но она, по твоим словам, знает все, что знаешь ты!“

„А она нас больше и не спрашивает, Сеня. Уже разобралась. Ты чувствуешь, как Тамара пытается пробить твой блок и участвовать в нашем разговоре?“

„Да, — ошарашенно таращась на девушку, подтвердил Журбин. — И ее попытки становятся все настойчивее и сильнее. Она — стучится!“

Арсений поморщился, назойливость Тамары уже доставляла ему неприятные ощущения…

— Пожалуйста…, - пробормотал Арсений и поморщился. — Пожалуйста, не надо…

— Что не надо? — улыбнулась девушка.

— Не пробуй залезть в мой мозг!

Гладкий девичий лоб на секунду нахмурился, тут же морщинки расправились, и Тамара снова улыбнулась:

— Этика ментальной неприкосновенности! Да? Я правильно поняла?

„Ну вот, — раздался в голове Арсения печальный голос наставница. — Наша девочка разобралась и с этим. Поговори с ней, Сеня. Кажется, это проклюнувшееся чадо нужно просто п о п р ос и т ь. Она пока не слишком понимает: что можно, что нельзя“.

Но просить Тамару не пришлось. Улыбка девушки сделалась смущенной:

— Прости, — сказало чудо из чудес. — Мне казалось, что мы — вместе, и я могу быть с вами.

Миранда пользовалась мозгом носителя долго. Диверсантка отточила мыслительные способности носителя до превосходного состояния.

„Осторожней, Сенька! — прозвучал в голове Журбина окрик наставницы. — Ты не можешь читать ее мысли, а я боюсь, что девочка уже начинает тобой манипулировать! Смотри, как ресничками порхает виновато, а ты-то и повелся!“

Журбин не знал, чему верить: тому, что очнувшийся интеллект первозданно чист и невинен или Тамара и вправду уже полностью совладала с реакциями и знаниями, готова использовать и женское коварство — чары и опыт, полученный через пришелицу?!

Журбин запутался. Если бы не ситуация…, Арсений мог бы считать себя счастливейшим из смертных! Он давно приказал себя забыть о чувствах к девушке, с которой его обручили на колдовском ноже! Которая ему снилась, грезилась!

Но вот когда случилось невероятное: спящая принцесса вдруг очнулась! он растерялся. А Миранда просит его быть настороже.

„Хорошо хоть с мимикой еще не научилась справляться, — бубнил в Сенькиной голове голос наставницы. — Пока ее можно как букварь читать…“

Вытянутое личико Тамары и в самом деле выдавало ее чувства: обиду, растерянность, желание быть близкой…

„А может быть наоборот — хитра наша красотка до невероятности, — продолжала разбираться диверсантка. — Включила дурочку, напропалую глазки строит…“

„Хватит! Прекрати!“

„Чары, Сеня. ЧАРЫ. Кто-то из нас должен оставаться трезвым“.

„Да замолчишь ты или нет!!“

В голове Журбина кометой промелькнула мысль: „Ну вот. Она — добилась. Мы поссорились, мы разобщены…“ Но диверсантка выполнила просьбу — перестала делиться догадками-предположениями.

А Сеньке стало стыдно. Он смотрел на розовое девичье ушко чуть отвернувшейся Тамары. Девушка к чему-то прислушивалась.

— Ты слышишь? — спросила она Журбина.

— Нет. А что?

— Меня зовут… Мне…, нам надо идти.

Продолжая глядеть в глубь леса, Тамара слегка согнула ноги в коленях, слепо нашарила лямку рюкзака, лежащего на земле и у м е л ы м движением забросила его на плечи. Если бы Журбин не знал, что пару месяцев назад эту девушку кормили с ложечки, он был бы в точности уверен, что шагает вслед за опытной туристкой!

Тамара шла вперед, как будто придерживаясь некой путеводной нити. Смотрела прямо перед собой, легко преодолевала препятствия: перелезала через покрытые мхом поваленные стволы деревьев, перепрыгивала ямки, пробиралась под еловыми лапами. Журбин за ней еле-еле поспевал. Тамара подняла с земли рюкзак, но не притронулась к воняющему гарью автомату, так что Арсений выступал за ней оружейным обозом — два „калаша“ волок и свой рюкзак, где помимо всего прочего запасные автоматные рожки лежали.

Миранда молчала уже почти двадцать минут.

„Ты что-нибудь слышишь? — спросил наставницу Журбин. — Кто ее зовет, куда она несется?“

„Тебе ответить, что я думаю или поберечь твою симпатию?“ — саркастически усмехнулась диверсантка.

„Не надо паясничать, момент не тот“.

„Согласна. Думаю, Тамара нас ведет туда, где нас не ждет ничего хорошего, Сеня. До этого детка оживала лишь однажды и тогда чуть не притопала к Кордону“.

„Ты думаешь, ее опять активировала и заманивает какая-то кукла?!“

„А черт ее знает. Мне колдовство, Журбин, не преподавали. Тут мы с тобой — на равных“.

Тамара шла через тайгу уже почти полтора часа. Если Журбин к ней обращался, оборачивалась с умоляющей улыбкой и просила не мешать:

— Я слушаю, Сенечка. Не сбивай меня, пожалуйста.

„Сенечка“, твою дивизию, — вредно фыркала Миранда. — Хорошо хоть не „сюси-пуси-пупсик“!»

Журбин знал, что напарница чувствует, как пылают его щеки, и помалкивал. Отбрехиваться от очевидного в одном теле — глупо.

Тамара неожиданно вышла на тропинку. Ровно в том месте, где на противоположной стороне, в разросшейся сочной траве стоял огромный камень.

«Я знаю это место!» — воскликнул Сенька и тут же прикусил язык. Он не понял, радоваться обстоятельству — хоть что-то знакомое в этом мире он уже встретил! — или бежать куда глаза глядят!

На противоположной стороне полузаросшей дорожки стоял валун, покрытый древними, едва различимыми письменами. Три года назад этому (или не этому, а похожему?!) булыжнику отвешивали поясные поклоны охотники, что вели Журбина на родовую поляну рысей! Булыжник преграждал путь. На поляне Арсения-Миранду ждала шаманка Фаина. В тот день Арсений выдержал нешуточное испытание: колдунья попыталась разлучить его с бета-интеллектом. «Работала» так жестко, что было непонятно — она собралась выковырять из тела парня «икотку» или ей без разницы — кого оттуда вытянуть — настоящего владельца тела или принятый разум?!

Тогда Журбин уцелел как личность только чудом. Миранда тем же чудом не растворилась в небытие.

Фаине, казалось, было важным лишь одно — очистить тело от вселившегося «дополнения». Она — не выбирала. Работала на уровне, который понимала.

…Тамара ринулась к камню, как к родному! Подбежала, огладила его руками, оглянулась к Журбину, приглашая и его разделить радость — мы дошли, мы там где нужно!..

Журбин стоял как к месту пригвождённый. Миранда молчала. Она ведь тоже п о м н и л а. Перейти через дорогу, приблизиться к камню их не могли заставить даже выстрелы в спину.

Ноги Арсения-Миранды уже разворачивались в обратную сторону. В мире, где Таисия Пучкова продолжает работать в московском подсекторе напарникам ничто не угрожало: Таисия Пучкова могла служить своеобразным признаком нормы — если она продолжает работать в прошлом, в московском подсекторе, в этом мире царит идиллический временной порядок.

«Полнолуние длиться три дня, Журбин. Возвращаемся к оврагу. Спускаемся. Пробуем вернуться в свою параллель к друзьям, у них проблемы», — Миранда всегда умела определять последовательность задач. Напарники нашли безопасное место — они могли остаться здесь, могли жить дальше, не опасаясь преследований. Могли даже подобрать носителя для Миранды…