Приют Одиннадцати

Оставаться дома не было никакого желания. Для чего? Изводить себя вопросами? Зачем она приходила? В последний раз накормить мужа? Рассказать об устройстве собственной личной жизни? Зачем? Уж лучше бы просто ушла, без объяснений.

Остаток дня и весь вечер до глубокой ночи Фред провёл в небольшой пивной на Фридрихштрассе, в компании лейтенанта медицинской службы. Подвыпивший медик на чём свет стоит ругал снабженцев, задерживающих поставку медикаментов на линию фронта.

Обоюдная ненависть к поставщикам объединила Фреда и лейтенанта-медика.

— Вы из Инсбрука? — спросил медик.

— Да.

— В отпуске?

Фред кивнул и сделал большой глоток из кружки.

— Вы ведь фронтовик? Я сразу чувствую, когда человек с передовой… Где служили?

— Польша, Франция, Балканы. Сейчас на Восточный…

Лейтенант задумался.

— Восточный… Знаете, я был там… Это совершенно другая война. Россия — что бочка без дна. Им всегда есть куда отступать. Сибирь… Мы потеряем там много зубов, а возможно, и все.

Медик понизил голос и наклонился через стол, задышал Фреду в лицо.

— Дороги ужасны. Неделями ждём медикаменты. Люди умирают на столах, так и не дождавшись… Настроение в войсках… Чёрт!

Медик замолчал, откинулся на спинку стула и безнадёжно махнул рукой, зацепив рукавом кружку, которая упала, расплескав по полу хлопья пены. К этому моменту оба уже изрядно набрались.

— Свиньи… — неизвестно к кому обращаясь, сказал медик.

Фред кивнул, представляя любовника Хелен в виде огромного борова с Железным крестом на лоснящемся боку.

— Разве можно так напиваться, лейтенант? — спросил он.

— Можно. И нужно, дорогой мой, — ответил медик. — Это своего рода Рубикон, между там и здесь. Там нужно быть с холодной и, по возможности, пустой головой. Ну, вам ли не знать…

Он проснулся около пяти утра. До полудня сидел на террасе дома, думая о том, насколько бездарно можно потратить драгоценное время отпуска. О том, что осталось всего несколько часов. Совсем скоро — назад в Гармиш, где его ждут последние сборы и подготовка, а затем трое суток поездом. Туда — за край Европы. А что ждёт его там, один чёрт знает. Как и знал наверняка о том, что ждало его здесь. На то он и чёрт, чтобы всё знать, — работа такая. Это Фреда он может держать в полном неведении. Впрочем, кое-что известно совершенно точно: безнадёжные дороги, загнанные в угол русские, смерть, которая плюёт кровью в лицо, враждебные горы, которые заберут не одну жизнь, а теперь ещё и отвратительная работа снабженцев, черт бы их побрал! Вот что ждёт его на передовой.

Нужно собраться, забыть предательство Хелен, всю эту грязь и обиду. Оставить здесь, на потом… на десерт. Вернуться и разобраться во всем с остывшим сердцем и разумом. С пустой головой.

Он вспомнил вчерашний вечер и лейтенанта-медика. Как его звали? Гюнтер, кажется. Да, Гюнтер Уде.

*

С самого утра новобранцы драили и чистили всё, что сохранило способность блестеть. В Гармише ждали приезда непосредственного начальника, генерала Губерта Ланца, который появился только во второй половине дня. На совещании, которое он проводил со старшими офицерами, обсуждались детали операции и сроки переброски на Восточный фронт.

Фред за всё время не покидал своей комнаты, пытался читать, но мыслями постоянно возвращался к предательству жены. Ревность и обида занимали его куда больше, чем предстоящая кампания, и с этим нужно было что-то делать. Конец мучениям положил ординарец, вызвавший Фреда к гауптману.

Когда Фред вошел, участники группы уже собрались в кабинете руководителя операции Хаймса Гроота. Гауптман был взволнован, и это передалось присутствующим. Гроот не любил громких пафосных речей и сразу перешёл к делу.

— Обстоятельства несколько изменились. На линию фронта мы вылетаем сегодня. Первая горнострелковая выводится из-под Орджоникидзе к Клухорскому перевалу. Одна из целей нашей небольшой группы — Эльбрус. На перевале мы соединяемся с основными частями и выдвигаемся в направлении горного отеля на высоту четыре — сто тридцать. Отель называется «Приют одиннадцати». Кто был на Кавказе, наверняка его помнит.

Фред не мог сосредоточиться, злился и проклинал себя за слабость. Только услышав о предстоящем восхождении, он сумел отогнать неприятные мысли.

— Далее мы разбиваемся на две группы: Мюллер со своими людьми остаётся в «Приюте», вторая группа, которую возглавлю я, продолжит восхождение. Лист, Штросс и Фердинанд — со мной, на западную и восточную вершины.

Фред и ещё два офицера кивнули. Перед самой войной Фред участвовал в нескольких восхождениях на Кавказе вместе с русскими альпинистами. Возможно, это и сыграло роль в отборе кандидатов.

— Наша цель — установить на обеих вершинах флагштоки со знамёнами Германии. Миссия скорее политическая, нежели стратегическая, надеюсь, это понятно. После возвращения в отель — подготовка к приёму и размещению оборудования… Это наша основная задача.

Гауптман замолчал, сел за стол и скрестил руки на груди. Непроизвольный жест, который он использовал перед принятием важных решений, сталкиваясь с нестандартными действиями противника или с чем-либо непонятным и противоестественным. Как будто старался закрыться от внешнего мира и в то же время давал себе возможность собраться с мыслями и силами.

Присутствующие понимали, что сказано далеко не всё. Гауптман разжал руки и облокотился на стол.

— В операции также примут участие представители института Аненербе. Цель их миссии держится в строжайшем секрете. Нам поручено оказывать им любую помощь.

Было заметно, что Грооту неприятна вся эта история с присутствием на театре военных действий оккультистов фон Зиверса. Перерыв всю Европу, как старый бабкин сундук, они теперь совали свои провонявшие нафталином носы в планы вермахта. Даже он, всего лишь капитан, понимал всю безрассудность этого манёвра — снять четыре дивизии с передовой и перебросить их на менее важный в стратегическом плане Эльбрус. Обсуждать и тем более не выполнять приказы командования он не имеет права, но думать об этом ему никто не может запретить.

— Оборудование Аненербе будет прибывать на временный аэродром. Цель моей группы — обеспечить прикрытие по пути следования от аэродрома к пику Калицкого. Лейтенант, ваша задача — обезопасить южное и юго-западное направление от пика.

— Да, капитан.

— И ещё… Каждому из нас, включая егерей, в процессе всей операции необходимо будет иметь при себе радиопередатчик одностороннего действия. Я всё понимаю… Лишний вес… Но это распоряжение непосредственно от вышестоящего командования. Все, все без исключения. Единственное, что я могу предложить — на время восхождения на Эльбрус мы можем отказаться от стандартной радиосвязи. Ничего, будем держаться в поле видимости.

Хаймс Гроот поднялся из-за стола, давая понять, что совещание закончено.

— Сейчас вас проинструктирует представитель Аненербе, в девятнадцать сорок пять доклад о готовности, в двадцать ноль пять сбор.

*

Таинственным радиопередатчиком оказался модифицированный и облегчённый двухламповый «Фридрих». В придачу к нему шёл так называемый «солдат-мотор» для зарядки аккумуляторов в полевых условиях. Он тянул ещё килограмма на три-четыре.

Инструктаж проводил инженер Аненербе, невысокий мужчина в штатском. Один из офицеров попробовал взвесить передатчик и подзарядку в руке.

— Ого! Килограмм шесть, семь?

— Семь сто, если быть точным, — ответил инженер.

— Это слишком.

— Мы облегчили, насколько возможно. Держать на поясе и не снимать ни при каких обстоятельствах. Получасовой подзарядки хватает на восемнадцать часов непрерывной работы.

К вечеру группа в полном составе погрузилась на транспортный Ju-52, в шутку прозванный Tante. «Тётушка» вырулила на взлётную полосу, легко оторвалась от земли и, набрав высоту перехода, взяла курс на восток.

(обратно)

Глава 4