Кодекс поведения

— Он похож на верхнеголландский.

— Уже легче, спасибо.

Эван повернул дверной замок.

— Справишься с красным цветом? Пока мы доберемся до шаттла, нам от него никуда не деться.

— Ничего, справлюсь. Он, конечно, немного меня взвинчивает, но думаю, все будет хорошо. — Джени подождала, пока Эван сменил табличку над входом, и вышла вслед за ним. — Знаешь, мне это кое-что напоминает. Эван остановился, припоминая, и улыбнулся.

— Ах да, тот спектакль в консульском театре. «Беккет». В антракте женский туалет был занят, ты пошла в мужской и…

— Попросила тебя посторожить дверь. Так мы и познакомились. — Джени похлопала Эвана по плечу. — Ты не разучился сторожить двери.

Это воспоминание их развеселило, и они от души насмеялись. Эван наигранно-торжественно предложил Джени руку, и когда двери лифта открылись, театральным жестом предложил ей войти первой. Другие пассажиры лифта заулыбались. Эта маленькая сцена привнесла разнообразие в их серые дни на АМсуне.

Можно считать, инструкции я получила. Джени прошла в глубину лифта, и Эван протиснулся вслед за ней. Они невольно оказались прижаты друг к другу, и эта вынужденная минутная близость заставила Джени сжаться. Только бы не подать виду.

Кневсет Шера. И дня не проходит, чтобы я не вспомнила… Джени прислонилась к стенке лифта, закрыла глаза, спрятанные за линзами, и сжала в кулак левую ладонь, словно это могло вернуть ей утраченную чувствительность.

— Пусть это будет для тебя чем-то вроде деловой поездки, сочетаемой с отдыхом, — сказал Эван. Он кивнул стюарду, тащившему в ручном скиммере багаж Джени.

Поправка — багаж Ризы. Джени с улыбкой посмотрела вслед стюарду, который исчез за дверью ее комнаты. Ей не верилось, что один человек может утащить одновременно семь огромных кожаных сумок.

— Я распакую вещи, пока вы будете обедать, мадам, — предложил белокурый стюард, услужливо улыбаясь. Джени улыбнулась ему в ответ, вложив в улыбку всю доброжелательность, на какую она была способна, и вернулась в комнату, встретив гневный взгляд Эвана.

— Но не забывай, что отдых в этой поездке не главное. — Он пересек просторную гостиную и плюхнулся в кресло. — Разумеется, я не смогу полностью загрузить тебя работой в течение этих пяти недель, и то, чем ты будешь заниматься в свободное время, твое личное… дело. — Эван сосредоточенно поправил воротничок черной формы и вперил взгляд в стенку напротив.

— Постараюсь свести сексуальные оргии к минимуму, сэр, — спокойно ответила Джени.

— Я вовсе не это имею в виду.

— Я прекрасно знаю, что именно ваше превосходительство имеет в виду. Пользуясь моментом, а также учитывая те ситуации, в которых мне довелось оказаться в прошлом, хочу вашему превосходительству напомнить: если бы я относилась к тому типу женщин, которые думают половыми органами, я была бы мертва еще много лет назад.

— Я… — запнулся на полуслове Эван. Он медленно встал. — Риза, вы весьма красноречиво изложили ситуацию. Приношу свои извинения за то, что смел о вас плохо подумать. Я вас недооценивал.

— Я думаю головой, — продолжала Джени, — и если она подсказывает мне, что можно, — тогда другое дело.

У Эвана отвисла челюсть. Он, казалось, не знал, куда деть руки, пока не засунул их в карманы. Задравшиеся полы пиджака лишили его министерской представительности.

— Обед, — в конце концов выговорил он, — состоится в моей личной столовой. Через час после взлета. У нас будут гости. — Он окинул взглядом светло-коричневый комбинезон Джени, который был ей несколько великоват. Тот самый, который она выпросила в транспортном бюро потерянных вещей. Необходимо соответствующим образом одеться.

— Слушаюсь, сэр! — улыбнулась Джени в ответ на официально холодную улыбку Эвана и проводила его до двери. —

И не забудьте пометить вилки, чтобы я знала, какой когда пользоваться, — добавила она, когда он уже вышел в коридор.

Дверь закрылась прежде, чем он успел что-либо ответить, но с достаточной задержкой, чтобы Джени успела заметить, что Эван не потерял свою трогательную склонность мгновенно краснеть.

От досады Джени легонько стукнула лбом о дверь. Слишком поздно бунтовать. На «Арапаго» уже был включен пред-взлетный блокиратор. Ей придется воспользоваться системой экстренной отмены блокировки. Однажды я это уже делала. Но не на корабле правительственного класса. Здесь же есть ребята из службы безопасности, готовые в любой момент открыть огонь, и Джени не успеет отключить сирену, как превратится в булочку, начиненную пулями вместо изюма.

Ничего, оторвусь на Падишахе. Джени окинула взглядом свою гостиную. Роскошные апартаменты в бледно-желтых и кремовых тонах с множеством полочек и шкафчиков. Джени заглянула было в один из шкафчиков, как вдруг услышала, что дверь отворилась.

— Мадам? — На пороге стоял знакомый стюард с подносом в руках, уставленным выпивкой. — Вам ничего не требуется перед обедом?

Джени приосанилась.

— Нет, спасибо.

— Я подумал, что, возможно, вы пожелаете чего-нибудь выпить.

— Пожалуй. — Джени едва заметно кивнула, всем своим видом давая понять, что не намерена долго продолжать беседу.

— Jeune Mary?

— Угу.

Что это еще за «юная Мари»?

Молодой человек до краев наполнил небольшой стаканчик напитком гранатового цвета и протянул его Джени. Она поднесла стакан к губам, рассчитывая быстро выпить и поскорее избавиться от назойливого гостя, как вдруг ей в нос ударил резкий аромат каких-то ягод.

— Вам нравится, мадам? — услужливо поинтересовался стюард. — Новинка с Сэрры.

— Jeune Магу — это такая ягода, да?

— Да, мадам. Что-нибудь…

— Ничего не нужно. Можете идти. Мне надо переодеться. — Джени с трудом удалось подавить отрыжку, пока стюард собирал свой поднос. Когда же дверь за ним закрылась, она буквально упала на ближайший стул. Внутри все горело. Рука дрожала, роняя на ковер красные капли зловонного ликера. Джени поспешила в ванную и вылила ликер прямо в раковину, открыла краны и не выключала воду до тех пор, пока не осталось и следа запаха.

Эван сам справится. На Падишахе я от него отделаюсь. Он не нуждается в ее помощи, кризис пройдет, и Эван еще покажет, на что он способен. И в политике, и в личной жизни. Нет сомнений, ему удалось куда легче справиться с потерей, чем ей.

Справиться? Куда уж.

Восемнадцать лет прошло, но душевная рана так и не зажила.

Тебе придется горы свернуть, чтобы вывести на чистую воду подонков из Кневсет Шеры, Килиан. Хватит ли у нее силенок?

Джени села на край ванны и расстегнула ботинки. Эван говорит, что стоит попробовать начать все сначала. С другой стороны, его карьера под угрозой, и он готов сказать все, что угодно, лишь бы склонить ее на свою сторону, и умолчать о том, что могло бы ее отпугнуть. Он четко видит перед собой цель, и его волнует только то, победит он или проиграет. Неисправимый прагматик. Еще с тех пор, как он впервые покинул родительский дом, получив должность представителя консульства, какие бы соблазны свернуть с пути истинного перед ним ни открывались, он всегда держал ухо востро.

Итак. Не исключено, что Эван был неискренним с ней, когда говорил, что у нее есть возможность начать все сначала. Тем не менее это не перестает быть правдой. Вся информация о ней хранится на Земле в секретном архиве. Возможно, ей удастся разузнать нечто такое, что поможет ей залечить незаживающие раны прошлого, что она сумеет использовать для помощи Эвану, да и самой себе.

Боже мой, сколько можно играть в благородство. Стоит мне попытаться кому-то помочь, я жестоко расплачиваюсь за это. Все, на Падишахе мы распрощаемся. Джени принялась расстегивать ремни комбинезона. Движения спокойные и уверенные. Но в душе-то все кипит. Эван был прав, двадцать лет — не шутка, и все же он узнал ее без особого труда. Эта мысль не давала покоя Джени. Решение будет принято, а сейчас она должна подготовиться к обеду. И Джени отправилась в спальню, чтобы подыскать в необъятном гардеробе Ризы какой-нибудь представительный наряд, сообразный случаю.