Игра в голос по-курайски

Поглядев на часы, подумал, что Ольга как раз должна прийти на работу. Нашел телефонную будку с живым телефоном, набрал номер. Ольга была уже в учительской.

— Алло! Алло! Паша!? Почему ты так долго не звонил? Я уже испугалась, что с тобой что-то случилось…

— Как видишь, ничего не случилось…Ну, как вы там без меня?

— Ох, Паша… Еще спрашиваешь?.. Страшно…

— Ничего, я закинул живца, сегодня, или, в крайнем случае, на следующее дежурство должно клюнуть… А домой никто не приходил?

— Приходил какой-то военный. Сказал, что по его сведениям в нашем доме скрывается дезертир… То есть, он сказал — уклоняющийся от призыва… Расспрашивал обо всех мужчинах в нашем доме.

— Ты хоть документы догадалась у него посмотреть?

— Конечно. Я первым делом об этом подумала…

— Ну и?..

— Ничего особенного. Сибирский военный округ. В ч… Номер не запомнила. Паша, но если военные, то, наверное, тебе лучше с ними переговорить?..

— Оля, эти военные, хуже бандитов… Защищаясь от бандитов, я их хотя бы убивать могу, и мне за это ничего не будет, возможно… А от этих никак защититься невозможно, потом сам же виноват окажешься… Ладно, Оля, одна из заповедей подпольщика, поменьше болтать по телефону. Возле телефонов, знаешь, сколько террористов и подпольщиков повязали?..

— Шутишь еще… — она тяжело вздохнула в трубке. — Где ты хоть ночевал-то?

— Вот если бы я звонил не из автомата, то ни за что не сказал бы тебе. Представь себе, в магазине я ночевал. Впервые за несколько лет ветчины от пуза наелся… Ну, пока… Если долго не буду звонить, не волнуйся. Ты сама будь поосторожнее… — он повесил трубку.

Выйдя из телефонной будки, он постоял некоторое время, раздумывая, чем бы заняться. До вечера делать было решительно нечего. Усмехнулся про себя: зато дел навалится выше крыши, когда проявится погоняла. Как говорят следователи, круг подозреваемых сузился. На много ли? И можно ли подозревать полковника? Скорее всего, смело можно подозревать. Какая такая мафиозная разборка может быть вдали от всех мест, где они обычно разборки устраивают? И главное, полковничий погон в окне машины. Он еще некоторое время поразмышлял, а потом решительно направился в сторону Центрального райотдела милиции.

Он сразу сунулся к микрофону дежурного, спросил:

— Могу я повидаться с одним майором.

Дежурный ответил без задержки:

— А с сержантами, не устроит?

— Нет, мне майор нужен. Его все Димычем зовут, а фамилия Астахов, имени не помню…

— Ну да, это отчество… Но это не наш, он, вроде в городском управлении сидит…

— А капитан Смертин?..

— Позвать, что ли?

— А он здесь?

— Так позвать, что ли?

— Да, позовите, пожалуйста…

Вскоре из дверей вышел совершенно невзрачный коротышка, колюче оглядел Павла, спросил:

— Это вы и есть Павел? Витька довольно точно описал… Ну, и какие проблемы?

— Вы ж знаете, какие проблемы…

— Примерно представляю… Но пока ни одной не обнаружил…

— На прошлом дежурстве они приходили в бассейн. Я успел позвонить в милицию, их повязали. Хотя бы сказать можете, кто это?

— Не могу. Понимаешь, Паша, у меня в тот день отгул был, вместо меня товарищ один дежурил. Я посчитал, что ничего серьезного с тобой не происходит, и не предупредил его. Короче, парней тех они переписали, со слов; адреса, фамилии, места работы. Потом их слегка попинали, не без этого, дубинками погладили, чтобы не повадно было в государственные учреждения вламываться и честных ночных слесарей пугать, ну а потом отпустили. Ты не волнуйся, я эти адреса возьму, и вечерком все объеду… Мне самому не хочется, чтобы на моем участке какие-то козлы замочили человека при исполнении… — он добродушно улыбнулся, подал Павлу руку, и исчез за дверью.

Павел вышел на улицу, проговорил под нос:

— Вот же черт, в руках были… То всяких ханыг хватают и сутками держат, а то отпускают заведомых взломщиков…

Немного поразмыслив, он пошел в справочное бюро. Если уж играть в голос, то играть по крупному. В справочном бюро, подойдя к окошечку, заговорил:

— Девушка, я служил в воинской части… Ну, знаете, за городом, где военный городок… Мне что-то вспомнить молодость захотелось. Но имя и фамилию того капитана, который у меня ротным был, я позабыл. Знаю только, что он теперь полковник…

Девушка подняла на него равнодушный взгляд, бросила коротко:

— Паспорт…

— Мой?..

— Ну, не полковника же…

Павел достал свою потрепанную паспортину, протянул ей через окошечко, она внимательно пролистала, заглянула в регистрацию брака, прописку. Потом повернулась к новомодному компьютеру, пощелкала клавишами, и через несколько минут Павел уже знал, что полковника зовут Павел Константинович Долматов, а так же его номер телефона, и служебного и домашнего.

Выйдя на улицу, Павел проворчал:

— Тезка еще называется…

Он с трудом скоротал время до пяти часов. Сходил в кино, долго томился тягучей двух серийной мелодрамой. Потом пошел в свою новую «качалку», потренировался в пустом мрачном подвале. После чего долго сидел на берегу реки, размышляя о своей неудачной жизни. С самого детства такая чертовщина: учился плохо в школе потому, что читал запоем книги, родители убедили в техникум после восьмого класса пойти. После второго курса понял, что это не его дело, по буксам молотком стучать, но было поздно; пришлось лямку до конца дотягивать. Смешно, но техникум окончил, чуть ли не с отличием. Отслужив в армии, поступил-таки в университет с пятилетним опозданием. И тут вроде бы и сбылось все, о чем мечтал: университет с красным дипломом, аспирантура… Дался ему этот чертов Гонтарь! Все равно Валерка в земле лежит, а Гонтарь в ректорах ходит, и кровавые мальчики у него в глазах не мельтешат, хоть и хладнокровно убил он Валерку, не надо быть Мегрэ, по следам все было ясно… А теперь, когда начали получаться прелестные рассказы, да и повести — ничего, какие-то козлы вообще убить собрались…

— Черт, как медленно стало время идти… — пробормотал он, глянув на часы.

Поднявшись, он побрел к бассейну. Было еще только четыре часа.

По привычке, пробравшись незаметно в бассейн, спустился в машинное отделение. Механик еще не ушел, спросил:

— Чего так рано?

— Да я тут был поблизости… Думаю, чего на час домой идти?..

— Ну, ладно, я тогда пошел… — и он отправился за ванну переодеваться.

Павел поднялся в фойе, сел на лавочку рядом с вахтершей. Она читала книгу и не обращала на него никакого внимания. Посидев с полчаса, Павел поднялся, снял телефонную трубку, набрал номер служебного телефона полковника. Долго-долго держал ее возле уха, слушая длинные гудки. Положив трубку, пошел в машинное отделение, переоделся в тренировочный костюм, посидел за столом, поглядел на манометры, выругался:

— Черт! Надо было рукопись взять. И как только в голову не пришло? Это ж рехнуться можно, сидеть до полуночи, и ничего не делать…

Он выдвинул ящик стола, и чуть не расхохотался от радости, там оказалась толстенная кипа газет; и свежих, и двух трехнедельной давности. Павел редко читал газеты, а тут неожиданно для себя увлекся, открылся целый мир. Он сидел и читал, читал, читал. Прочитывал газету от первой полосы до последней, брал следующую. Газеты были разные: одни лили помои на губернатора и всячески превозносили мэра, другие, наоборот, лили помои на мэра, всячески превозносили губернатора.

Павел вдруг подумал, что когда все это кончится, в смысле, веселая жизнь подпольщика, надо будет придумать псевдоним позаковыристее и начать писать в газеты; в одних громить мэра, в других гнобить губернатора…

Поглядев на часы, он отложил газету, и поднялся в фойе, взял телефонную трубку, набрал номер полковника, сначала домашний, слышались длинные гудки. Павел дал отбой, и набрал служебный номер, опять длинные гудки.

Вахтерша искательно предложила:

— Паша, в спортзале лишь человек пять, да плавает с десяток, ты бы посидел пока?..

— Баба Вера, мне ж тренироваться надо, форму поддерживать, у меня любовница молодая, да еще жена не старая…