Дракон — детектив

— Вижу, — заметил он, — ты мне не веришь.

Виновато пожав плечами, я спросила:

— А вы бы поверили выводам, сделанным на основании невесть откуда взявшейся мертвой мыши и слишком картинного способа убийства?

Дракон довольно усмехнулся.

— Нет. Но у меня кое-что припасено про запас.

Встав с належенного местечка, он добрел до пещеры и, ненадолго в ней скрывшись, вернулся, неся в лапе… перепачканный в земле кинжал с привязанной к нему веревкой…

Я молча открыла рот. Потом закрыла… и снова открыла.

— Откуда это у вас? И как давно?

Избегая моего взгляда, оборотень сознался:

— Оцелоты нашли в лесу через пару-тройку дней после убийства. Я же говорил, что у меня с ними прекрасные отношения…

Каким чудом я удержалась от того, чтобы швырнуть в чешуйчатую морду первый попавшийся камень, сама не знаю. Но, проявив недюжинную выдержку, я лишь поинтересовалась:

— Я так понимаю, мышь тут ни при чем. Но почему же вы сразу не показали мне кинжал?

— Мышь очень даже при чем, именно она зародила во мне сомнение. Тебе же я не показал оружие потому, что в случае самоубийства ни о каких деньгах не могло быть и речи, и к тому же мне казалось, что вот-вот должны обнаружиться оставленные Траэром улики, а их все не было и не было. Мне стало интересно, удастся ли тебе пройти по проложенному им пути.

Тут я разозлилась не на шутку.

— Опыты, значит, на мне ставили? Развлекались? Ну хорошо, я смогла. Нашла лжеубийцу. Так что вам помешало заявить во всеуслышание, что Голльери ни в чем не виновен? Вы же косвенным образом отправили его на смерть.

Зенедин скривился.

— Не передергивай. Торговля наркотиками это не «ни в чем не виновен», Голльери вполне заслужил свою участь. А скрыл правду я лишь по одной причине — не захотел портить Траэру его последний спектакль. Согласись, он ушел красиво.

Глядя на новоявленного чешуйчатого эстета, я лишь вздохнула и проверила, на месте ли чек.