И придет Он (СИ)

— Илья Сергеевич, вы понимаете, что сейчас происходит?

— Не очень.

— Наши средства ПВО засекли некий неопознанный объект, который перемещался от зоны семнадцать в сторону западной границы. Раз мы его засекли, значит, американцы и их партнеры в Европе тоже. Не трудно представить, что, сопоставив все, они сделают однозначный вывод и обвинят Россию в том, что случилось. Уничтожение Кливленда и гибель миллионов, это вам не два небоскреба и три тысячи погибших. Это может привести к войне! Вы понимаете меня или нет! — последние слова были сказаны так громко, что как только они прозвучали, в комнате воцарилась такая тишина, что казалось можно услышать биение собственного сердца.

— Они ничего не докажут.

— Что!?

— Я говорю, что американцы ничего не докажут. Да, есть следы на радарах, которые исходят от неизвестного тела округлой формы. Да, его траектория движения имеет прямую направленность из России в США. Ну и что? — чем дальше Илья говорил, тем спокойнее он становился. Он понимал, что сделать уже ничего невозможно, и поэтому нужно было, во что бы то ни стало убедить собравшихся, так посмотреть на случившееся, чтобы они приложили усилия к тому, чтобы остановить процесс военного противостояния и началу военного конфликта.

— В конце концов, если они сошлются на то, что им всё известно, они тем самым раскроют своего глубоко законспирированного агента, который все это сделал. С другой стороны, мы всегда можем сказать, что это был НЛО. Раз взрыв такой мощности не сопровождался радиоактивными осадками, значит это не ядерное устройство. В таком случае — что это? Энергетического оружия такой мощности еще никто не придумал, и мы вообще не знаем по сути, что оно собой представляет. Безусловно, если нас обвинят во всех смертных грехах и начнут кричать об этом на всех углах, будет трудно и сложно, но нам остается одно — говорить, что мы тут ни причем. В противном случае, война, как вы выразились, будет лишь делом времени. Но в отличие от Афганистана, Ирака и других мест, где все прошло строго по сценарию Пентагона, мы это Россия, где помимо ядерного стратегического оружия есть что-то такое, чего нет у американцев, хотя они, возможно, и не догадываются, что мы не знаем, как это работает.

Снова в зале наступила тишина.

— А вы политик Пирогов, а занимаетесь наукой. Даже странно, как-то…

Фраза оборвалась на полуслове, так как к нему подошел мужчина и что-то тихо произнес. Однако всем и так было понятно, что ему позвонили, и по всей видимости, из США.

— Так что мне ответить президенту Америки? — глядя на Пирогова посмотрел президент, который до этого назвал Пирогова политиком.

— Выразите ему соболезнования и скажите, что мы готовы оказать ему и его стране помощь в ликвидации техногенной катастрофы. В конце концов, что мы, первый раз в кризисной ситуации, были времена и хуже.

Илья говорил с президентом на равных, потому что именно в этот момент он вдруг ясно и четко осознал, что оба обладают огромной властью. У одного — власть над страной, у другого — власть над самым мощным в мире оружием.

Президент удалился и в его отсутствие все тихо перешептывались. Никто не решался о чем-то спросить Пирогова или хотя бы предложить ему присесть к столу. Тот молча продолжал стоять возле стула, за спинку которого держался рукой. Через пару минут президент вышел своей привычной, чуть раскачивающейся походкой. Взгляд был насупившийся и суровый. Он посмотрел исподлобья на сидевших за столом, потом на Пирогова и медленно, но четко произнес:

— Американцы ввели в стране чрезвычайное положение. Все боевые силы приведены в состояние полной боевой готовности. Они считают, что мы замешаны в произошедшем инциденте. Если факты подтвердятся, и доказательство нашей причастности будут очевидны, они вынесут этот вопрос на повестку дня совета безопасности ООН. Прошу всех соблюдать спокойствие и приступить к выполнению своих прямых обязанностей. В связи с создавшейся обстановкой я вынужден объявить боевую готовность войскам ПВО страны и в ракетных войсках стратегического назначения. Все свободны.

С тяжелым чувством подавленного настроения все присутствующие на совещании поднялись со своих мест и направились к выходу. И только Пирогов оставался на месте. Дождавшись, когда все вышли, он повернулся лицом к президенту. Тот хмуро посмотрел на него и тихо произнес:

— А вас, товарищ Пирогов, я попрошу задержаться.

Илья вернулся к столу и по взгляду президента, понял, что тот приглашает присесть. Ни слова не говоря, он сел за стол. Они смотрели друг на друга, словно оценивая силы и возможности. Со стороны трудно было понять, кто они, зачем встретились в столь поздний час. Еще несколько часов назад оба не могли себе представить, что такая встреча могла произойти, более того, останутся наедине, чтобы обсудить общую проблему. В это было нельзя поверить, и все же, это стало реальностью. Президент кашлянул, сжав руку в кулак, открыто посмотрел на Пирогова и спокойно произнес:

— Я не стану вас спрашивать, зачем вы это сделали, потому что случившегося вернуть назад невозможно. Но в сложившихся обстоятельствах, мне надо знать только одно — я могу рассчитывать, что в случае, если обстоятельства этого потребуют, вы сможете повторить эксперимент и тем самым, защитить страну?

— Да, — коротко, словно по-военному, ответил Илья.

— В таком случае, вас отвезут в зону семнадцать. Установка будет запущена только в случае моего приказа.

Он встал из-за стола. Илья поднялся вслед за ним. Президент молча вышел, и сразу же в дверях появились двое охранников, которые проводили его к машине, на которой его привезли. Усевшись на заднее сиденье рядом с Осиповым, Илья произнес:

— Поехали.

— Еще не поступило приказа, куда вас отвезти? — неуверенно произнес капитан.

— Приказа не будет. Президент сказал возвращаться в зону семнадцать и ждать его указаний.

Водитель нажал на газ, и машина плавно выехала за ворота.

Спустившись на лифте, Илья сразу же направился в лаборатории. Распахнув двери, он вошел в центральный зал, где располагалась установка. За столом у главного пульта управления сидели двое — Иванцов и программист Маринин.

— Ну, что скажете? — спросил Илья..

— Черт, напугал, — ответил Вячеслав и подозрительно посмотрел на Илью, — Ты как отошел?

— Вроде того.

— А у нас тут такое…, - Вячеслав грустно и размашисто взмахнул руками.

— Так что у вас?

— Вот, сам посмотри, — и поднявшись, уступил Илье место за столом. Маринин сделал какие-то манипуляции, и на мониторе появился отчет о том, что произошло за те три с половиной минуты, когда установка была приведена в рабочее состояние.

— Так-так. Можно определить, откуда происходило управление установкой?

— В принципе не так чтобы сложно, — уклончиво ответил Маринин, — айпишник точки входа зафиксирован, так как конфиденциальность не соблюдалась. По нему можно будет дать запрос и получить адрес пользователя. Как говорится — дело времени. Вообще-то странно, зачем выходить так примитивно, когда можно было воспользоваться мобилой или карточкой с ноута и тогда ищи ветра в поле?

— Лох или хотел, чтобы его специально обнаружили? — спросил Илья, обращаясь к обоим.

— Не знаю. Одного понять не могу, как умудрились воспользоваться твоим кодом доступа?

— А главное в тот момент, когда я был дома, а не в зоне.

— Вот именно.

— Дайте-ка я посмотрю, что там в отчете, — и Илья внимательно стал рассматривать выходные параметры, которые распечатались по итогам эксперимента.

— Координаты конечной точки…

— В точности совпадают с Кливлендом, — мрачно произнес Иванцов.

— Но почему он взорвался, а у нас ничего не получается?

— Не знаю.

— Странно. Стандартный отчет и никакого намека на то, что были какие-то отклонения от стандартной процедуры, которую мы десятки раз проводили.

— Быть может, вот это о чем-то говорит? — произнес Маринин, и указал на строку отчета.