Волшебство для короля

Улица кончилась. Лайам припал грудью к скале, с чувством выругался, потом повернулся.

Двое преследователей стояли в цветном световом пятне. Лакей отдувался, человек в желтом широко ухмылялся.

Лайам в ответ оскалился и провел тыльной стороной кисти под носом. «Тоже мне боец… весь в соплях!»

Человек в желтом толкнул лакея в плечо.

– Зайди с Оловянной улицы – ты знаешь, где это. Поторопись, мы загоним его в ловушку!

Лакей кивнул и побежал по улице вниз.

– Идиот… вы уже загнали меня, – задыхаясь, пробормотал Лайам, глядя на удаляющуюся фигуру, и вздрогнул. А может быть, не загнали? Осененный догадкой, он завертел головой.

– Ты все равно не успеешь спуститься, Варрон тебя обойдет! – прокричал человек в желтом. Он уже покинул световое пятно и приближался к Лайаму в темноте. – Лучше сдайся сейчас, я убью тебя быстро!

Ну уж нет! Между скалой и домом обнаружилась лестница, уводящая вниз. Узкая, темная, страшно крутая, и все-таки – самая прекрасная лестница в мире! Лайам бросился к ней. Человек в желтом грязно выругался.

Кромешная тьма. Ступеньки щербатые, скользкие. Лайам споткнулся и едва не упал, но сумел удержаться, ухватившись руками за холодный камень скалы. Восстановив равновесие, он снова кинулся вниз, быстро перебирая ногами и стараясь не думать о том, какими опасностями чреват столь торопливый спуск.

Внизу виднелся свет, но далеко до него или низко – определить было нельзя. Поскользнувшись, Лайам грохнулся на спину и, считая хребтом ступеньки, поехал вперед. Остановившись, он с трудом поднялся на ноги и заковылял дальше.

– Стой! – гаркнул сверху фальшивый Берт, казалось, в самое его ухо. Испуганный беглец ринулся вниз, прыгая через ступеньки. «Шею свернешь, придурок!» Через две, через три, через четыре – напрягаясь, цепляясь за стенку, выкатывая глаза, Лайам прыгал и прыгал, пока не споткнулся, потому что лестница кончилась, и ноги ему отказали.

Он со стоном рухнул на мостовую, перекатился на живот и пополз на локтях прочь. Улица была освещена – поблизости располагались два здания с горящими фонарями. Краем глаза Лайам увидел, что к нему бежит человек в желтом, размахивая обнаженным клинком.

«Ну вот и все!» Он заскрипел зубами. Его прикончат без боя, как червяка. Лайам пополз дальше, ввалился в какую-то лужу… Встать на ноги не было сил.

– Я иду, господин!

Голос лакея доносился издалека. Как видно, Варрон был не очень проворен. Но в положении Лайама это ничего не меняло.

– Споткнулся, приятель? – к горлу лежащего прижалась холодная сталь. – Слабоват ты в коленках, а?

Лайам перекатился на спину и привстал на локтях. Скорей бы все кончилось. Небытие тоже отдых.

Человек в желтом свободной рукой откинул со лба прядь редких волос и ухмыльнулся.

– Ничего, это будет не больно!

Но внезапно глаза насмешника закатились под лоб, так что остались видны только белки, он покачнулся и рухнул на Лайама. Короткий меч, описав в воздухе дугу, со звоном ударился о мостовую.

«Мастер! Я тут».

Фануил завис в воздухе, вибрируя крыльями.

Лайам спихнул с себя мнимого Берта, с трудом перевалился на четвереньки и принялся шарить вокруг руками.

«А где второй?»

Он наконец нашел меч и встал.

«Ниже по улице, мастер».

Тощий лакей колотил в двери соседнего дома, с ужасом взглядывая на Фануила.

– На помощь, на помощь! Убийство! Мой господин убит!

Меч был легкий, с тонким клинком, превосходно отбалансированный. Лайам взвесил его в руке и склонился к лежащему человеку. За пояс того было заткнуто нечто вроде узких округлых ножен.

– Заткни дураку глотку! – велел он дракончику, а сам потянул за ножны; те вынулись довольно легко. Поверхность их была гладкой, приятной на ощупь, форма напоминала трость. «Так вот что стояло у них в прихожей!»

Лакей замолчал.

Лайам внезапно вспомнил о цилиндрике, из-за которого заварилась вся каша, и принялся лихорадочно ощупывать собственные карманы. Он вздохнул с облегчением: посылка была на месте.

Дверь, в которую колотился Варрон, отворилась, раздался испуганный вскрик. Немудрено испугаться, наткнувшись на неподвижное тело. Лакей просто спал, обездвиженный мелким заклятием, как и его хозяин, но кто, кроме Лайама и дракончика, мог о том знать?

«Надо бы его прикончить», – думал Лайам, глядя на фальшивого Берта. Но к первому вскрику присоединились новые голоса. На улицу выскочили трое мужчин, потом еще двое. Один указал на Лайама.

– Смотрите, убийца еще здесь!

«Мастер, пора смываться!»

Дракончик был прав. С мечом в окровавленных руках Лайам вовсе не выглядел жертвой. Однако он медлил, не отводя глаз от человека в желтом.

«Надо его прикончить!»

«Мастер, они скоро проснутся».

– Держите его! Стой, негодяй! – Человек в желтом зашевелился.

Лайам встряхнулся, досадливо крякнул, бросился обратно к лестнице и скрылся во тьме.

Он пробирался по Королевскому распадку к реке, тщательно оглядывая каждый проулок и обходя пятна фонарного света.

Пробираться во тьме было не очень легко, зато непроницаемый мрак помогал и ему оставаться практически незаметным. Это отчасти утешало, но Лайам непрерывно дрожал: мокрая шерстяная туника совершенно не грела. К тому же все тело его болело и ныло, а спина, вне сомнений, представляла собой сплошной багровый синяк. Жуткая холодина придавала болевым ощущениям особую остроту.

«Не скули! – прикрикнул на себя Лайам. – Хорошо еще, что ты пока жив. Впрочем, почему хорошо? Замечательно, даже отлично». Он приободрился и мысленно позвал:

«Фануил!»

Дракончик летел впереди, над крышами, высматривая дорогу.

«Да, мастер?»

«Ну… в общем, я тебе благодарен. За то, что ты вовремя прилетел».

Последовала длительная пауза. Потом Фануил отозвался:

«Тебе не стоило идти без меня».

Помолчав еще какое-то время, фамильяр спросил:

«Что будем делать теперь?»

Лайам тяжело вздохнул. Он как раз обдумывал этот вопрос и уже успел кое-что решить.

«Надо найти миротворца и заявить о гибели мэтра Берта».

Миротворцами назывались торквейские стражники, призванные следить за порядком в столице. Черно-белая армия в тысячу человек славилась нерушимой верностью присяге, закону и королю, их нарекли так веков пять назад в честь Миротворца – одного из главных богов таралонского пантеона. Регент, в то время управлявший страной, с легкостью обошел небольшую несообразность, возникавшую при расхожем употреблении высокого имени, повелев, чтобы в Торквее этот бог прозывался Всеблагим судией. Начальник же стражи с тех пор стал именоваться пацификом. Если звучность этого титула когда-то и царапала слух горожан, то времена те давно миновали, а за столичной стражей прочно закрепилась репутация людей справедливых и неподкупных. В дни, когда Лайам тут обучался, должность пацифика занимал некий Хирболд Уорден. Этот служака наделал немало шума, арестовав королевского фаворита, богатого и надменного аристократа, за избиение нищего побродяжки. Интересно, удержался ли он на посту?

Налетел ветерок, Лайама вновь затрясло, и ему стало не до пустых размышлений.

Прежде чем идти к миротворцам, надо поговорить с Кейдом. Его есть о чем расспросить! Очень и очень. Лайам сунул руку в карман и нащупал цилиндрик. А еще давно пора выяснить, что это за пустячок? Он потеребил пальцами промасленную бумагу, но разворачивать посылку не стал. Сперва надо добраться до какого-нибудь тихого, сухого и хорошо освещенного места. Дождь вряд ли пойдет содержимому свертка на пользу. Незачем рисковать вещью, из-за которой уже прикончили ни в чем не повинного человека.

«И чуть было не убили тебя!»

Лайам вдруг разозлился. Его провели, подставили, использовали, как мальчишку! Послали навстречу опасности и даже не заикнулись о ней!

Он уже вышел к реке и прятался в темном местечке, скрипя зубами от гнева. Скорей бы добраться до двоедушного мэтра и заглянуть в его добренькие глаза!