Олимпиец

Хотя все межпланетные рейсы были отменены, и на Острова Блаженных никто больше не мог улететь, Ивар продолжал каждодневно работать в своем бюро: отправлял пассажирские прогулочные лайнеры по Тирренскому морю, посылал прогулочные флайеры на горные озера или в роскошные отели Капри. Ивар попросту не мог бросить работу: люди имели право в последний раз посмотреть на свою прекрасную планету, которая должна была исчезнуть. Иногда по вечерам они приглашал трудягу-соседа вместе с женой и малышкой-дочерью и по-семейному устраивали маленькую пирушку с вином и жареным поросенком: поросята стоили неимоверно дешево, никто на Лации не собирался больше откармливать свиней.

– Что мне делать? – спросила Ада растерянно и покосилась на шкаф, где висели ее бальное платье и мундир мужа, приготовленные для последнего дня.

Ивар на миг задумался:

– То, что очевидно. Ты сейчас поможешь мне собраться… я заберу флайер, а ты…. Бери-ка остатки наших припасов, и я отведу тебя к соседям.

– К соседям?

– Ну да.

Ивар приказал компьютеру поднять жалюзи на окнах. Потом сам лично распахнул раму. Стояла тихая летняя ночь. Где-то вдали на горе мерцали красные и голубые огоньки. Кажется, прежде гора ночью выглядела абсолютно черной. Во всяком случае, так казалось Ивару во время последней вечеринки.

– Сдается мне, что не зря соседи вырыли этот бункер. Стоило им помочь.

В соседском доме все окна светились желтым: сосед обычно не опускал на ночь жалюзи. Там тоже поднялись: на занавесках мелькали тени.

– Ну и отлично, нам не придется их будить.

Ивар вытащил из ящика комода аккуратно сложенное белье и надел, потом натянул новенький трехслойный камуфляж и принялся облачаться в броню. В этот момент в проеме окна обозначилась чья-то лохматая голова. Ада ойкнула, Ивар схватился за бластер, позабыв, что тот не заряжен.

– Да это же я, Квинт! – узнал Ивар голос соседа. – Смотрю, у вас тут тоже срочные сборы…

– Залезай в окно! – предложил Ивар и подал соседу руку.

Тот был в белье и камуфляже, но еще без брони. Впрочем, в этом случае Ивар, несмотря на недюжинную силу, вряд ли втащил бы парня в окно.

– Получил приказ о мобилизации? – спросил Квинт, глядя на груду вооружения на полу возле кровати.

– А ты?

– И я. Жена продукты собирает. Я вот о чем… Может, твоя Ада вместе с моей и малышом в бункере спрячутся? Все же веселее, не так страшно и…

– Спасибо за приглашение, – Ивар посмотрел на жену.

– У меня есть вода и продукты и… медикаменты и… – всполошилась Ада. – Вы новости слушали?

– Я получил приказ о мобилизации и сразу же включил информканал. Только что сообщили: катер на орбите нейтрализован.

– Интересно, – сказал Ивар с таким видом, будто что-то понимал в этих сообщениях.

– Думаешь, не все еще кончено? – спросил Квинт.

– Похоже на то, – кивнул Ивар. – Ты где воевал?

– Если признаться честно, то нигде. Но мой отец, патриций, воевал на Фатуме, командовал когортой XX легиона, пока… – Квинт запнулся, глянул на Ивара виновато. – Пока не отравился какой-то дрянью на болотах и в бреду не застрелил двух легионеров, приняв их за неров.

– Я когда-то служил под его началом, – сказал Ивар. – Префект Корвин, отец нынешнего, тогда быстро разобрался с этим делом.

– Мне по ночам все время снятся те болота, – признался Квинт. – Как будто я что-то должен завершить. Но я не знаю – что.

– А мне никогда не снится Фатум, – сказал Ивар. – К счастью.

Старый Флакк, отец нынешнего командующего планетарными вооруженными силами, втиснулся в боевую броню с трудом. Регуляторы пришлось поставить на максимум, и все равно бывший командир «Сципиона Африканского» не мог свободно вдохнуть. Его старший брат сенатор (старше на полтора года) смотрел на приготовления ветерана с усмешкой. Когда-то за глаза подчиненные именовали командира линкора Юпитером – за изысканность манер и легкую ироничность разговора, за естественную властность, никогда не переходящую в примитивную грубость. За последние годы легат в отставке располнел, но не утратил своего обаяния, четкости мышления и твердости в голосе.

– Свою не хочешь примерить? – обратился «Юпитер» к брату-сенатору, вставляя батарею в ручной бластер.

– Я уж как-нибудь так, налегке. Мне хватит одного гермошлема.

Он демонстративно опустил щиток. Камуфляж, в который обрядился сенатор, разумеется, тоже давал защиту, но она не шла ни в какое сравнение с броней.

Флакк вздохнул, окидывая взглядом дом в последний раз. Что-то подсказывало ему, что сюда он больше не вернется.

– Опустить жалюзи! – отдал он приказ управляющему домом компу, как будто командовал: «В атаку».

Противопожарные жалюзи вряд ли спасут в случае прямого попадания. Но если плазменная граната разорвется на соседнем участке, жалюзи могут помочь. Еще могут помочь автоматы-пожарные, установленные на крыше дома. Все, что могли, они предусмотрели. Все, что могли…

Старики вышли во двор. Двухместный флайер, снабженный камуфляжной пленкой невидимости, ожидал их во дворе.

«Юпитер» проверил сообщения на системе связи флайера. Поморщился. О том, когда начнется вторжение, по-прежнему не было никаких данных.

– Ну что там? – спросил сенатор.

– Сообщение, что бомба ликвидирована и ожидается вторжение. Предположительно – колесничих.

– Орк! Я уже начинаю думать, что победы можно добиться за счет одной ловко подсунутой дезы, – заметил сенатор.

– Затраты на хорошую дезу сравнимы с затратами на хорошую армию, – отозвался «Юпитер».

Вокруг ничто пока не свидетельствовало о надвигающейся опасности: горели огнями рекламные вывески, цепочкой вдоль дороги скользили огоньки машин, направлявшихся к столице. Но флайер с двумя стариками летел в противоположном направлении.

– Маскировочная сеть не может всего скрыть, – ткнул в голограммное изображение пальцем «Юпитер». – Слишком большой расход энергии. Как только противник появится на орбите, он заметит, сразу скажет: «Э, глядите, чего это они тут жарят!»

– Но они пока не появились? – спросил с надеждой сенатор.

– Пока нет.

Через пятнадцать минут их флайер сел на посадочной площадке военной базы.

Легионер, встречавший флайер, лениво взмахнул рукой, приветствуя двух отставников, решивших тряхнуть стариной, и повел их к низенькому зданию, что располагалось недалеко от площадки. Парень еще не мог оценить, какая опасность им грозит. Этого никто не мог оценить.

Около склада суетились андроиды – погрузчики вытягивали один за другим модули с законсервированными роботами-триариями. Несколько программистов, расположившись под тентом из маскировочной сети, активировали роботов. Пока что в строй было введено лишь десять бойцов. Какой-то легионер, видимо недоучившийся курсант, налаживал систему связи с одним из роботов.

– Есть вести огонь на поражение, – бубнил триарий и раз за разом вскидывал металлическую руку, в которой не было оружия.

– Они же должны сражаться в паре с человеком, – заметил бывший командир «Сципиона». – Машина – дура, а человек слаб, но вместе они хоть куда, так говорили в мое время. Ну и где их напарники?

– Мы придадим каждому курсанта, – поднял голову наладчик и крутанул в руке управляющую голограмму. Триарий крутанулся следом и навел на стариков металлическую руку без оружия.

– У нас есть тысячи не задействованных триариев на складах, – буркнул «Юпитер». – Где мы возьмем для них напарников?

– На базу уже прибыли отпускники, ветераны и космические легионеры в отставке, – отозвался наладчик и с сомнением посмотрел на ящик, в котором лежали положенные триарию бластеры и гранаты.

«Юпитер» не ответил, лишь раздраженно хмыкнул. Ему прекрасно было известно, что на Лации существовало лишь два полноценных легиона плюс два легиона резерва. То есть четыре боеспособных легиона. Все остальное будет сметено первым ударом.

– И нечего суетиться под клиентом… – закончил вслух нерадостные размышления легат в отставке, распахивая дверь в кабинет командира базы. Навстречу ему поднялся человек лет на пять моложе «Юпитера», но куда более подтянутый.