Ламбрант и Зодиак Сатаны (СИ)

—Пожалуйста, мне нужна помощь!— взмолилась патологоанатом.— Я попала в ужасную ситуацию. Мне нужно связаться с милицией!

Вооруженный оленевод будто не хотел слышать её воплей. Он продолжал ругаться на своём наречии, готовый уже выстрелить в чудаковатую бабу, стоящую перед стадом в грязной одежде.

—Ты кто?— наконец-то заговорил узкоглазый, придерживая деревянную палку, обклеенную изолентой. Причём выглядело это таким образом, словно он собирается ею отбиваться.

—Меня зовут Герда, я работаю в морге,— дрожащим голосом поведала Пелевец, нервно указав на неприметные отсюда домики.— Там много мёртвых людей. Они находятся там уже давно. Нужно сообщить властям, пожалуйста!..

Усатый коми-зырянин что-то уточнил у напарника, и тот скороговоркой перевёл ему её слова.

—Тебе нельзя здесь быть,— заключил оленевод и махнул в сторону, откуда шло стадо.— Уходи!

—Да нет же, как вы не понимаете!— вскинулась Герда.— Мы искали в горах туристов. Мы все из органов. Надо сообщить, что случилось. У вас есть какая-то связь с городом или с кем-нибудь?

Собаки лаяли так, будто видели перед собой не щупленькую женщину, а настоящего медведя. Коми-зырянину с трудом удавалось сдерживать их, отгоняя своей палкой.

—Тут учёные, их земля это,— добавил он.— Туда нельзя ходить.

—Пожалуйста, помогите!— взревела Пелевец, и усатый оленевод крикнул, указав ружьём на горизонт.

Оттуда сквозь пыль, летящую от стада, двигалась машина. Увидев поблёскивающие на солнце фары, патологоанатом благодарственно кивнула коми-зырянам и побежала навстречу транспорту.

Это оказался бордовый пикап с большим кузовом. Он явно торопился сюда, мчась по каменистой грунтовой дороге. На повороте внедорожник притормозил, и из салона выпрыгнули двое бородатых мужчин.

—Это ты шляешься на нашей ферме?!— грозно заговорил пожилой водитель, достав пистолет.

Его моложавый помощник вместо того, чтобы поинтересоваться состоянием женщины, вдруг ударил её прямо в живот. Не ожидав такой реакции, Герда упала на землю.

—Давай пристрелим эту сучку прямо здесь!— потребовал злой парень, вытащив из-за пояса длинный военный нож.— Она в натуре всё уже видела и всем разболтает!

—Прошу...— застонала Пелевец, абсолютно не понимая, что опять происходит с этими людьми.— Я...

—Успокойся, Ромка,— попросил водитель и нацелил на лежащую женщину оружие.— Что ты делала возле тех домов?

—Пожалуйста, не стреляйте, я работаю в морге...

—Она из ментуры, говорил же тебе!— вскричал Роман, нервно размахивая ножом.— Они всё пронюхали!

—Тише ты!— отмахнулся от него бородатый старик и вновь уставился на Герду.— Что ты делала возле тех домов?

—Я... мы...— Из-за страха она не могла сформулировать мысли.— Мы были в горах, искали пропавших... И я... На нас...

—Послушай, дядь,— заговорил встревоженный Роман уже вполголоса.— Это те, что из ментуры. Они точно нас засекли. Её надо кончать!..

—Пожалуйста, мне нужна помощь,— заплакала Пелевец, боясь подняться.— Я всего лишь...

Выстрел заставил её замолчать. Стадо, уже отошедшее на сотни метров, двинулось вперёд ещё быстрее. Оленеводы даже не обернулись на разборки возле машины, лишь прибавив шагу, чтобы поскорее покинуть это место.

Герда лежала на обочине, а из её левой груди выливалась кровь. Только вот не привычного багрового цвета, а тёмная и слишком густая. Впрочем, из-за летящей после десятков оленей пыли мужчины не обратили на это никакого внимания.

—Грузи её,— скомандовал пожилой водитель, пряча пистолет в кобуру.

Роман, сплюнув, вернул кинжал на свой пояс и схватил застреленную за руку. Он протащил несчастную пару метров и недоумённо уставился на её пальцы.

—Дядь, ты видел это?— ухмыльнулся парень, подёргав холодную руку убитой.— Бабы совсем спятили. Такие когтища себе делают, ну точно ведьмы!..

Пожилой даже не обернулся, достав из кармана пачку сигарет. Он уставился на виднеющиеся отсюда крыши домов и осмотрел зелёную гору за ними.

—Заедем туда, проверим,— спланировал водитель, кивнув в ту сторону.— Может, эта чувиха была не одна.

—Мля, дядь, надо бы драпать отсюда,— засомневался в его затее Роман, забросив Герду в открытый багажник, как застреленную овцу.— Она же сказала, что менты, морг и вся эта хрень...

—Давай без паники,— потребовал курящий старик.— Ты же видишь, как она одета. Коготки, рожки... Скорее всего, наркоша из города. Ночью тут с компанией ролевые игры устроила, ухайдакалась в хлам и сейчас вон проснулась. Типа ку-ку, где я, отвезите меня домой.

—Думаешь?— слегка обрадовался моложавый напарник, накрыв тело пакетом и придавив сверху топором, чтобы ветер случайно не сдул его.

Тот ничего не ответил, молча заведя двигатель. Они неспешно поехали прямо по полю, порождая новый столб пыли. В багажнике тут же забренчали всякие инструменты. Но их перекрыла громкая музыка из автомагнитолы.

—Говорю же, тёрлась она здесь,— победно воскликнул Роман, заглянув во двор мёртвого дома через пару минут.— Вон и дверь отрыта, и стульчик вытащила, членососка!..

—Ну, больше ничего не вытащит,— философски подметил водитель, докуривая сигарету.— Я ещё прошлым летом предложил живую изгородь здесь поставить. С дороги не будет видно вообще ни хрена. А так молодые придурки смотрят – какие-то дома. Дай заглянем, потусим. А дальше их хрен остановишь же.

—Укурки!— выругался бородатый парень и в один прыжок преодолел высокий забор.— Я быстро!..

Старик хмыкнул и затушил бычок прямо об капот собственной машины. Он проверил колёса, протёр боковое зеркало и открыл дверцу.

В багажнике раздались шорохи. Правда, в этот же самый момент подул ветер, шевеля пакет, под которым лежала застреленная Пелевец. Усмехнувшись, мужчина сел за руль и принялся нажимать на кнопки магнитолы, выбирая другую музыкальную композицию. Радио ловило здесь из рук вон плохо. В окружении гор сигнал либо был слабым, либо вовсе отсутствовал. Поэтому приходилось пользоваться своей флешкой с сотнями музыкальных файлов. И каждый раз этот выбор мучил хозяина автомобиля, ведь хотелось разом послушать несколько отличных хитов.

Звуки из багажника повторились. И на этот раз весьма отчётливо. Водитель обернулся на широкое заднее окошко. Вроде бы всё лежало на месте – лопаты, рыболовные снасти, багор, деревянный ящик и женщина, накрытая пакетом и придавленная топором. Каково же было удивление мужчины, когда застреленная баба вдруг шевельнулась и вытащила наружу пыльную когтистую руку.

—Ох ты ж наркоша!— вскричал он, спешно открывая дверцу.

Пока водитель выбирался из кабины, пока обежал пикап и заглянул в багажник, Герда исчезла. Лишь пакет приподнимался от ветра, грозясь вот-вот улететь в поле.

—Живучая!— прошипел мужчина, сжимая пистолет, и двинулся по кругу.

Он прислушивался к посторонним звукам, пытался определить местоположение недобитой барышни, но ни уши, ни глаза ему не помогали. Вдобавок, музыка, гремящая в кабине, сильно отвлекала его. И только стрелок догадался заглянуть под днище внедорожника, оттуда высунулось лезвие топора и ударило прямо по сапогу.

Кровь брызнула моментально и во все стороны. Мужчина стукнулся головой о бортик багажника, случайно выстрелил и упал. Пистолет предательски выскочил и рухнул в нескольких метрах от машины. Боль была нестерпимой, заставив скорчиться. Тем временем топор вновь высунулся из-под машины и чуть не разрубил стрелку правый бок. Он успел вовремя откатиться, стиснув зубы. Но невесть как ожившая Герда выбралась из своего укрытия, придерживая топор обеими руками. Хозяин внедорожника даже не успел как следует закричать. Широкое лезвие обрушилось прямо на его бородатое лицо.

Роман не слышал ровным счётом ничего, кроме приглушённой музыки. Тем более играла одна из его любимых песен, под которую он принялся пританцовывать. Парень как раз находился в первом доме, подняв грязный сапог Герды. Он уже оценил степень её вмешательства в покой мёртвых обитателей, заметив и тёмные разводы на полу, и испачканную постель с трупом в спальной шапочке. Поэтому бородатый Роман в очередной раз убедился, что каждого, кто лезет в эти запретные земли, надо сразу же убивать на месте и не пытаться выяснять причины, приведшие этих наглецов сюда. Вообще с этой функцией должны были справляться военные, ведь именно в их задачи входила охрана всей предгорной территории. Ходить здесь разрешалось лишь аборигенам и то в целях прогона скота. Да те и не пытались никогда забраться в мрачные строения, наслышанные с малых лет, что это «проклятое место».