Алая Завеса

— К Сорвенгеру его! — крикнул один из охранников.

Арчера скрутили, и, ударив ещё раз, повели наверх.

Юлиана тоже не оставили без внимания — ему нацепили на руки наручники и заставили волочиться сзади без «всяких этих штучек».

Едва ли не все заключённые других камер пробудились от сна и внимательно рассматривали конвой. Кто-то даже кричал что-то вдогонку, но охранники не отвечали им, потому что главная забота была сейчас другой.

— Он пытался убить меня! — закричал Юлиан Глесону, едва только оказался в его кабинете.

Глесон уже давно клевал носом и крик Юлиана разбудил его, заставив прийти в недовольство.

— Где герр Сорвенгер? — спросил один из охранников.

— У него сегодня нет ночной смены, — ответил Глесон.

Его лицо было просто апогеем недовольства, потому что он явно собирался таким образом прокемарить до самого утра. А утро было не так далеко — часы показывали четыре ночи.

— Он пытался убить меня! — ещё раз воскликнул Юлиан, которому опять начало казаться, что его никто не слушает.

— Так ты не только вор, Арчер, но ещё и убийца, — поджав губы, сказал Глесон и встал. — Я жду объяснений!

Арчер застыл словно вкопанный и побледнел.

— Я не хотел. Я не хотел, сэр, я не хотел!

Юлиан нахмурил брови. Из беспощадного убийцы Арчер вдруг превратился в испуганного мальчишку.

— Теперь ты сядешь не на два года, а лет на десять. Ты рад? Ты думал хоть о чём-то?

В глаза Арчера проник неистовый страх.

— Простите, но я был сам не свой, — попытался он оправдаться, но один только взгляд Глесона чуть не убил его.

В этот самый момент в кабинет влетела Ривальда Скуэйн, едва ли не снеся дверь ногой.

— Что произошло? — спросила она, оглядев за секунду всех присутствующих в помещении по очереди.

На Юлиане застыл самый долгий её взгляд.

— По их словам, Арчер пытался убить Мерлина, — сообщил Глесон, заставив Ривальду задуматься.

— В карцер его. До утра, — распорядилась она.

— В карцер? — удивился Глесон. — Мы даже не устроим ему допрос?

— Ему допрос и не нужен. Очевидно, что Арчер делал это под какими-то чарами.

— Да-да, под чарами, — заговорил Арчер.

Как есть, маленький напуганный мальчишка. Что же такого с ним случилось.

— С чего вы взяли? — спросил у Ривальды Глесон.

— Позже расскажу. Допрашивать нужно Юлиана Мерлина, а не Арчера. Отправьте его уже в карцер!

Охранники послушно повиновались и, скрутив Эдварда ещё раз, снова куда-то увели. Похоже, что бедолагу-соседа Юлиан увидит ещё очень не скоро.

Надо сказать, Юлиан всё ещё был очень напуган тем, что минуту назад едва не погиб.

— Я жду твоих комментариев, — строго сказала Ривальда, начав искать место, на которое можно присесть.

Её излюбленное место Глесона было занято им самим, поэтому ей пришлось довольствоваться стоячим положением.

— Я должен поговорить с вами наедине, — настаивал на своём Юлиан.

— Это не нужно.

— Я хочу признаться, — выпалил неожиданно сам для себя Юлиан.

— В чём?

— Это я расскажу вам только наедине.

Ривальда обменялась взлядами с Глесоном, но ни к чему стоящему эта взаимная перестрелка не привела.

— Хорошо. Устрою аудиенцию.

С души Юлиана словно спал камень и он тяжело вздохнул, вспоминая тот момент, когда находился на волоске от смерти.

Не снимая наручников, она затащила его в тёмный пустующий кабинет Сорвенгера, так и не включив там свет. Юлиану показалось, что сейчас она сейчас завершит начатое Арчером, но вместо того она сказала:

— Начинай.

— Это же вы заставили Арчера убить меня? — спросил он.

— Я жду признания, которое ты обещал.

— И поэтому вы сразу отправили его в карцер, чтобы он не рассказал, что это вы, — невзирая на серьёзность намерений Ривальды, продолжил он.

Его намерения были не менее серьёзны.

— Любопытная сказка, не лишённая смысла. Но ещё одно подобное заявление, и ты отправишься в карцер вслед за Арчером.

Тем не менее, рискнуть стоило.

— Я знаю о договоре с Эрхарой. Благодаря ему Молтембер был побеждён. Я знаю, что вы были одной из тех семерых. И знаю, что остались только вы одна.

Похоже, что Скуэйн нарочно не включила свет, чтобы Юлиан не видел реакцию её лица. Оставалось только догадываться, каким оно было.

— Через два дня Иллиций доберётся и до вас, после чего Молтембер освободится из Эрхары.

— Было бы мудрым заточить его именно туда, но это противозаконно. И кто тебе сказал, что в случае смерти тех, кто заключил договор, Молтембер вернётся?

— Грао Дюкс. Он это собирался мне сказать. Он верил мне, а я подвёл его.

— Я жду твоих признаний.

— То есть, вы не хотите меня слушать? Миссис Скуэйн, вы же знаете, что я не причастен к убийствам! Зачем прятать меня здесь?

— Потому что это сделал не Иллиций, а ты. В мотивах нам только предстоит разобраться.

Юлиан снова был готов биться что есть мочи головой о стол, но что-то смогло его остановить. Наверняка то, что Ривальда была подозрительно спокойной.

— Признания, — тихо сказала она.

— Это и есть моё признание. Я вам признался, что знаю, почему гибнут люди. Вы готовы к тому, чтобы погибнуть?

— Если это угроза, то не боюсь.

— Послушайте меня! Через два дня вы можете умереть! В городе находится шпион, который помогает Иллицию вызволить из заточения Молтембера. И я считаю, что это вы.

— Смело, — равнодушно произнесла Ривальда.

— Я — свидетель. Я залез слишком далеко. Именно поэтому вы хотите убить меня.

— Но ведь я спасла тебя, — сказала Скуэйн.

— Каким образом?

— От смерти тебя спас мой амулет. Может, ты подумал, что в тебе заключена какая-то великая сила, которая не пропускает ножи к твоему сердцу?

— А кто знает. Вы же считаете, что я убиваю присяжных на расстоянии. Это сильная магия.

— Пока ты подозреваемый только в деле Грао Дюкса. А его ты убил при непосредственном контакте. Сейчас ты должен признаться, иначе мне придётся отправить тебя в карцер.

Юлиан понял, что Ривальда не слышит его. Вернее говоря, слышит, но ей это совсем не нужно.

— Я почти знаю, где может прятаться Агнус Иллиций. И я расскажу вам, если вы отпустите меня из тюрьмы. Хотя бы под залог.

— Не отпустим, — сухо произнесла Скуэйн. — Не исключено, что ты с ним в сговоре, и это какая-то ловушка. Из этих же стен магия не работает, поэтому ты сейчас безопасен.

— Не работает? — удивился Юлиан. — Но ведь кто-то заколдовал Арчера, чтобы он убил меня!

Ривальда промолчала, потому что не знала ответа на этот вопрос.

— В этом случае надо проверить Арчера на предмет колдовского воздействия. Не исключено психологическое воздействие, а не магическое. Не исключено и его желание. Твёрдо мы не можем быть уверены.

Юлиану начало казаться, что на этом месте Ривальда в чём-то ошиблась. Не мог такой выдающийся ум допустить несостыковку — в стенах полиции магия не работает, но Арчер был заколдован.

— Полагаю, что вы убьёте его, — предположил Юлиан. — Чтобы он молчал.

— У меня более нет терпения. Нет признаний — нет аудиенции. Я итак оказала тебе великую честь.

Юлиан замялся, потому что в его голову прокралась тень сомнения. Согласиться с ней и сдаться, или бороться дальше?

— Есть у меня кое-что, — решил сказать Юлиан. — Но мне кажется, что вы итак это знаете. В этой тюрьме один из заключённых погиб той же смертью, что и трое присяжных.

Выражало ли лицо Ривальды удивление? Выражало ли оно, напротив, насмешку? Она маскировала это отсутствием света, тем самым всё глубжеи глубже заводя Юлиана в заблуждение.

— Я не знала об этом, — сказала Ривальда, и, опять же, Юлиан не мог понять, лжёт она или нет.

— Его звали Тильман Штрассер, — сознался Юлиан. — Он тоже заключал договор с Эрхарой?

— Я не знаю ничего об Эрхаре, но о смерти заключённого я не слышала.

— Может быть, вам будет полезно.

— В этом случае наш разговор окончен. В карцер переведён не будешь. В камере сидеть будешь один. Считай это за мою милость и мою благодарность, Юлиан.