Клуб знаменитых убийц

Воздушный шарик надежды лопнул, издав жалобный писк.

Бэнкстон чертыхнулся сквозь зубы. Я и не думала, что ему известны столь крепкие выражения.

— Неужели этот чертов мяч до сих пор валялся во дворе? Мне казалось, я забросил его в дом.

— Насчет мяча не волнуйся, — успокоила его Мелани. — Ты всегда можешь сказать, что взял его с собой, так как хотел утром отдать мальчику.

— Ты права, — кивнул Бэнкстон, довольный сообразительностью своей подруги. — Но мы так и не решили, что делать с этими двумя. Связать их, оставить здесь и отправиться на поиски? Это небезопасно. Вдруг они сумеют выбраться. Убить их прямо сейчас? Развлечение будет безнадежно испорчено.

Он снова приблизился к нам почти вплотную. Мелани следовала за ним.

— Вот что бывает, когда действуешь без подготовки, — наставительно изрекла она. — Ты схватил мальчишку, подчинившись импульсу. И в результате из нашей забавы вышел пшик. Нам придется потихоньку их прикончить, а потом, когда вся эта суета прекратится, погрузить тела в машину и вывезти куда подальше. Возни много, удовольствия — ноль. В следующий раз мы все тщательно спланируем и продумаем все детали.

— Значит, по-твоему, это я испортил все дело? — Голос Бэнкстона внезапно стал низким и угрожающим.

Мелани съежилась на глазах. Я никогда не видела, чтобы человек так стремительно уменьшался в размерах.

— Нет-нет, ты всегда поступаешь правильно, мой повелитель, — пролепетала она, опустилась на колени и принялась лизать руку Бэнкстона.

Мне казалось, я уже утратила способность удивляться, но тут глаза у меня буквально на лоб полезли. Выяснилось, что в этой жуткой пьесе Мелани отведено несколько ролей. И все она исполняла с одинаковым рвением.

Я затрепыхалась, пытаясь скрыть отвратительную сцену от глаз Филиппа. К горлу моему подкатила тошнота. Боль в перебитой ключице становилась невыносимой. Филипп прижался ко мне, сотрясаясь всем телом. Мальчик обмочился от страха, дыхание его становилось все более частым и прерывистым. Время от времени он сдавленно всхлипывали с трудом переводил дух.

Сцена укрощения Мелани завершилась страстным поцелуем, после которого Бэнкстон впился зубами в плечо возлюбленной. Оба так распалились, что я уже решила, сейчас они удовлетворят свою страсть на глазах своих жертв. Кажется, в истории преступлений встречалось нечто подобное. Однако Мелани, похоже, сохраняла контроль над собой в любых обстоятельствах. Она выскользнула из объятий Бэнкстона и заявила:

— Не будем рисковать. Покончим с ними не откладывая.

— Правильно, — согласился Бэнкстон и вручил ей клюшку для гольфа.

Пока Мелани размахивала клюшкой, готовясь к предстоящей потехе, Бэнкстон принялся шарить у себя по карманам. Я не сводила глаз с Мелани. В черных брюках и ярко-зеленом свитере, с газовым шарфиком на шее, она точно сошла с рекламы загородного гольф-клуба. Клюшка рассекала воздух все ближе и ближе от моей головы. Я уже хотела попросить Мелани быть поосторожнее, но спохватилась, что подобная просьба прозвучит по меньшей мере абсурдно. Как все-таки трудно отказаться от некоторых привычек. Например, от привычки считать всех вокруг порядочными людьми.

Увидев чью-то ногу на верхней ступеньке лестницы, я решила, что это мне пригрезилось.

— Дай-ка мне свой шарф, Мел, — внезапно распорядился Бэнкстон.

Мелани принялась послушно распутывать узел шарфа.

— Попробую ее придушить, — поделился своими планами Бэнкстон. — Грязи будет меньше. К тому же никогда раньше я этим не занимался. Всегда интересно попробовать что-нибудь новенькое.

На нас с Филиппом они обращали не больше внимания, чем на неодушевленные предметы. Похоже, они начисто забыли о том, что мы тоже люди.

К ноге, стоявшей на ступеньке, присоединилась еще одна. Я заморгала, но ноги не исчезали. Напротив, они бесшумно спустились на ступеньку вниз.

— Если ты собираешься ее душить, это обязательно надо записать на магнитофон, — жизнерадостно заявила Мелани. — Такой шанс нельзя упускать.

Ступеньки под ногами неизвестного предательски заскрипели. Я решила спасти положение.

— Проклятые отморозки! — завизжала я во всю глотку. — Вы что, окончательно спятили? Мы не сделали вам ничего плохого! Отпустите нас немедленно!

Если бы табуретка внезапно обрела дар речи, наши мучители поразились бы не меньше. Мелани замахнулась клюшкой. Я прикрыла Филиппа своим телом. Удар был так силен, что у меня потемнело в глазах. На этот раз пронзительный вопль сорвался с моих губ непроизвольно. Когда зрение мое вновь прояснилось, я увидела, что ноги уже внизу.

— Заткнись, сука! — рявкнула Мелани.

— Заткнись сама, — посоветовал ей чей-то негромкий голос.

У лестницы стоял мистер Крэндалл. В руках он держал самый большой револьвер из своей коллекции.

В подвале воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь моими всхлипываниями. Звук этот казался мне самой таким раздражающим, что я изо всех сил пыталась сдержаться. Филипп поднял связанные руки, пытаясь погладить меня по голове. Господи, ну почему он не теряет сознание. Сейчас самое время.

— Если ты выстрелишь, идиот, ты сам их прикончишь, — процедил Бэнкстон. — Пол здесь бетонный. Пуля отскочит от него рикошетом и попадет в нее или в мальчишку.

— Лучше я застрелю их, чем оставлю вам на растерзание, — невозмутимо ответил мистер Крэндалл.

— Кого же из нас ты намерен пристрелить первым? — прошипела Мелани, незаметно отходя от Бэнкстона в сторону. — Или ты рассчитываешь прикончить двоих одной пулей, старый козел?

— В этом нет необходимости. Второго прикончу я.

На верхней ступеньке лестницы стоял Робин. В руках у него тоже был револьвер. Но, судя по багровым пятнам на скулах и дрожащим губам, он никак не мог похвастаться самообладанием мистера Крэндалла.

— Конечно, в револьверах я разбираюсь куда хуже, чем мистер Крэндалл, — сказал Робин, сбегая вниз. — Но он собственноручно зарядил эту штуку, и, можете не сомневаться, я сумею нажать на курок и отправить кого-нибудь из вас на тот свет.

Наши мучители поняли, что игра проиграна. Они обменялись друг с другом отчаянными взглядами. Я почти физически ощущала, что воздух в подвале пропитан смятением. Пелена боли застилала мне взор, перед глазами постоянно маячило яркое зеленое пятно. Газовый шарф в руках Бэнкстона. Шарф, которому предстояло мертвой петлей затянуться на моей шее.

Монстры, предвкушающие кровавую потеху, исчезли. Передо мной снова были два безобидных человека, которых я хорошо знала: мой сосед, банковский клерк, и его невеста, скромная секретарша. Шарф выскользнул у Бэнкстона из рук. Мелани уронила клюшку для гольфа. Страх, полыхавший в их глазах, сменился недоумением. Казалось, они никак не могли припомнить, как и для чего оказались в этом подвале.

Раздался топот шагов, и по лестнице сбежали Артур и Линн Лигетт. Как и положено представителям закона, они появились в финальной сцене.

Филипп испустил протяжных вздох и наконец потерял сознание. Вдохновленная его примером, я сделала то же самое.

Глава семнадцатая

— Жаль, что мой бронебойный бластер остался в рюкзаке, — посетовал Филипп. — Они бы у меня мигом запросили пощады. А я покрошил бы обоих на куски. Нет, лучше взял бы в плен и отвел в полицию.

Очнувшись от обморока, Филипп не желал расставаться со мной ни на минуту. Даже когда мне накладывали повязку, он стоял рядом как приклеенный и держал меня за здоровую руку. Люди вокруг наперебой хотели успокоить и утешить бедное дитя, погладить по голове, покачать на руках, купить ему мороженое или почитать книжку. Но Филипп был тверд. В ответ на все заманчивые предложения он отвечал, что должен охранять сестру. Я ничего не имела против. Не могу сказать, что в присутствии Филиппа я легче переносила боль — мне пришлось выяснить на собственном опыте, что боль остается болью, даже если рядом человек, который сочувствует тебе изо всех сил. Но после пережитого мне было спокойнее, когда мой маленький братик находился у меня на глазах.