Все цвета тьмы

К полуночи в холле все еще было не протолкнуться, а кассиры «УниТел» выбивались из сил. Пассажиры, ожидавшие поездов на Пенсильвания-Стейшн, подходили посмотреть на рекламу, тут же пристраивались в хвост одной из очереди — и прибывали к месту назначения на несколько часов (а то и суток) раньше, чем предполагали. На авиакомпании обрушилась лавина сданных билетов. Уолл-Стрит никак не могла опомниться от паники, в результате которой акции транспортных компаний упали в цене так низко, как никогда прежде. Котировка же акций «УниТел» взмыла в недосягаемые выси, но никто не мог сказать, насколько они поднялись в цене, потому что ни единой продажи на бирже зарегистрировано не было. Акционеры «УниТел», уже оставившие было всякую надежду разбогатеть, вцепились в свои ценные бумаги мертвой хваткой.

Время перемещения в любую точку планеты, где «УниТел» оборудовала терминал для перемещения, сократилось до нуля. Вернее, путешествие занимало ровно столько времени, сколько требовалось пассажиру, чтобы миновать билетный контроль, пройти коротким коридорчиком к рамке трансмиттера, а затем дойти до выхода. Членам советов правлений множества компаний не пришлось спать в ту ночь: они взвешивали и оценивали случившееся на своих экстренных заседаниях. Самые прозорливые находили свершившееся началом конца. И принимались составлять планы инвентаризаций, сворачивать производства, составлять сметы на переоборудование и яростно требовать от отделов разработки новинок.

Эпоха автомобиля и авиации завершилась в одночасье. Она была низвергнута в пучину новой технологии, то есть безвозвратно осталась в прошлом.

А члены совета правления «УниТелКом» в первый раз за три года отправились в кровати рано и спали спокойным, здоровым сном.

4

Единственной постоянной сотрудницей Яна Даржека была бывшая фотомодель по имени Джин Моррис. Она замечательно украшала его офис и безукоризненно справлялась с бухгалтерией и канцелярией, а в некоторых «внешних» делах ее эффективность и вовсе не знала границ. И немногие из видевших ее впервые могли бы предположить, что же, при столь прекрасной фигуре и изысканных чертах лица, может скрываться во взгляде се больших карих глаз, опушенных длинными ресницами…

Она пошла работать к Даржеку, потому что была влюблена в него, и быстро поняла, что Даржек — отнюдь не простой смертный, но — средоточие самых причудливых и неожиданных талантов, направленных исключительно на добывание обрывков информации и составление из них детальных отчетов для клиентов. К этому времени она уже успела перенести свою любовь на работу частного детектива и начала учиться применять к ней свои собственные таланты. Вскоре они вдвоем составили на редкость удачную команду.

В день открытия «УниТел» Даржек вернулся с ленча и застал Джин размышляющей над телефонным звонком.

— Из Берлина, — сказала она. — Предположительно, это был Рон Уокер.

— Да ну!

— Звонок был за наш счет.

— Еще бы, — ухмыльнулся Даржек. — Если будет звонить вновь — не отвечай.

— Я решила, что это — розыгрыш. Или, что у Рона есть брат-близнец, поскольку только он мог заходить к нам сегодня утром.

— Братьев у Рона пет, так что это был не розыгрыш. Еще утром он находился в Нью-Йорке, а теперь — в Берлине! А до этого успел побывать в Лондоне, Париже и Риме. Он — в журналистской командировке. Я за ленчем встретил одного из его приятелей, и он мне все рассказал.

— А-а, это — та самая телепортация.

— Верно. Рон путешествует вокруг света посредством трансмиттеров и передает в редакцию «местные впечатления» — о том, как относятся к телепортации за рубежом. Естественно, ему хотелось бы передать и мне длинный личный отчет, при том условии, что разговор оплачиваю я. Если снова позвонит, скажи оператору: меня нет, я только что телепортировался в Сибирь.

Через двадцать минут к Даржеку явился посетитель — бизнесмен, не совладавший со своей любвеобильной натурой во время поездки в Париж прошлой весной. Что привело к осложнениям.

— Париж? — с улыбкой сказал Даржек. — На прошлой неделе я бы ответил, что сейчас у меня нет для вас времени. Но на этой неделе — закопчу дело завтра.

Бизнесмен облегченно вздохнул.

— Вот хорошо. Полностью полагаюсь на ваш опыт. Когда вы вернетесь, к пятнице успеете?

— Я вернусь завтра после обеда, — ответил Даржек. — Встречусь с девицей и тут же вернусь. Это займет не более двух часов.

Бизнесмен удивленно поднял брови, но тут же вспомнил:

— А-а! «УниТел», как же. Я и забыл…

— Больше не забудете.

К утру вторника полиция решила капитулировать. Три квартала Восьмой-авеню были блокированы полностью. Небывалая пробка перекрыла улицу от тротуара до тротуара. В «УниТел» мгновенно оценили, как может повредить бизнесу толпа у входа, и открыли боковые двери — только для пассажиров. Прибыв к месту событий после обеда, Ян Даржек целых сорок пять минут пробивался к терминалу от Пенсильвания-Стейшн, и не повернул обратно лишь потому, что толпа за его спиной производила еще более впечатляющую картину, чем перед ним.

Наконец он добрался до терминала, с чувством неимоверного облегчения проскользнул в боковой вход и поднялся по эскалатору в мезонин. Здесь он задержался на пару минут и окинул взглядом переполненный холл.

Там, возле одного из демонстрационных трансмиттеров, возникла «пикантная» ситуация. Пожилая дама сунула сквозь рамку перед собой зонтик, и… замерла на месте. Вперед она почему-то идти сопротивлялась, а все ее попытки выдернуть зонтик оказывались тщетны. Половина его «красовалась» над противоположной платформой, в дальнем конце холла. Дабы убедить пожилую даму пропихнуть зонтик чуть вперед, а заодно и последовать за ним сквозь рамку, потребовались объединенные усилия шестерых дюжих охранников.

Глядя, как дама бредет к выходу, Даржек нахмурился. Температура — девяносто пять градусов, небо — безоблачно; зачем же зонтик? Для защиты от солнца?

— Ослабь поводья, парень, — сказал он себе. — Ты что, и здесь держишь себя за детектива?

Секундой позже какой-то школьнице взбрело в голову из любопытства сунуть сквозь рамку руку. Ладонь с запястьем показались из рамки принимающего трансмиттера, и рука беспомощно повисла. Визг девчонки перекрыл рокот толпы в холле. В конце концов охраннику удалось коленом протолкнуть «проказницу» в рамку. Спрыгнув со ступенек, девчонка бросилась прочь, предварительно оттолкнув охранника, которому пришлось телепортироваться на дальнюю платформу вместе с ней. Толпа заулюлюкала от восторга.

«Выходит, перемещение — строго в одном направлении, — заключил Даржек. — Но оно и должно соответствовать устремлениям большей части пассажиров».

Эти два инцидента, скорее, позабавили толпу, чем насторожили. Очереди продолжали продвигаться вперед, однако Даржек отметил, что теперь люди приближаются к трансмиттерам с опаской, напрягаясь так, будто следующий шаг приведет их под струю обжигающе ледяного душа. Поэтому перед «решающим» шагом они зажмуривались и прижимали руки к груди, словно защищаясь.

Зажав папку под мышкой, Даржек пропихнулся, заняв место в очереди в билетную кассу. Прямо перед ним стояла блондинка с роскошной фигурой. Обернувшись, она, словно из чисто спортивного интереса, смерила его взглядом — и отвернулась. Даржек решил не обращать на нее внимания.

В соседней очереди разбитной, пухленький бизнесмен возбужденно говорил своему сухопарому, мрачноватому спутнику:

— Попробовал там, внизу. Нормально! Никаких ощущений! Все, как написано в рекламе: будто переходишь из одной комнаты в другую. Никогда не сталкивался с более удивительной вещью! Один шаг — и ты в другом конце зала!

Его спутник нервно обкусывал край сигары.

— В другой конец зала — это не то же самое, что в Чикаго.

— Да то же самое! Молено отправиться хоть в Сингапур. Если конечно, они там построили такой же терминал с трансмиттером. Все, я с самолетами завязываю! Они, конечно, надежны, однако падают с завидным постоянством. А вот здесь — полная безопасность! Поэтому компания и дает всем бесплатную страховку. Сам подумай! Стали бы они страховать тебя на пятьдесят тысяч, если б не были уверены, что ничего не случится!