Сладкий запах крови

— Дорогая Женевьева, наконец-то мы одни.

Он достал ключик, вставил его в скважину в стенке лифта и повернул. Лифт остановился, электричество погасло, остался лишь неяркий свет аварийной лампочки.

— Ну вот, теперь нам никто не помешает.

Я стиснула в пальцах серебряное приглашение и похлопала им по подбородку, сосредоточившись на легком жжении.

— У вас есть на то особые причины? — Сердце у меня скакало перепуганным кроликом, но голос остался спокойным, и на том спасибо. — Или это глупый вопрос?

— Прошу вас, не тревожьтесь. Все это, — он успокаивающе поднял руки ладонями вверх, — лишь для того, чтобы наша беседа осталась между нами.

Прищурясь, я повертела в голове его слова и усилием воли заставила сердце утихомириться, или по крайней мере честно постаралась. Проклятый джи-зав.

— Вы не хотите, чтобы кто-нибудь узнал, что вы интересуетесь погибшей девушкой, да?

Глаза его вспыхнули одобрением.

— Вот именно, хотя интересует меня не девушка как таковая, а то, как она погибла.

«В очередь, в очередь!» — едва не выпалила я.

— Как я уже упоминал, я делаю ставку на честность. — Граф посмотрел на меня в упор. — Смерть девушки наступила из-за колдовства, из-за каких-то чар. Этот инцидент — беззастенчивая попытка очернить нас в глазах общественности.

— Судя по толпам желающих попасть в ваше заведение, попытка не удалась.

— Одну смерть могут счесть трагической случайностью, как у нас говорят — «внутренним делом». — Он развел руками. — Но у меня есть все основания полагать, что будут и другие.

— А при чем здесь я?

— Чуть позже у вас назначена встреча с мистером Хинкли в полицейском участке. Если все сложится благополучно, вам разрешат взглянуть на тело. Мне бы хотелось, чтобы вы выявили, какое использовалось заклятие, и по возможности сняли его. И я буду признателен, если вы сообщите мне о результатах. — Он поправил манжеты. — А пока мне бы также хотелось, чтобы вы проделали некоторые разыскания в клубе, опираясь на свой опыт в области магии, и выяснили, нет ли еще чего-нибудь, что пролило бы свет на эти события.

Я не стала говорить ему, что я не сыщик. Все равно никто мне не верит.

— Это вы меня так нанимаете?

Граф кивнул:

— Я бы предпочел, разумеется, официально обратиться к вам через «Античар», но, если учесть некоторое недоверие, возникшее между вампирами и ведьмами, это был бы не самый целесообразный путь. Разумеется, я поделился своими опасениями с инспектором Крейн. — Он смахнул с рукава пылинку. — Однако, к сожалению, наша славная мисс Крейн молода и неопытна и, вероятно, более заинтересована в том, чтобы избежать потенциально болезненного стечения обстоятельств, нежели в том, чтобы обнаружить истину.

Кто бы говорил насчет болезненности!

— А кто этот прибабахнутый французик, которого вы притащили с собой вчера?

— Виноват, ошибся в расчетах. — Он снова поправил манжеты, затем повернул сердцевидную запонку нужной стороной кверху. — Вестман — прекрасный адвокат, однако, поскольку они с Луи влюблены друг в друга, он, к несчастью, не всегда может сосредоточиться на деле. Что касается нашего заморского друга, я не меньше других удивлен его интересом к инспектору Крейн. — Он сокрушенно улыбнулся. — От души надеюсь, что это не настроит вас против меня.

Я переступила с ноги на ногу — мышцы уже начали ныть. Шестидюймовые шпильки не предназначены для того, чтобы на них подолгу стояли.

— Вы ведь знаете, что полиция не нашла в теле девушки никаких следов магии?

— Инспектор Крейн была так любезна, что сообщила мне об этом. И ведь она не просто полицейский офицер, но и ведьма.

Да-да, к вопросу о доверии и недоверии.

— Даже если я обнаружу чары, — сказала я, — мне вряд ли удастся разобраться, кто их наложил; объясните, пожалуйста, что вы намерены предпринять, чтобы подобное не повторилось?

— Дорогая, главное — найти чары. А последствиями мы займемся потом.

Я пристально посмотрела на него и прищурилась:

— Вы знали Мелиссу?

— Она здесь работала. — Вид у него снова стал бесстрастный. — Я не сомневаюсь, что нам с ней случалось беседовать.

— Вы знали, что она фея?

— Как я уже сказал, нам с ней случалось беседовать, но знакомы мы не были.

— Вы ее убили?

— Насколько мне известно, нет.

Я оторопела:

— Или убили, или нет!

— К несчастью, всегда остается вероятность, что мое случайное слово или невольный жест в неудачное время могли поспособствовать ее гибели. — Он еле заметно пожал плечами. — Я всегда считал, что правду говорить легко и приятно.

Мне стало интересно, насколько он честен на самом деле, — нет, конечно, он не говорил неправды, такие старые вампиры, как он, не лгут. Они очень серьезно относятся к понятию «слово чести». Но даже я могла при необходимости поколдовать над словами так, чтобы они приняли нужные очертания, а у Графа передо мной было добрых восемьсот лет форы. Поэтому я засомневалась, чтобы его честность была такой уж «правдой, только правдой, и ничем, кроме правды».

К тому же мой проклятый локатор верещал, словно вампиришка последнего разбора, обуянный жаждой крови.

Я поджала губы:

— Можете ли вы сообщить мне еще что-нибудь полезное?

Он покачал головой:

— Полагаю, нет.

Я подалась вперед и уставилась ему прямо в глаза. На шестидюймовых шпильках я была с ним почти одного роста.

— Даже не скажете, какого вампира вы подозреваете?

Он улыбнулся:

— Дорогая, я не говорил, что кого-то подозреваю.

— Вам незачем было говорить. — Я оперлась о стену, обхватив себя руками. — Ни для кого не секрет, что мистер Хинкли считает, что Мелиссу убил вампир с помощью магии. И всем известно, что мистер Хинкли меня нанял. Вы просто подтвердили, что согласны с ним.

Как и Деклан, когда я ходила в «Кровавый трилистник». Похоже, никто, кроме, конечно, полиции, не верил, что Мелисса погибла не из-за магии.

Я топнула ногой и продолжила:

— Единственная причина нашего маленького тет-а-тет очень проста. Здесь негде спрятаться и подслушать, что вы мне скажете. А если все, что вы хотите, — это чтобы я нашла ваши так называемые чары, значит, вы прекрасно знаете, кто за них в ответе. — Я снова поджала губы. — Приглашение якобы полюбоваться вашей коллекцией бронзы никого не обманет.

— Хотя коллекция у меня и в самом деле выдающаяся. — Граф оглядел меня с одобрением. — Как и вы.

— А значит, вы или собираетесь сказать мне, кто это, или хотите, чтобы все считали, будто вы мне это сказали. — Я прикусила губу, еле сдерживаясь, чтобы не влепить ему оплеуху, — лишь бы согнать с его лица это покровительственно-одобрительное выражение. — Кто это?

— В этом-то и сложность, дорогая. — Граф со вздохом повернул ключик. — Пусть я и подозреваю кого-то, но без чар у меня нет ни малейших доказательств.

Загорелся свет, лифт дрогнул и ожил. Я пошатнулась, протянула руку к стене, чтобы не упасть...

Воздух вокруг пошел рябью, и у меня опять закружилась голова.

Лифт уже остановился. Дверь была открыта.

Я выглянула. Там был бар, заполненный народом, и все смотрели на меня.

— Дорогая... — Граф приобнял меня за талию и подтолкнул к выходу.

Я шагнула в бар, и лифт со звоном закрылся у меня за спиной.

Зачем этому вампиру опять понадобилось останавливать время? Нахмурившись, я обернулась, чтобы потребовать объяснений. Граф исчез, и я осталась одна.