Удар гильотины

Что происходило на самом деле?

– О чем вы думаете, Тиль?

– Мне нужно идти, Кристина, – сказал Манн, чувствуя, что больше всего на свете ему хочется остаться. – Мейден запретил мне заниматься этим делом, и потому…

– Как он может вам запретить?

– Может сделать так, что меня лишат лицензии.

– Значит, вы больше не станете мне помогать?..

– Вот поэтому мне нужно идти. Я должен найти того, кто сделал это с Веерке, пока Мейден не сделал чего-нибудь со мной.

– Вы не найдете, – с горечью сказала Кристина. – Такое у меня счастье…

Манн поднялся, и Кристина поднялась следом. Они стояли очень близко друг к другу, и закон всемирного тяготения не мог не проявиться в полную силу. Теперь он точно никогда не уйдет, потому что силы притяжения не позволят ему этого.

В кармане завибрировал мобильник.

– Черт, – пробормотал Манн, возвращаясь в мир, где силы гравитации управляли движением планет и звезд, не влияя на судьбы людей.

– Шеф? – сказала Эльза. – Вы можете говорить?

– Конечно, – ответил Манн, придавая голосу признаки твердости.

– Вам пришел факс, и я решила, что это достаточно важно.

– Прочитай, – Манн говорил коротко, он еще не вернулся – во всяком случае, не настолько, чтобы думать только о работе.

– «Уважаемый господин Манн, запятая, с новой строчки, на ваш вопрос о Квиттере отвечаю, двоеточие, Магда Дектер поступила к нему в горничные 28 июля 1999 года, запятая, нареканий не имеет, запятая, рекомендации с прежних мест работы положительные, запятая, ранее работала в Доме престарелых «Роза», запятая, Плесманлаан, запятая, двенадцать, запятая, с июня одна тысяча девятьсот девяносто седьмого по февраль одна тысяча девятьсот девяносто девятого, запятая, в компании, кавычки, Веерке, запятая, Веерке, запятая, Лимитед, кавычки, с апреля одна тысяча девятьсот девяносто пятого до мая одна тысяча девятьсот девяносто седьмого, точка. С уважением, запятая, Франц Криптон, точка». Это все, шеф.

– Криптон, – с недоумением повторил Манн. – Кто такой Криптон?

– Не знаю, шеф, – сказала Эльза. – Письмо не на официальном бланке, напечатано на компьютере, все, кроме подписи, подпись от руки – имя и фамилия полностью.

– Я не задавал никаких вопросов какому-то Криптону. Откуда послан факс, Эльза?

– Здесь нет номера, шеф. Точнее, написано «out of area». Возможно, из-за границы?

– Странно, – сказал Манн. Это было более чем странно. Это было необъяснимо. Но кое-что, возможно, объясняло. – Ты сказала, что Магда Дектер работала у Веерке в девяносто пятом…

– У двух Веерке. С девяносто пятого по девяносто седьмой.

– Кто бы ни был этот Криптон… – медленно сказал Манн.

– Вы хотите, чтобы я узнала? – немедленно поинтересовалась Эльза.

– Как? – воскликнул Манн. – Номер, с которого послан факс…

– Вряд ли из-за границы, – возбужденно сказала Эльза. – Видимо, Криптон – хозяин частного бюро по трудоустройству, судя по тексту. Номер блокирован, это часто делают, автоматика не всегда разбирает, иногда пишет «private number», а иногда «out of area», можете мне поверить, в факсах и номерах я разбираюсь.

– Не сомневаюсь, – пробормотал Манн. – Ты полагаешь…

– Думаю, это где-то в Амстердаме. Посмотрю в интернете, там должны быть списки бюро по трудоустройству. Если нет у нас, поищу в других городах. Если вам, конечно, нужно, шеф…

– Да. Нужно. Обязательно. Поищи, я скоро буду.

– Сейчас вы…

– Буду через четверть часа, – сказал Манн и отключил связь. Конечно, Эльзе любопытно, где он сейчас находится. Более того, судя по голосу, она даже догадывается – где именно. А он-то сам, отчего бы ему не сказать собственной секретарше, что находится он у клиентки, обсуждает детали, задает вопросы по делу…

– Странно, – сказал Манн.

– Что-то случилось? – с тревогой спросила Кристина. Она все еще стояла близко, почти касаясь Манна грудью, ладони ее лежали у него на плечах, Эльза говорила громко, Кристина вполне могла слышать – если не каждое слово, то нетрудно было догадаться по смыслу…

– Это Эльза, – сообщил Манн.

– Да, я поняла, – сказала Кристина с какой-то неуловимой интонацией – то ли иронии, то ли сарказма.

– Некто отвечает мне на вопрос, которого я не задавал, – задумчиво сказал Манн. – Похоже, в деле появляется еще один подозреваемый.

– Да?

– Извини, – сказал Манн, незаметно для себя перейдя на «ты», – мне действительно надо идти.

– Ты надолго? – с тревогой спросила Кристина. – Ты вернешься?

– Ненадолго, – твердо сказал Манн. Конечно, ненадолго. Долго заниматься этим делом ему не позволит Мейден, который теперь, понятно, следит за каждым его действием и только и ждет, чтобы…

Секунду Манн колебался, потом поцеловал Кристину в губы и пошел из комнаты, подобрав упавшую на пол с журнального столика сумку.

То, что он услышал, закрывая за собой дверь, могло быть вздохом, могло быть всхлипом, а могло и не быть ничем – просто дуновением воздуха.

– Я успела посмотреть Амстердам и Гаагу, – сообщила Эльза, когда Манн появился на пороге. Она бросила на шефа внимательный взгляд и больше в его сторону не смотрела, старательно отводила глаза, и Манн подумал, что на его щеке могли остаться следы помады, ему в голову не пришло посмотреть на себя в зеркало, а губы у Кристины были накрашены, он вспомнил слабый вкус, сладковатый и немного терпкий, надо бы стереть, но если он сейчас достанет носовой платок и на глазах Эльзы начнет вытирать губы… Можно, конечно, выйти в туалет… «Да ну, – подумал Манн, – все равно Эльза уже видела и сделала свои выводы, разве она не работает в детективном агентстве, с логикой у нее все в порядке, а тут еще и женская интуиция»…

– В столице и здесь, – продолжала Эльза, – нет агентств по трудоустройству, где начальником был бы Криптон.

– Может, он не начальник, а заместитель или просто служащий, которому поручили… – предположил Манн.

– Вряд ли, – покачала головой Эльза. – Понятно, что бумагу составлял не сам шеф, но подписывают такие письма обычно начальники лично, можете мне поверить, в официальных бумагах я разбираюсь…

– Это мне хорошо известно, – пробормотал Манн, – но тут случай исключительный. Начать с того, что я не посылал никуда никаких запросов по поводу Магды Дектер.

– Кто это, кстати? – небрежным тоном поинтересовалась Эльза.

– Я тебе не говорил? Это то ли домоправительница, то ли горничная у Адольфа Квиттера, хозяина дома, в котором живет Веерке. У Квиттера квартира на первом этаже, он живет там один… точнее, с Магдой, вот уж не знаю, есть между ними какие-то иные отношения, кроме отношений работодателя и…

– Господи, шеф, – сказала Эльза, – совершенно очевидно, что есть, и совершенно очевидно, что какие-то отношения были у этой Магды с Веерке, она работала у него раньше…

– Узнай, пожалуйста, все о фирме «Веерке и Веерке», – попросил Манн. – И еще. Может, Криптон руководит не фирмой по трудоустройству? Может, он мой коллега – частный детектив? Сейчас их столько, что…

– Вы стали бы обращаться к коллеге за такой информацией?

– Нет, – ответил Манн, не раздумывая. – Но я и в бюро по трудоустройству не обращался!

– Вы могли забыть, шеф, вы так заняты в последнее время, – с ноткой язвительности в голосе сказала Эльза.

– Не настолько я занят и не настолько забывчив. К тому же, запросы делаешь ты.

– Я не…

– Вот и я не… И посмотри, пожалуйста, мне в глаза. Скажи все, что думаешь, и будем работать дальше. У меня что, след помады на щеке?

Эльза перестала стучать по клавишам, посмотрела на шефа и улыбнулась – Манн не понял, была ли эта улыбка грустной, саркастической или нейтральной, его поразили глаза, огромные, как никогда прежде, голубые, как полосы на израильском флаге, который Манн видел совсем недавно, два или три дня назад, проезжая по Херенграахт мимо посольства Израиля; ему тогда еще показалось, что это был самый чистый голубой цвет из всех, какие он прежде видел; обычно голубизна – даже голубизна неба – бывает какой-то грязноватой, с примесью то ли серого, то ли иных цветов, здесь – в глазах Эльзы – голубой цвет вернул себе первозданную чистоту, один из семи цветов спектра, как одно из семи чудес света, это была даже не мысль, а ощущение, промелькнувшее на долю секунды прежде, чем Эльза расслышала вопрос и ответила, как всегда, точно и исчерпывающе: