Сладкозвучный серебряный блюз

– Назад, в Фулл-Харбор. Посмотрим, насколько взбудоражены горожане по поводу нашего отсутствия. Кроме того, мне крайне не хочется оставлять там пожитки. Закупка нового барахла нанесет непоправимый ущерб бюджету экспедиции.

– Скорее всего хозяин гостиницы давно все распродал.

– Посмотрим. Не своди глаз с наших друзей. На тот случай, если среди них обретается майор.

В моем рукаве еще оставалась парочка фокусов, которые, возможно, помогли бы обнаружить майора, но я решил без особой нужды их не использовать. Заклинания, полученные мною от Старой Ведьмы, слишком ценны, чтобы разбрасываться ими за здорово живешь.

Мы засыпали наши призы, как окрестил их Морли, доставленной Маршей землей. Смочили водой, завернули в одеяла и погрузили в фургон. Несмотря на усталость, я решил с рассветом отправиться в путь.

Когда я укутывал Кейен, она в первый раз взглянула мне в глаза и наградила слабой улыбкой.

Оказалось, что девятнадцатилетний морской пехотинец жив. Его все еще можно было растрогать.

50

Васко и Плоскомордый тоже поместились в фургоне, а легко раненный солдат занял место кучера. Дорис утверждал, что вполне способен помочь Марше тянуть колымагу. Прекрасно. Хочет – пусть тянет. Пусть изойдет кровью. В конце концов, я ведь не его мамочка.

Миссис Гаррет приучила своих детишек никогда не спорить с гроллями.

Женщины разместились в седлах. Остальным предстояло топать ногами – нравится им это или нет.

Мы уже были готовы двинуться, когда Морли позвал меня со своего валуна.

– Захвати бинокль! – крикнул он.

Когда я подошел к нему, то услышал крики. Они доносились со стороны пещеры. Я настроил бинокль. Было еще темно.

– Те из них, что вышли наружу, не могут вернуться.

– Боже, Боже! Разве это не печально? – невнятно пробормотал Морли и указал на что-то рукой.

– Рад за нас. Похоже, нам удалось ускользнуть от крупных неприятностей, – заметил я.

– Точно. Папа возвращается домой. Джуди выскочила через окно и скрылась. Он скоро поймет, что дочка снова ускользнула.

Теперь я мог их хорошо рассмотреть.

– Никогда еще не видел такого огромного табуна.

Наверное, Зек Зак вывел все свое племя. Там было не меньше пятисот голов. Кентавры двигались строем, которому мог бы позавидовать любой кавалерийский командир. Они меняли направление и перестраивались с такой же легкостью, как стая птиц. При этом не было заметно никаких сигналов и не слышались команды.

– Стоит ли оставаться здесь, чесать языки и ждать, пока они нас схватят?

– Разумно, – ответил Морли.

Отряд двинулся в путь.

Зек Зак и его народ не мешали нам, хотя я был уверен, что их разведчики знают о нашем присутствии. Мы заторопились на восток с максимально возможной для нас скоростью. Я замыкал шествие, поминутно оглядываясь назад и размышляя, кто из моих спутников может оказаться майором.

Весть о подвиге Слави Дуралейника прокатилась по всему Кантарду. Край пришел в движение. Трижды нам пришлось прятаться, пропуская отряды солдат. Все они двигались на юг. Небольшими группами проходили рейнджеры венагетов. Трудно сказать, где они были в тот момент, когда весть о разгроме достигла их ушей. Сейчас они шли домой. Мне было глубоко наплевать на всех. Я не желал быть втянутым в королевские игры.

Признаться, мы с Морли пристальнее следили за своими попутчиками, чем за рейнджерами венагетов. Майор, если он и был среди них, ничем себя не выдавал. Я и не ждал этого, но не хотел упустить ни малейшего шанса.

Мы двигались до тех пор, пока все не начали спотыкаться и останавливаться. Мы не знали, что с нами может сделать Зек Зак, но у него не было причин быть дружелюбным. Кантард был полон и других опасностей, которые вызвал к жизни Слави Дуралейник, подобно тому, как ливень пробуждает к жизни пустыню. Мы не могли пройти спокойно и пяти миль. Ночи были менее тревожными, чем дни.

Без особых злоключений нам удалось добраться до заброшенной мельницы. Настроение мое улучшилось.

– Здесь мы отдохнем денек-другой, – объявил я.

Некоторые подброшенные мне судьбой сотоварищи попытались спорить. Им я сказал:

– Потолкуйте на эту тему с гроллями. Если сможете уломать их тянуть воз, поступайте как хотите.

У меня не было ни малейшего желания изображать из себя демократа.

Лишь только Роза могла попытаться сбежать.

Надо отдать должное этой ведьме. Она была упорна и решительна. Несмотря ни на что, она стремилась завладеть наследством Денни. Вначале эта сучка попыталась обработать Морли, но он уже достиг той стадии, когда не можешь думать ни о чем, кроме сандвичей из водорослей. Тогда Роза принялась за Плоскомордого, но Тарп обязался служить мне, и даже сами боги не смогли бы освободить его от обязательства, пока я сам не отпущу его. Она хотела привлечь на свою сторону Васко, но друг Денни полностью ушел в себя и мечтал лишь побыстрее добраться до дома. Превалет-Позвоночник послал ее к дьяволу, заявив, что уже получил все сполна.

Тогда Роза решила взять судьбу за рога самостоятельно.

Я застал ее в тот момент, когда она выбирала место на свертке с Кейен, чтобы вонзить деревянный кол. Боюсь, что несколько утратил контроль над собой, перекинул девицу через колено и отколотил палкой.

– Тебе следовало оставить ее в кругу ее собратьев по духу, – заметил Морли.

Она обожгла его уничтожающим взглядом.

Мне показалось, что его замечание задело ее сильнее, чем телесное наказание, хотя при ее темпераменте порка оставит в ней неизгладимый след, и она вечно будет лелеять свою ненависть ко мне. Она забилась в угол, чтобы, сидя в одиночестве, находить все новые и новые аргументы в оправдание своих поступков.

В конце концов Роза все же решила поступить по-своему и сбежала, пока мы отсиживались на мельнице, ожидая возвращения посланного на разведку Дожанго.

О ее бегстве мне тут же доложил Морли.

– Может, стоит ее вернуть?

– Думаю, не надо. Надеюсь, что ее убьют либо продадут в рабство. У меня нет никаких обязательств перед ее семьей. Мы знаем, что она ничему не учится на собственном опыте. Если мы поможем ей выбраться из беды, она тут же совершит очередную пакость.

Тинни сидела рядом со мной. Ее плечо почти касалось моего. Мы беседовали с ней о посторонних вещах, как частенько поступают мужчина и женщина, когда у них на уме совершенно иное.

– Лучше бы ты ее прикончил, Гаррет, – вздохнул Морли.

– Ему не позволила бы совесть. Впрочем, как и вам, Морли Дотс, – заметила Тинни.

– Совесть? – рассмеялся Морли. – Какая совесть? Я слишком утончен, чтобы обладать ею, а Гаррет чересчур прост.

– Морли, ступай и стреножь ее, – распорядился я.

Когда он удалился, Тинни спросила:

– Неужели вы оба действительно хотели, чтобы ее…

– Не обращай внимания, рыженькая. Мы всегда так говорим друг с другом. Это всего лишь треп.

Роза не отбивалась, когда Марша приволок ее в освещенное нашим костром пространство. Воинственное настроение, похоже, покинуло ее. Морли приблизился ко мне и доложил:

– Она с чем-то или с кем-то столкнулась. Мы это спугнули. Девка не говорит, что это было, но тебе стоит подумать об удвоении охраны и о том, чтобы начать молиться за здоровье Дожанго.

– Хорошо.

Отдав нужные распоряжения, я возвратился на свое место.

В свете костра я заметил, что Роза сильно не в духе.

Тинни коснулась моей руки:

– Гаррет, когда мы вернемся домой…

– Если мы вообще вернемся домой. Пока нам рано даже думать об этом.

Это прозвучало достаточно резко, и она сердито замолчала.

51

Дожанго вернулся только к полудню, и я услышал от него именно то, что хотел услышать. Никто в Фулл-Харборе не интересовался бандой бузотеров из Танфера. За время нашего отсутствия ничего необычного не случилось. Все говорили только о Слави Дуралейнике и его эпическом походе на юг. Наши пожитки по-прежнему находились в гостинице: хозяин их сохранил в знак благодарности за то, что мы подарили ему одежду тех парней, которых пустили гулять в чем мать родила.