Устройство «Пандора»

В биологической лаборатории обнаружился еще более странный материал — черный, блестящий и не толще фольги от шоколадки. Впрочем, странным он не выглядел — вполне можно принять за резол. Необычна была его плотность, да и прочностью он не уступал «двутавровой балке».

Перейдя в сектор лингвистики, я вспомнил разговор с Мэллоем. Должно быть, на этом самом месте он когда-то ломал голову над инопланетными символами. Уделив некоторое время поискам, я обнаружил несколько ящиков с «двутавровыми балками». Эти штуковины пестрили ярко-фиолетовыми иероглифами — крошечными, не больше ногтя мизинца, геометрическими фигурами, замкнутыми кривыми, которые напоминали контуры листьев, и прочими символами. Я, полный профан в языкознании, запросто принял бы их за китайскую грамоту. Но смотрелись они здорово, даже гипнотизировали, и я вдруг понял, откуда взялась одержимость Мэллоя, почему он всю жизнь отдал поискам смысла в этих иероглифах.

Пока я рыскал по комплексу, крепло ощущение, что я здесь не один. Мне не казалось, будто за мной следят, просто я чувствовал рядом чье-то присутствие. Я не видел и не слышал ничего подозрительного и не мог понять, в чем причина беспокойства. Мертвецы мне больше не попадались, хоть я и настораживался всякий раз, когда отворял дверь или сворачивал за угол.

Наконец пришел черед последнего из доступных мне участков второго яруса — вычислительного центра. На первый взгляд он ничем не отличался от обычной компьютерной библиотеки: десятки кабинок, в каждой — стандартная, даже старомодная на вид аппаратура. Дальнейшие исследования подтвердили, что электронные пропуска и здесь не валяются. Зато на глаза попалась дверь в противоположной стене зала, приотворенная дюйма на два. Я подошел и попытался отворить ее шире, но она не поддалась. Я заглянул в щель и ужаснулся. Очевидно, по ту сторону разыгралось настоящее сражение. Я увидел гораздо большее помещение, чем зал вычислительного центра; его стены были испещрены следами пуль. Похоже, не обошлось и без пожара — во многих местах стены были покрыты сажей. Я не стал пересчитывать мертвецов, но их было никак не меньше двух дюжин. Слегка оправясь от потрясения, я предположил, что дверь изнутри завалило обломками — они-то и не дают ей отвориться. Я налег плечом, но она не отошла ни на дюйм. Я снова заглянул в щель и к своему неописуемому восторгу увидел электронный пропуск.

Футах в пяти от двери, спиной ко мне, лежал труп; заключенная в целлулоид карточка-пропуск была прикреплена к его брючному ремню. Оставалось только снять ее. Но, разумеется, до мертвеца было не дотянуться, а щель, разумеется, была слишком узка для моей руки.

Я прижался к двери грудью и, не отрывая глаз от пропуска, несколько минут искал гениальное решение проблемы. Конечно, я бы плюнул и пошел дальше, если бы уже не обыскал весь ярус и не остался с пустыми руками.

Я вернулся в лифт и поднялся на первый ярус. В рекреационном центре взял кий с бильярдного стола и выдернул дротик из мишени. Теперь надо чем-то соединить их друг с другом. Помнится, в одном из складских помещений мне попался на глаза моток серебристого резинового бинта. Господи, до чего же я люблю резиновый бинт! Он и крючок от воротника пальто годятся на все случаи жизни.

Я надежно прикрепил бинтом дротик к кию. После чего бегом возвратился в вычислительный центр и быстро выгреб электронный пропуск из импровизированной мертвецкой. Раскрасневшись от азарта, я поспешил к двери с табличкой «АРХИВ» и провел карточкой перед сканером. Раздался едва слышный щелчок, дверь отворилась. Я вошел в комнату и тут же приуныл. На меня устрашающе взирали бесчисленные ряды стеллажей, битком набитых папками.

Пора покурить. Я уже несколько часов на охоте и теперь вдруг понял, что нужно перевести дух. Возле двери стояли письменный стол и кресло. Я рухнул в кресло и закурил сигарету.

После второй сигареты я решил не расхолаживаться. Три с половиной часа я рылся в выдвижных ящиках, папках и на полках, надеясь, что мне повезет и я наткнусь на путеводную ниточку к «энергетическому элементу». Так и вышло. В ящике одного из бюро я заметил папку скоросшивателя, бесхитростно помеченную цифрой 186. Раскрыв папку, я увидел несколько фотографий «энергетического элемента». На слайде был только его рисунок, он не позволял судить о размерах «элемента» — а хотелось бы все-таки знать, можно ли его вынести, или он громаден, как велотренажер.

На снимках удалось различить кое-какие вещи на заднем плане. По-видимому, «элемент» был не длиннее восемнадцати дюймов и не шире кофейной чашки. Еще я обнаружил в папке довольно много листов с текстом, в частности, описание «элемента», составленное тем, кто его каталогизировал в первый раз. Затем шли дополнения разных исследователей, которые изучали инопланетный артефакт. На самом дне лежала квитанция, удостоверяющая, что предмет помещен на хранение: участок третий ярус.

Бросив в архиве все, кроме квитанции, я поспешил к лифту. Еще раз вставил синий ключ, затем нажал кнопку третьего яруса. На пульте засветилась красная надпись: «В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО». Как мило!.. Попробуем вставить красную карточку. Тоже не годится? А зеленую? Вот черт! До чего упрямый лифт. Я спрятал карточки в карман и решил прикинуть, сколько еще у меня вариантов выбора и есть ли они вообще. На втором ярусе я не обнаружил альтернативного пути вниз. Или лифт, или ничего. Н-да, задачка.

Какая бы катастрофа ни вызвала гибель людей, она произошла либо на третьем ярусе, либо в помещении за вычислительным центром. Скорее всего, на третьем ярусе. По словам Мэллоя, перед установлением карантина в комплексе погибли почти все. Должно быть, здесь работало несколько сот человек, а пока я увидел двадцать пять, от силы тридцать трупов. Где же остальные? Конечно, на третьем ярусе.

Вот почему артачится лифт. Первый долг охраны в чрезвычайной ситуации — изолировать эпицентр. Отдел охраны! Только оттуда можно было перекрыть доступ к третьему ярусу».

Я выбежал из лифта и поспешил к отделу охраны. Провел по сканеру электронным пропуском. Щелкнул замок, отворилась дверь, я вошел. Какой ужасный беспорядок! Как будто здесь порезвилась толпа четырехлетних, детей. Ни единой пулевой дырки, но весь пол завален бумагами, компьютерными дисками и опрокинутыми стульями. Вдоль стен — включенные мониторы, на экранах — сотни помещений комплекса. А вот и мониторы третьего яруса, почти на всех — разруха и трупы. Да, все-таки я прав — беда начиналась на третьем ярусе. Туда-то мне и надо.

Я обыскивал отдел, пока не нашел пульт управления лифтом. На нем была кнопка с надписью: «ДОСТУП К ТРЕТЬЕМУ ЯРУСУ». Нажимаем. На экране фраза: «ВВЕДИТЕ КОД ПОДТВЕРЖДЕНИЯ». Проклятье! Я опустился на четвереньки и стал рыться в блокнотах, записных книжках, разрозненных листах… Через несколько минут подвернулась книжица под названием «СБ. ДСП». Я ее раскрыл на оглавлении. Так, есть раздел «Коды». Посмотрим… Безликие колонки цифр, а еще указание службе безопасности ежесуточно менять коды подтверждения. Я уже был готов бросить книжку на пол, но тут из нее выпал прямоугольник белой бумаги размером три дюйма на пять. На нем было семь или восемь чисел, и все, кроме нижнего, зачеркнуты.

Я нажал кнопку доступа к лифту, и снова экран потребовал код подтверждения. Глядя на бумажку, я потыкал пальцем в клавиатуру. Экран потух, засветилась кнопка доступа. Я поспешил обратно в лифт и сунул в прорезь синюю карточку. На сей раз кабина уступила беспрекословно. Она содрогнулась и двинулась вниз, и у меня появилось время подумать, все ли правильно я делаю. Возможно, инопланетяне (или кто там заварил эту кашу?) давно уже мертвы, но стоит ли искать этому доказательства, рискуя собственной шкурой?

Я прождал вдвое дольше, чем на пути от первого яруса ко второму. Наконец кабина громыхнула и замерла. Раздвинулись створки, я вышел в кромешную мглу и зажег фонарик, но это не избавило меня от мучительного желания включить еще и верхний свет. Проведя лучом по стенам справа от лифта, я обнаружил выключатель. Как только я им щелкнул, над головой полыхнула белая молния, тут же вернулась тьма, а затем постепенно ожила цепочка тусклых флюоресцентных ламп.