Лишенное формы

— Назад!

Мы замерли. В конце улицы появился темный силуэт женщины, шедшей к нам с протянутой вверх ладонью рукой. Тот, что в шортах, решил проигнорировать угрозу и ударил меня еще раз. Из носа потекла кровь. В тот же миг вспышка света пронзила ночь и отправила драчуна в нокдаун.

Женщина подошла ближе.

— Я же сказала — назад!

Заклинатель разжал руки и отполз в сторонку.

— Убирайтесь или будете иметь дело со мной! — крикнула она, сопровождая слова еще одним выбросом энергии. Получилось убедительно, и оба эльфа в считанные секунды убрались восвояси.

Я сел и осторожно потрогал нос. Кровь еще шла, и я никак не мог разобрать, кто мой спаситель. Незнакомка держалась в темноте и, лишь подойдя ближе, попала под свет уличного фонаря.

— Привет, Кива!

Она опустилась рядом со мной на колено и озабоченно заглянула в лицо.

— Сломали нос?

Я покачал головой.

— Все не так уж плохо.

Кива протянула руку к моему лицу.

— Если не возражаешь, я помогу. Целитель из меня неважный, но боль приглушить умею. — И действительно, я ощутил рассеявший боль прилив тепла. А вот кровь продолжала капать.

Мы поднялись.

— Не трать время. Иди за ними.

— Все кончено, Коннор.

— Они же пытались меня убить!

Кива вздохнула и тряхнула головой, отчего ее длинные рыжие пряди запрыгали.

— Только ты умеешь превратить уличную драку в заговор с целью убийства.

Я стащил футболку, смял ее и осторожно прижал к носу.

— Что ты здесь делаешь?

— Как обычно, спасаю твою задницу.

— Интересно бы узнать, как ты попала на мою улицу.

— Не твое дело. — Кива отвернулась и сделала шаг прочь. Я схватил ее за руку, и она обожгла меня возмущенным взглядом. — Как ты смеешь!

Я убрал руку.

— Меня сказками про верность не проведешь. Мне на это все наплевать. Я только хочу знать, что ты здесь делаешь, и ты мне расскажешь, а иначе неприятностей не оберешься.

Она поджала губы. Убедительных фактов не было, но когда-то мы работали вместе, а потому знали друг друга неплохо. Кива с сомнением посмотрела на меня, пытаясь определить, блефую я или нет.

— Я веду здесь расследование по заданию Макдуина.

— А как в твое расследование вписываюсь я? Почему ты следила за мной?

Она сложила руки на груди.

— Я за тобой не следила. И думать не думала, что встретимся. В общем, имей в виду — увижу в следующий раз, что бьют, вмешиваться не стану.

Я еще раз потрогал нос. Кровотечение прекратилось, но переносица уже распухла. Хорошо зная Киву, я понимал — большего от нее не добиться, да и невозможно заставить человека рассказать больше, чем ему известно.

— И кто же сейчас занимается серийными убийствами? — спросил я, наклоняясь, чтобы поднять нож.

Кива самодовольно усмехнулась.

— Я. Как и обещала. Макдуин сегодня весь день просматривал файлы, а завтра передает их мне.

— Помощь нужна?

Она, как и следовало ожидать, рассмеялась.

— Ты меня удивляешь, Коннор. Макдуин тебя и близко к делу не подпустит.

Я пожал плечами.

— Ему знать необязательно.

— Он все равно узнает. Может быть, за нами и сейчас наблюдают.

Я сложил окровавленную футболку, вытер кровь на верхней губе и приложил чистый уголок к носу.

— Нравится работать в таких условиях?

Она сделала вид, что рассматривает что-то на земле.

— В данный момент меня это устраивает. Держись подальше, Коннор, иначе Макдуин привлечет тебя за воспрепятствование расследованию. Ты уже и так отличился, унес вещественное доказательство с места преступления.

— Послушай, Кива. Я здесь родился. И пусть я иной, но у меня вдобавок еще и американское гражданство. Это с другими Макдуин может вытворять что захочет, а со мной ему лучше не связываться. Согласия комиссара он не получит, а федеральный суд будет долго думать, прежде чем выписать постановление по столь незначительному обвинению.

— Ты все-таки держись в сторонке.

— Обойдусь без твоих советов. И отступать не собираюсь. — Я отвернулся и сделал несколько шагов в сторону Саммер-стрит. Сэндвич лежал на месте. Пакет, к счастью, не порвался. Я подобрал его, развернулся и молча прошел мимо бывшей напарницы.

— Знаешь, я ведь тоже могу тебе жизнь испортить, — бросила она мне вслед.

Я оглянулся, но останавливаться не стал.

— Кива, я только что забрал из канавы свой ужин. Сомневаюсь, что ты в состоянии испортить такуюжизнь.

Глава 12

Резиденция Мердоков на К-стрит в южном Бостоне выглядела расслабленно-молчаливой, как и многие здания в этой части города по воскресеньям. Ухоженный дом с террасой, строгими черными ставнями над многостворчатыми окнами, растянувшимися по кирпичному фасаду, и закрытой зеленой дверью. В бетонной урне на верхней ступеньке белые петунии. Все в высшей степени достойно, почтенно и респектабельно. Неловко топчась на тротуаре, я уповал на то, что пришел после службы. Мердоки были почтенными католиками и примерно посещали церковь, а месса, как подсказывала мне память, заканчивалась около полудня. Зная, что обед назначен на два, я спланировал появиться около часа. В прошлый раз дверь была открыта, кто-то приходил, кто-то уходил, и никто, похоже, не стучался. Так, наверно, здесь принято, но я, хотя и прожил всю жизнь в нескольких кварталах от К-стрит, к такой простоте не привык. Подобная фамильярность предполагает семью или очень близких друзей. Пока я топтался на месте, решая, что лучше — позвонить или постучать, — кто-то произнес мое имя. Я обернулся…

…и облегченно вздохнул, увидев Кевина Мердока. Все утро мне не давала покоя проблема, как одеться к обеду. В конце концов я решил, что в такую жару против шортов возражать не станет даже комиссар, но на всякий случай смягчил возможный шок тем, что натянул рубашку-поло. Тревога рассеялась при виде Кевина, на котором были футболка и длинные шорты. В одной руке он держал пакет с хлебом, другую протягивал мне.

— Отлично выглядишь! А как тот парень, твой противник? — поинтересовался Кевин, поднимаясь вместе со мной по ступенькам.

Я машинально потрогал скулу и моргнул от боли. Опухоль на скуле еще держалась, под левым глазом темнел синяк, а на переносице краснела ссадина.

— Думаю, разбил ему очки.

— Очки? — Кевин присвистнул. — Здорово. Надеюсь, «оукли»?

За порогом нас встретила непривычная тишина.

— Боюсь, что-то подешевле.

Мы прошли через холл, пересекли гостиную и свернули в кухню, заполненную ароматами тушеного мяса. Кевин положил хлеб на розовый стол «формика», открыл холодильник, протянул мне банку пива и начал доставать из шкафчика тарелки. Потом он проверил плиту, попробовал блюдо и, подумав, добавил специй. Наблюдая за Кевином, я не мог избавиться от ощущения, что думаю о нем как о ребенке. Он был младшим из семи детей и лишь недавно перешагнул двадцатилетний рубеж. Принимая во внимание, что разница между ним и младшим из остальных детей составляла около десяти лет, Кевин, вероятно, появился на свет не совсем по плану. Он даже на Мердока почти не походил, хотя, с другой стороны, я ни разу не встречался с миссис Мердок. Она умерла лет пятнадцать назад, и разговоры на эту тему в семье не поощрялись.

— Вижу, ты заделался поваром.

Он снова заглянул в холодильник.

— У нас здесь свой график. Все наверху, на крыше. Поднимайся, если хочешь пообщаться. Придется еще немного подождать. Я позову.

Я еще никогда не поднимался выше второго этажа, а потому решил воспользоваться предложением. На первой лестничной площадке о чем-то беседовали двое мужчин, в одном из которых я узнал члена городского совета. Они рассеянно кивнули мне и продолжали разговаривать. На следующем этаже Грейс Мердок и ее сестра Фейт обсуждали что-то с двумя женщинами. Мне они помахали, как бы говоря, хочешь, присоединяйся к нам, хочешь, проходи — решай сам. Я знал их только наглядно, а потому помахал в ответ и прошел мимо. Бывая в обществе Мердока, мне всегда приходится напоминать себе, что имена его сестер не предмет для шуток. В любом случае религиозных убеждений комиссара хватало на все семейство. На двух следующих этажах находились еще несколько спален, в том числе спальня главы семьи за закрытой дверью. Слева от двери — последний, короткий лестничный пролет, не предусмотренный первоначальным проектом и появившийся позже, когда хозяева отбросили наконец старые привычки и начали подниматься на крышу.