Властители ночи

— Телефон, мэм. — Горничная присела в полупоклоне, а затем направилась к нам, неся в вытянутой руке телефонную трубку. Она подала ее хозяйке, та отошла на три шага и прошипела:

— Слушаю?

Горничная слегка повернула голову ко мне и прошептала:

— Эта ваза стоит почти шестьсот тысяч, не разбейте. — Прежде чем я успел что-либо ответить, миссис Гроддехаар рявкнула:

— Нет!

Сунув трубку в руку девушке, она подтолкнула горничную к двери.

— Как я и ожидала, — обратилась она ко мне, — они здесь… Прошу прощения… Столик и стулья сюда, будем пить кофе! — крикнула она вслед девушке, затем снова повернулась ко мне: — Каждую пятницу, примерно в половине двенадцатого, кто-то что-нибудь крадет — перчатки, мячи с автографами, шапочки со следами пота какого-нибудь Мэтьюса…

— Не понял. Вы знаете, в какое время произойдет кража, и не можете этому помешать?

— Именно так, — словно с легким удивлением, кивнула она. — Сам скоро увидишь, юноша.

Судя по выражению ее лица, мне предстояло увидеть нечто весьма интересное.

— Как я говорила — эти экспонаты меня совершенно не возбуждают, но я терпеть не могу… Ах да, это я тоже говорила!

Дверь открылась, и вошла целая процессия — двое пожилых камердинеров и три девушки, которые мгновенно поставили в указанном хозяйкой месте столик и два креслица, расставили кофейный сервиз, наверняка из… Где и когда делали лучшие в мире сервизы?

Мы сели. Увидев пепельницу, я отдал вазу одной из девушек и с облегчением закурил новую сигарету. Прислуга исчезла из поля зрения. Я налил кофе миссис Гроддехаар и себе. Уже один аромат напитка обещал, что здесь мне понравится.

— Кроме того, — добавила миссис Гроддехаар, — они пугают мою прислугу.

Возможно, она подумала, что если я не в состоянии оценить ее коллекцию, то без особого рвения возьмусь за дело, и потому присовокупила еще и человеческий фактор. Нет, это глупо — миссис Гроддехаар не могла себе даже представить, что кто-то осмелится не исполнить должным образом наложенные ею обязательства. Просто к краткому списку прегрешений воров она прибавила еще один.

— И как это происходит? — спросил я, отставив чашку.

— Сейчас увидишь, — пообещала она.

Меня несколько удивило, что она не спрашивает: «А оружие у тебя есть?» Ведь через несколько мгновений ее должны обокрасть, а что должен делать нанятый ею детектив — сидеть и смотреть? Шутка? Обман страховой компании? Попытка увильнуть от наследников?

У стены что-то загрохотало, словно торопившийся куда-то ребенок сбежал по лестнице, затем послышался мрачный, но достаточно мелодичный звук рога. Я положил сигарету и медленно, без шума, встал. Мы были в зале одни. Я молчал, затаив дыхание, миссис Гроддехаар замерла с поднесенной ко рту чашкой. Над витриной в дальнем углу воздух начал колебаться, словно в жаркий день на пустынном шоссе. Я машинально потянулся за ремень сзади, но сегодня там ничего не было. На цыпочках я двинулся в сторону витрины. До нее было столь далеко, что на полпути мне пришлось перейти на бег, иначе я добрался бы туда только на следующей неделе. Хотя, с другой стороны, спешить было некуда — витрина стояла на месте, возле нее никого не было, царила полнейшая тишина. Еще раз раздался скрип, затем звук трубы или рога, и тут стеклянные дверцы витрины опустились вниз, а внутри нее начали подпрыгивать и исчезать из виду какие-то открытки, открытки, открытки…

Я бросился туда, где на моих глазах творился грабеж, но не успел. Может, это и к лучшему, поскольку мне было некого и не за что хватать. Когда до витрины оставалось несколько шагов, стеклянные дверцы вернулись на место, а колебания воздуха прекратились.

Всё.

Когда я затормозил, чтобы не налететь на витрину, это уже был лишь обычный стеклянный шкаф, и ничего больше. Только внутри он был пуст. Из нескольких десятков открыток остались четыре или шесть. Я тупо вглядывался в стеклянные полки. Насколько тупо, можно было увидеть по собственному отражению.

Повернувшись, я отправился в обратный путь. Мне пришло в голову, что, если я не поспешу, остынет мой великолепный, отменный, гениальный кофе. Однако у самого столика я остановился как вкопанный. Какая-то мысль возникла у меня в голове и тут же исчезла, оставив после себя лишь запах, легкий привкус…

Ну да, конечно!

Звук! Сигнал рога. Пастушеский рожок! Я вспомнил, что, когда из будущего появлялся Гайлорд, за мгновение до этого слышался звук пастушеского рожка. Потом что-то гудело или скрипело, почти так же, как и здесь.

Я щелкнул пальцами и сделал два шага.

— Неужели ты что-то уже знаешь, юноша? — достиг моих ушей вопрос хозяйки. Прежде чем я успел похвастаться, она добавила: — Если так, то ты действительно стоишь двадцати долларов. — Видимо, она заметила что-то в моем взгляде, поскольку спросила: — Что-то не так? Я спрашивала своего адвоката, он сказал, что такова дневная ставка. Плюс обычная премия, за успешное выполнение задания.

— Прошу прощения, кто ваш адвокат?

— Берхардт & Берхардт. — Она слегка нахмурилась и повторила: — Что-то не так?

— Их контора перешла во владение Олдеманна четырнадцать лет назад, — пробормотал я. — Когда же вы его спрашивали?

— Ох… — Она что-то посчитала в уме. — Лет восемнадцать или двадцать назад, но ведь доллар не слишком с тех пор упал?

— Да, — с трудом прохрипел я.

Я вдруг почувствовал, что с трудом сохраняю серьезный вид. Больше всего я боялся, что обижу ее и она отберет у меня недопитый кофе. Быстро сев, я отпил глоток.

— Ну? — поторопила меня миссис Гроддехаар.

— Я не вполне уверен, — признался я, — но у меня есть одна догадка. Основательное подозрение насчет того, каким образом совершаются кражи. Хуже будет с исполнителями — они могут оказаться вне моей досягаемости. Вернее, они уже находятся вне моей досягаемости, — уточнил я.

— Почему? — спросила она столь резко, что простой отговоркой было не обойтись.

— Их здесь нет, — уклончиво ответил я.

— Ха! — фыркнула она. — Понятное дело. Ведь это не я и не мои люди. Никого другого здесь нет.

— Они врываются сюда на несколько секунд, хватают что-нибудь и сматываются.

— Привести собак? — Она озабоченно наклонилась ко мне.

Покачав головой, я допил кофе, достал сигареты и угостил хозяйку.

Мы закурили. Облака дыма поплыли к потолку, освещаемые лучами рахитичного солнца.

— У меня пока еще нет определенной идеи, — сознался я. — Но, без ложной скромности, могу сказать, что это промежуточное состояние, после чего какая-нибудь идея появляется довольно скоро. И чаще всего верная.

— У тебя неделя времени, — сказала миссис Гроддехаар, но, видимо, поняла, что ее слова прозвучали как ультиматум. — Я имею в виду, что до сих пор кражи происходили только по пятницам, — пояснила она.

— Да, понимаю. — Взвесив все «за» и «против», я потянулся к кофейнику; хозяйка кивнула, я налил себе и сделал глоток.

— Можешь меня ввести в курс дела?

— Гммм… — промычал я, думая, как увильнуть от ответа. — Это не…

— Не думай, что я боюсь…

— Нет, я не об этом. Речь идет не о каких-то чудовищах…

Она захихикала. Я замолчал, глядя на нее.

— Что касается чудовищ… — Она фыркнула и прикрыла рот рукой. — Некоторые из тех, кто здесь работает, сказали бы, что если я не хочу видеть чудовищ, то мне следует разбить все зеркала.

Я попытался притвориться, что мне не смешно, и отхлебнуть кофе, но я мог невольно хмыкнуть и облить кофе хозяйку. Так что мы культурно и не слишком долго посмеялись.

— Ну хорошо. До следующей недели я выдержу, — сказала она.

Я не осмелился ее похвалить и лишь кивнул.

— Хочешь уже сегодня получить гонорар, юноша? Может быть, аванс?

Так и просилась на язык фраза: «Что бы я стал делать с такой кучей денег?», но я удержался и лишь покачал головой:

— Нет, подождем. — Я встал. — Ага! Сколько было этих краж?

— Четыре. Сегодня четвертая.

— Вы заметили какие-нибудь закономерности?