Острее змеиного зуба

— Я не могу перевернуть себя, — сказал я. — У меня должна быть свобода действий, если я хочу остановить Лилит. Под угрозой Темная Сторона, а может, и мир весь тоже. Но я не хочу, не могу бросить Кэти.

— Конечно, нет, — сказала Сьюзи. — Она твоя секретарша.

— Твой друг, — добавил Алекс.

— Моя дочь, — закончил я. — Во всех смыслах этого слова.

— Тогда нужно пойти и забрать ее, — сказала Сьюзи. — Мы не можем прогибаться на подобные угрозы. Если люди решат, что нас можно заставить что-то сделать, они станут этим пользоваться. Ну, давай, Тэйлор. Делай свое дело.

Я включил свой дар, мое единственное сверхъестественное наследство от безжалостной матери, и открыл Взгляд. Сквозь мой третий глаз, моего частного сыщика, я осмотрел Темную Сторону, разыскивая Кэти. Я могу найти кого угодно или что угодно, если посмотрю достаточно пристально. Я не хочу использовать мой дар слишком часто, потому что, когда я это делаю, то пылаю в темноте так ярко, что меня легко заметить. И тогда мои Враги отправляют своих посланников, чтобы убить меня. Но сейчас я был слишком взбешен, чтобы беспокоиться.

Темная Сторона простиралась подо мной, открытая моему Взору, а я смотрел на нее, как рассерженный бог. Улицы, площади и места внутри мест, с людьми и не совсем, приходящими и уходящими. Бары, клубы и другие частные заведения мелькали перед моим ищущим внутренним взглядом, дома и склады, кутузки и темницы — но нигде ни следа Кэти. В тенях быстро мелькали феи, по своим непостижимым делам неторопливо проходил Ужасный Народ, невидимый для материального мира. Я чувствовал присутствие Кэти, в полном одиночестве где-то в ночи, но точного места я определить не мог. Я напрягался, пока не заболела голова, но в конце концов был вынужден удовлетвориться общим местонахождением. Что-то или кто-то заблокировал мой дар, запутывая мой Взгляд, и это было для меня новостью. Я закрыл дар и тщательно восстановил мои ментальные щиты. Нельзя держать разум открытым на Темной Стороне. Никогда не знаешь, что туда может войти.

— Она где-то рядом с Некрополем, — сказал я. — Не могу сказать точнее.

Сьюзи подняла бровь.

— Это… необычно.

Я коротко кивнул.

— Было бы странным, если бы Уокер не выбрал кого-то, кто может спрятать Кэти от меня.

— Но Уокер знает про твой дар, — сказал Алекс. — Он должен знать, ты придешь за ней. Это должно быть ловушкой.

— Конечно, это ловушка. Но я попадаю в них всю свою жизнь. Итак, сначала мы со Сьюзи спасем Кэти, затем разъясним ее похитителям, что что влезать в мои дела — это очень плохая мысль, а потом… я буду ходить по Темной Стороне и собирать армию, достаточно большую, чтобы даже Уокеру снились кошмары.

— Но сначала одно дело, — сказала Сьюзи.

— Да?

— Застегни ширинку, Тэйлор.

Глава вторая — И МЕРТВЫЕ НЕ ВОССТАНУТ

Выбраться из «Странных Парней» будет не легко. Зная Уокера, можно поспорить, что за всеми известными и возможными выходами из бара следят его люди, вооруженные пушками, бомбами, и заклинаниями массового поражения. Я бы и сам так поступил. Примерно это я и сказал Алексу Морриси, а он нахмурился еще более свирепо, чем обычно.

— Я знаю, что буду жалеть об этом, — с трудом сказал он, — но из бара есть один выход, о котором, могу гарантировать, Уокер не знает. Потому что не знает никто, кроме меня. Это место принадлежит моей семье в течение многих поколений, и, учитывая все то дерьмо и ужасные неприятности, которые «Странные Парни» имеют свойство притягивать, мы всегда высоко ценили воможность быстрого, внезапного и тайного выхода. Поэтому мы тщательно поддерживали потайной ход многовековой давности, чтобы самим им воспользоваться в крайних, чрезвычайных ситуациях, когда все на тележке покатится в ад. Пойми, Тэйлор — единственная причина, почему я готов открыть его вам сейчас, — потому что я не хочу, чтобы люди Уокера снова все здесь разнесли, устроив обыск в поисках тебя. Чем быстрее ты отсюда уйдешь, тем скорее мы все сможем вздохнуть спокойно.

— Понимаю, Алекс. Дело не в дружбе. Просто бизнес.

— Чертовски верно, — сказал Алекс. Он подозвал нас со Сьюзи к себе за стойку. — Не хочу, чтобы люди решили, что я становлюсь мягким. И этим можно пользоваться.

— Ну что ты.

— Только… есть один маленький недостаток, — сказал Алекс.

— Я его знаю, — немедленно сказала Сьюзи. — Я знаю, что там можно попасться. Мы не должны выходить через канализацию, так? Я правда не в настроении, чтобы снова сражаться с аллигаторами.

— Гораздо хуже, — ответил Алекс. — Мы должны спуститься в подвалы.

Сьюзи и я замерли, глядя друг на друга. Подвалы «Странных Парней» имели дурную репутацию даже для Темной Стороны; они были настолько опасны и вообще нарушали спокойствие, что большинство вменяемых и разумных людей не войдет туда по своей воле без освященной гранаты Св. Антиоха в одной руке и тактического ядерного заряда — в другой.

Мерлин Сатанинское Отродье был похоронен в подвалах, и он точно не заботился о посетителях. Алекс был единственным, кто регулярно спускался туда, но даже он иногда возвращался бледным и подергиваясь.

— У меня есть идея получше, — сказала Сьюзи. — выйдем через переднюю дверь и с боем проложим путь сквозь людей Уокера.

— Он мог собрать там целую армию, — сказал я.

— Почему-то это не беспокоит меня так, как несколько минут назад. Я могу справиться с армией.

— Ну да, наверное, можешь, в нужном настроении. Но мы не сможем спасти Кэти, если Уокер узнает, что мы идем. Мы должны оставаться под радаром, заставляя его поддерживать равновесие. Веди, Алекс.

— У меня есть время сходить сначала на исповедь? — сказала Сьюзи.

— Оставь этого священника в покое, — твердо сказал я. — Он все еще не оправился после твоего последнего посещения.

Алекс вытащил из-под стойки старомодный штормовой фонарь, пробормотав Слово, зажег фитиль, после чего распахнул люк в полу позади стойки. Он поднялся легко, без малейшего скрипа, на старых латунных петлях, открыв гладкие каменные ступени, ведущие вниз, в кромешную тьму. Мы со Сьюзи наклонились и хорошенько вгляделись туда, но свет из бара не проникал дальше нескольких первых шагов. Сьюзи была с ружьем и наготове. Алекс громко шмыгнул носом.

— Я посвящаю вас в древнюю семейную тайну. Все, что вы здесь увидите, или вам покажется, что вы видели, — это личное. И не выставите меня на посмешище в глазах моих предков, этого я не переживу.

Он начал спускаться вниз по ступеням, держа над собой фонарь. Его светло-янтарный свет не проникал далеко в темноту. Мы со Сьюзи шли следом, держась как можно ближе. Ступени продолжали уходить вниз несколько дальше, чем было комфортно, и вскоре гул голосов в баре остался позади. Воздух становился все более спертым и липким, а окружающий мрак вызывал настороженность.

— Здесь нет электричества, — сказал Алекс спустя какое-то время. Его голос звучал слабо и вяло, без малейшего отзвука эха, хотя я чувствовал обширное свободное пространство вокруг нас, — что-то здесь создает помехи для любых обычных средств питания.

— Ты же не хочешь сказать «кто-то»? — уточнила Сьюзи.

— Я правда очень стараюсь не думать об этом.

Каменные ступени, наконец, привели в сплошь покрытый пылью коридор. Голая земля была сухой, твердой и сильно утоптанной. Голубовато-белые огни начали возникать вокруг нас, никак не связанные с фонарем или каким-либо другим явным источником света. Быстро выяснилось, что мы находимся перед входом в огромную каменную полость, обширное открытое пространство с грубо обработанными голыми каменными стенами и очень низким потолком. Несмотря на большой запас над головой хотелось пригнуться. А перед нами, вытянувшись вперед удручающе далеко, аккуратными рядами располагались сотни могил, низкие холмики земли на полу, с простыми, лишенными украшений надгробиями. Крестов не было ни на одном.

— Мои предки, — мягко, задумчиво и с затаенной горечью произнес Алекс. — Все мы заканчиваем здесь, под баром, которому мы отдали свои жизни. Хотим мы того или нет. Слуги, отданные по договору Мерлина, связанные со «Странными Парнями» его волей на протяжении многих веков. Да, я знаю, что по приказу Властей всех, кто умирает на Темной Стороне, полагается хоронить в Некрополе, но Мерлин никогда не признавал никакой власти, кроме собственной. Кроме того, по-моему, мы все чувствуем себя здесь, под его защитой, в большей безопасности, чем под защитой любой земной власти. Однажды здесь похоронят меня. Прошу — никаких цветов, а если кто-то попытается запеть гимн, разрешаю выкинуть ублюдка в окно.