Не надо оборачиваться (СИ)

— Не беспокойтесь, Юрий Николаевич, позвоню. Избыточным феминизмом я не страдаю, зато у меня масса других недостатков.

Люба остановила машину у проходной гаражного кооператива, вышла, и тут же к ней подлетели два молодых парня с военной выправкой, отчётливо видимой даже под полушубками. Один из них уже открыл рот, пытаясь что-то ей запретить, но не успел.

— Федералы? — осведомилась Люба, и не дожидаясь ответа, приказала: — Доложи подполковнику! Быстро!

— Ты кто такая? — обиделся спецназовец. — Чего тут раскомандовалась?

— Капитан Сорокина, уголовный розыск, — Люба сунула ему прямо в лицо новенькое служебное удостоверение. — Ты не понял, что надо сделать?

Она только сейчас подумала, что неплохо было бы взять у Нежного телефон подполковника, и связаться с ним, не доезжая до гаража пару кварталов. Сейчас звонить Нежному было уже поздно, тем более в присутствии этих воинов света.

— Холодно, товарищ капитан? — доброжелательно поинтересовался второй спецназовец.

— Да.

— А представьте, как холодно нам, мы тут уже давно стоим, и ещё неизвестно, когда уйдём.

Вместо ответа Люба достала из сумочки телефон и попыталась вызвать шефа, не снимая перчаток. Первый раз у неё не получилось, второй — тоже.

— Не надо на нас жаловаться, товарищ капитан, — попросил вежливый спецназовец. — Мы просто выполняем приказ, а связи с руководителем операции у нас нет. Можно было бы связаться с нашим командиром, но зачем?

— Как это — зачем? — не поняла Люба.

— А вот так — незачем связываться. Потому что вон он, наш старлей, сюда идёт.

— Гражданочка, в чём дело? — грозно поинтересовался подошедший командир. — Проходим мимо, не создаём сутолоки. Работает федеральный спецназ.

— Зови подполковника! — рявкнула Люба. — Я не собираюсь торчать на морозе до морковкина заговенья!

— Товарища подполковника ещё нет, но он вот-вот должен подъехать, — старший лейтенант заговорил совсем по-другому. — Вы из угрозыска? Документик есть?

— Есть у неё, командир, — вмешался один из спецназовцев. — Она предъявляла. Капитан Сорокина.

— Точно. Шеф так и говорил. Что ж, товарищ капитан, идёмте в сторожку, там хотя бы тепло. А тачку свою на сигналку поставьте. Мои ребята не будут её охранять, они тут для другого.

В тесной, но тёплой сторожке уже приготовились смотреть запись видеокамер, их возле гаражей, оказывается, было целых три. Впрочем, одна снимала самый дальний угол, и ни Хоттабычу, ни его убийце делать там было нечего. Зато две другие сняли всё, что нужно. Вот старик подходит к воротам своего гаража, достаёт из кармана ключи, роняет их в снег и поднимает, и в конце концов широко распахивает обе створки и входит внутрь. И тут вдруг…

— Стоп, — распорядилась Люба. — Я ничего не разглядела. Отмотайте секунд на десять назад и пустите замедленно.

Сторож так и сделал, и теперь он, Люба, два оперативника федералов и прибывший подполковник заворожено смотрели, как изящная девушка непринуждённо спрыгивает с крыши, а там высота метра два с половиной, если не все три, и с совершенно немыслимой скоростью пересекает площадку и влетает в гараж вслед за Хоттабычем. Почти сразу же она выскакивает оттуда, запирает двери, бежит к месту, где приземлилась, когда прыгала с крыши. Там она устремляется вверх, будто взлетает, и исчезает из поля зрения камер. Явно ушла по крышам.

— Вот это да! — ахнула Люба. — С такой я не справлюсь, она меня одной левой уделает.

— Не переживайте, товарищ капитан, думаю, она и взвод спецназа запросто уделает, — утешил её подполковник. — Ну, теперь поверили в… скажем так, в этих мутантов? — он покосился на сторожа. — Или считаете, что это обычная женщина, которая быстро бегает и высоко прыгает?

— И удивительно метко стреляет. Хватит о ней, товарищ подполковник. Что мы здесь увидели? Хоттабыч в гараж вошёл, но так из него и не вышел. Значит, нам понадобятся врач и ключ.

— Врача тут нет, но наш патологоанатом прекрасно его заменит. А вот что заменит ключ, понятия не имею. У сторожа дубликат украли. Мы уже звонили вдове, но и у неё нет запасных ключей от гаража. А наш спец говорит, что это не гараж, а настоящий сейф, его отмычками не возьмёшь, можно только или автогеном вскрыть, или взорвать.

Если бы всё происходил в её родном городе, Люба запросто открыла бы двери гаража. Не собственными руками, конечно, но открыла бы. Она знала нескольких опытных медвежатников, которые вроде как завязали, но мастерство осталось при них, да и бывших уголовников не бывает. Любой из них с удовольствием оказал бы мелкую услугу оперативнице уголовного розыска. Потом при случае потребовал бы ответной услуги, но это не страшно. Увы, здесь она пока не обзавелась знакомствами с уголовниками, не успела. Можно позвонить Нежному, у него наверняка таких знакомств достаточно, но она ещё надеялась справиться сама.

— Скоро начнёт темнеть, — сообщила она подполковнику. — Понадобится фонарь.

— Фонари есть, — мрачно сообщил он, явно разочарованный квалификацией оперативницы, которую Нежный прислал вместо себя, ведь он отлично понимал, что фонарём дверь не открыть. Люба по его лицу отлично читала все эти мысли, но совсем не переживала по этому поводу.

— Берите фонарь, и пошли, — уверенно распорядилась она. — И прихватите с собой пару крепких парней. Можно из спецназа.

— Они охраняют периметр.

— Периметр — это ужасно умное слово, но я не понимаю, от кого его сейчас нужно охранять. Или вы думаете, что прыгучая девица вернётся? Мало ли, вдруг она тут что-нибудь забыла. В квартире Бонифация она забыла всю свою одежду, кроме трусиков и перчаток, но так за ней и не вернулась. Даже если не именно она, то какая-нибудь очень похожая на неё.

Подполковник побагровел, но спорить не стал. Спецназ остался на своих позициях, а пару крепких парней составили двое, которые следили за Хоттабычем. Люба считала их идиотами. Почему они надолго оставили объект слежки без присмотра? С ним же что угодно могло случиться, и не просто могло, а случилось! Что мешало одному из них пойти в гараж за Хоттабычем? Холода побоялся, наверно. И это спасло ему жизнь. Девица наверняка прикончила бы заодно и его.

Вчетвером они подошли к месту, где убийца сперва спрыгнула с крыши гаражей, а потом запрыгнула обратно. Следы женских сапог на утоптанном снегу отпечатались чётко — в одном месте зияли дырки от каблуков-шпилек, а дальше она бежала на носочках. И не просто бежала, а мчалась. Впрочем, чтобы это узнать, не нужно быть следопытом — её пробежка попала на видеозапись.

— На пальцах бежала, — пробормотал подполковник. — Пятками пользуется только в крайнем случае, вот как здесь — когда приземлялась. Всё правильно, у волчиц пяток нет.

— Возьмитесь за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке, — не обращая на него внимания, предложила Люба крепким парням.

— Чего? — откликнулся один из них.

— Ничего! Руки сцепите! Я наверх полезу. Запрыгнула бы с земли, но увы, не умею, как она. Так что будьте так добры, изобразите из себя подставку.

— На крыше лёд, — напомнил подполковник. — Впрочем, ваше дело. Не смею препятствовать. Падайте, ломайте руки, ноги, шею — всё что хотите. Патологоанатом тут недалеко, так что всё в порядке.

Люба с фонарём в руках залезла на сцепленные руки оперативников спецслужбы, они её ещё приподняли, и она переступила к ним на плечи. Восторга они не испытывали, но ей и это было абсолютно безразлично. Если бы понадобилось, она бы и на головы им стала. Но её собственная голова и без того оказалась на уровне крыши, оставалось только немного приподняться на цыпочки, и всё, в ярком свете фонаря она видит всё, что нужно. Глубокий слежавшийся снег, две цепочки следов убийцы до противоположного края, а чуть в стороне от них — то, что она искала.

— Товарищ подполковник, станьте, пожалуйста, вон там, — она посветила на нужное место. — Или поизображайте столб, или поставьте метку.

— Зачем? Что вы хотите отметить?