Сквозь фиолетовые глаза

Якобс повернулся к присяжным.

– Запишите, что свидетельница опознала обвиняемого.

– Все ты и твоя богом проклятая спешка! – трясясь от горя и ярости, женщина на месте свидетеля свирепо смотрела на Мьюноза бездонными фиолетовыми глазами Линдстром, ее лицо скривилось от презрения. – Вечно эта проклятая спешка. И Педрито плачет, действует тебе на нервы. «Заткнись! Заткнись!» – Она всплеснула руками. – Да, ты заставил его заткнуться, не так ли, Гектор?..

Мьюноз не поднимал глаз.

– А что случилось потом? – спросил Якобс.

– Потом я начала кричать. Называла Гектора убийцей, которым он и был. Последнее, что я помню – он схватил меня за горло и стал орать: «Тише, сука! Они услышат тебя!» – Женщина прижала нагрудничек к лицу и, содрогнувшись, закрыла глаза. – Мой малыш следует за мной повсюду. Я – единственная, кого он там знает, и он следует за мной повсюду. Ты знаешь, каково это, Гектор? Только мы вдвоем, плачущие в темноте.

Гектор Мьюноз поднял голову, его лицо испещряли дорожки слез.

– О Господи, Роза, lo siento, lo siento!

Прежде чем адвокат смогла остановить его, он перелез через стол защиты и помчался к месту свидетеля, в мольбе простирая руки к мертвой жене. Два охранника подались вперед, схватив его раньше, чем он достиг цели.

– Perdoneme! Perdoneme! – рыдал Мьюноз, когда они повалили его на пол.

Он все это время знал, что не может выиграть, осознал Дэн. Мьюноз добивался суда просто потому, что это был единственный шанс вымолить прощение у задушенной им жены.

Женщина на месте свидетеля резко подалась вперед, и Дэн услышал, что нейлоновые ремни натянулись до предела.

– Никогда, – проскрежетала она. Ее голос повысился до крика, и воздух завибрировал от ненависти. – Слышишь меня, Гектор? НИКОГДА!

Гладкие, определенные волны дремлющего сознания Линдстром на мониторе сканера души стали острыми и неравномерными. Черты ее лица исказились.

Обеспокоенный Якобс дотянулся до кнопки паники.

Углы рта фиалки широко растянулись, обнажив сжатые зубы, как будто на ней была слишком туго натянутая маска. Затем ее дрожащее тело впало в состояние меланхоличного спокойствия, и Линдстром вытянулась на стуле, глубоко дыша.

Бертон махнул протянутой рукой. Якобс кивнул ему, и ассистент начал освобождать тело Линдстром от ремней и проводов. Охранники надели наручники на безутешно стенающего Гектора Мьюноза и вывели его из зала. Его адвокат, временная общественная защитница, назначенная штатом, очевидно, предвидела такой исход с самого начала, спокойно попросив о перерыве для пересмотра защиты своего клиента в свете последних событий. Хотя обвинение возражало против задержки, судья удовлетворила просьбу. Бейлиф помог измученной Линдстром проковылять сквозь боковую дверь зала суда.

Когда люди вокруг него начали вставать и уходить, Дэн понял, что его глаза стали сухими от столь долгого созерцания. Язык, казалось, обернули марлей, и он положил в рот альтоид, чтобы выработать немного слюны. Последнее слово Розы Мьюноз все еще отдавалось в его голове.

НИКОГДА...

Он бесцельно болтался в зале суда еще минут пять, прежде чем почувствовал себя готовым ко встрече с Натали Линдстром.

Пока она не дотронется до меня...

Поправив галстук, Дэн направился к боковой двери и предъявил стоявшему там охраннику удостоверение. Пройдя в частную комнату ожидания, он нашел Линдстром, которая растянулась на диване, прикрыв глаза рукой. Ее запястья покраснели в местах, где пластиковые шнуры натерли кожу. Согласованное напряжение щек и лба все еще несло отпечаток выражения Розы Мьюноз, будто двойная фотоэкспозиция.

– Мисс Линдстром?

Она вздрогнула и села, наградив его полным недоверия взглядом.

– Извините, что побеспокоил вас. – Он чуть было не протянул ей руку, но вместо этого сунул ее в карман. – Специальный агент Дэн Этуотер, ФБР, отдел поддержки расследований. Это... было довольно впечатляюще.

Женщина откинулась обратно на кушетку.

– Ну, если вы так считаете...

Он присел на корточки, оказавшись почти на уровне ее глаз.

– Я знаю, вы, должно быть, устали, но нам действительно нужна ваша помощь в одном из последних дел. Когда услышите подробности, думаю, вы согласитесь...

– Мне известны подробности. – Линдстром подняла глаза и встретилась с ним взглядом. – Они мне рассказали.

Глава 3

Мертвые Фиопы

У Дэна волосы на затылке встали дыбом.

– «Они»?

– Вы знаете, кого я имею в виду, – прикрыла глаза Натали.

– И со сколькими из «них» вы говорили? – Агент закусил нижнюю губу.

– С четырьмя. А что? Сколько их всего?

– Как и вчера, семь. – Поднявшись, Дэн начал мерить шагами комнату, пытаясь избежать взгляда ее фиолетовых глаз. – Если мы не начнем действовать как можно быстрее, то сможете поболтать еще с несколькими.

– М-м... А если я откажусь помочь?

Агент сделал вид, что изучает блеск своих флоршеймс.

– Тогда мне придется взять вас под опеку из соображений безопасности. В конце концов, вы – основная цель.

Женщина вздохнула.

– Я не думала, что у меня есть выбор, но всегда лучше быть полностью уверенной. – Она спустила ноги с кушетки и села. – Не возражаете, если я переоденусь?

– Смотря в кого. – Дэн было улыбнулся, но Линдстром одарила его ледяным взглядом. Он прочистил горло. – Да, делайте все, что вам нужно.

Она расстегнула большую сумку, лежавшую на соседнем столе позади какой-то коробки, больше всего напоминавшей коробку для шляп. Вытащив сложенную одежду, женщина искоса посмотрела на Дэна.

– Э... не могли бы вы выйти на минутку?

– Боюсь, что нет. Бюро хочет, чтобы вы находились под наблюдением круглосуточно.

– Вы хотите сказать, они боятся, что я удеру от них?

Он пожал плечами.

– Убийца может прятаться прямо за этой дверью.

– Или даже стоять здесь, передо мной.

– Точно, – засмеялся Дэн. – Хотя, как «они», вероятно, вам сказали, убийца никогда не показывает жертвам своего лица.

– В общем, верно. Но если меня убьют, я сама заявлю на вас в Бюро. Не могли бы вы отвернуться?

– Э... конечно. – Он повернулся к стене, скрестив руки на груди. – Я много читал о вас, – сказал агент с чрезмерной учтивостью, с какой обычно разговаривают с психически больными.

– Не сомневаюсь.

За его спиной раздался шелест одежды, скользящей по коже. Пришлось придумать очередную фразу, чтобы удержаться от созерцания женщины в нижнем белье.

– Хорошая работа по делу Убийцы на Акведуке.

– Моя работа никогда не бывает «хорошей». А ваша?

Дэн был рад, что она не видит его гримасу.

– У нее свои преимущества и недостатки.

– Ну вот, можете повернуться.

Придав лицу как можно более дружелюбное выражение, он обернулся.

Теперь на Линдстром была белая безрукавка и голубые джинсы, подчеркивавшие ее тонкую, но красивую фигуру. Она натянула черные ботинки «Док Мартин», зашнуровала их, потом собрала снятые рубаху и штаны и швырнула их в сумку. Порывшись в косметичке, она достала переносное зеркальце и коробочку с контактными линзами.

– Как давно вы работаете на федералов? – спросила Натали, вставляя линзы.

– Пять лет. До этого я был детективом здесь, в Лос-Анджелесе.

– Кажется, вы любитель неприятной работы. – Достав ролик двухсторонней ленты из большой сумки, она оторвала полоски клейкого пластика и приложила их по дуге поперек головы вниз к вискам. Затем открыла коробку для шляп и достала длинный прямой парик медно-рыжего цвета, который осторожно водрузила на голову.

– Итак, куда мы пойдем теперь?

– В здание администрации полицейского департамента Лос-Анджелеса – мы запланировали для вас встречу. Можно взять мою машину, чтобы избежать внимания прессы.

– Нет. Лучше пойдем пешком. – Изучая свое отражение в зеркале, Линдстром прикрепила парик на место и причесала его пальцами. – Они меня не узнают.