Кот, Дьявол и Ли Фонтана (ЛП)

Странно, сегодня весь блок клеток казался не только более холодным, но и неестественно темным. Хотя никогда не было настоящей ночи под подвесными лампочками, никогда не успокаивая чернота ночи, чтобы покоиться в глазах и облегчить человеку спать. Новые заключенные, первоклассники, с трудом привыкали, трудно спать вообще под агрессивными огнями, идущими по длине потолка ячеистого блока, как ряд ярких, отрубленных головок, хотя сегодня даже накладные расходы были размытыми и тусклыми , как будто просматривается через слой жирного дыма; и когда он выглянул в свои бары, по коридору, четыре яруса спящих мужчин были настолько затенены и невнятными, он задавался вопросом, не ухудшилось ли его зрение. Вздрогнув, он натянул одеяло. Так чертовски холодно. Глубокий холод, который прорезал его кости с интервалом весь день. Некоторое время он был теплым, когда он работал, перекашивая тюки сена, а потом внезапно замораживал без причины. Ему стало так холодно, что, глядя сквозь огни сквозь высокие окна с закрытыми окнами, он ожидал увидеть снег, солящий ночное небо.

Ни один из других мужчин не беспокоился. Поблизости, где он видел, как парни спали, их обложки были отброшены назад, голая нога или голая рука, прилегающая к койке на койке, спящий счастливо, храбро и храбро, - как содержание человека, как пленный зверь.

Ну, черт возьми, он уйдет отсюда завтра. Оставьте холод позади. Он отправился бы на юг в жаркую пустыню, где он мог бы испечь за сорок двадцать градусов солнца, впитать всю жару, которую хотел.

Его идея заключалась в том, чтобы немного поработать в Блайт, в пустыне в Южной Калифорнии, как сказал его закон об условно-досрочном освобождении, но остаться на некоторое время, а затем передать условно-досрочное освобождение, вытащить еще одну работу и отправиться в Мексику с хорошим прикрытием далеко. Он хотел денег на свои последние, летние годы, он не собирался заканчивать нищим, без денег для своих нужд, этот страх всегда был с ним; как бы то ни было, он хотел что-то сделать. Несколько сотен тысяч были тем, что он имел в виду, достаточно, чтобы жить комфортно на оставшуюся часть его жизни, как бы долго это ни было.

Кто знал, как только он вышел из этого влажного холода, спустился в жаркую пустыню и получил себе наличные деньги, как только он поселился в своем собственном месте, возможно, эмфизема станет лучше, как это иногда бывает, когда ему было удобно и не подчеркнул. Черт, может, он забудет о смерти, может быть, он будет жить вечно.

Его письменные инструкции об условно-досрочном освобождении должны были сесть с поезда в Сан-Бернардино, прежде чем отправиться в Блайт, записаться туда с офицером по условно-досрочному освобождению. Может быть, он это сделает, и, возможно, не будет. Может быть, просто оставайтесь на дребезжах, пока он не ударит по Блайт, идите прямо на работу, как это было, расскажите офицеру условно-досрочного освобождения, когда он появился через несколько недель, что он забыл об остановке или, может быть, он потерял бумагу, давая ему такие приказы.

Работа в Блайт должна была быть постоянной, но даже если бы его старый бегущий партнер устроил это для него, они оба знали, что Ли не собирался работать на овощных полях до конца его условно-досрочного освобождения. Это была работа мигрантов, им очень нравилось, как горячая, тяжелая работа была прекрасна или они не переставали скользить через границу, прячась в сундуках шатких старых автомобилей, наполовину задушенных до смерти, направляясь в Штаты, мужчины, желающие заплатить и лучше, чем дома.

Он хотел поработать на ранчо несколько недель, поэтому он хорошо выглядел на доске условно-досрочного освобождения, подходил к нему, выложил план, чтобы положить деньги на наличные деньги. Вытащите это, и он будет там, богатый снова, и не заботится о нем. Одна большая работа, одна хорошая прогулка, затем вниз по границе, где он заберет маленький дом из глины и немного земли на несколько баксов, достаточно, чтобы пасти пару лошадей. Найдите немного se? Orita, чтобы приготовить для него и позаботиться о его потребностях, жить на лепешках, хороших горячих мексиканских блюдах. Может быть, последняя трещина в хорошей, горячей мексиканской любви. Если бы он все еще мог справиться с таким волнением. Ему не нравилось думать о том, как годы лежат на нем. Даже его дух казался плоским, измученным, не огненным, как когда он был молод. Он выдавал, его тело выдавало, болит и скованность,

Но у него не было выбора. Еще одна большая работа, или просто отмирать до ничего, как старая лошадь, оказалась на бесплодной, безжизненной земле и ушла, чтобы умереть с голоду.

Он тоже задавался вопросом, будет ли он до современных способов. Он выходил из тюрьмы в мир, которого он больше не знал, мир более гладких, более быстрых автомобилей, чем он привык. Быстрые дизельные поезда, что ни один человек на лошадях не мог бы остановить то, как вы могли остановить паровоз, то, как он это делал, и его дедушка перед ним, ни один из них никогда не ожидал, что паровые поезда вымерли, и новый вид поезда взять на себя рельсы. В прежние времена, в Лос-Анджелесе, вакерос обычно гонял своих лошадей против паровых поездов, их пони быстрее в спринте, но локомотив взял на себя дистанцию, оставив гонщиков позади. С этими новыми поездами у всадника не было шанса. Это были 40-е годы, все быстро и скользко, как он никогда не думал, мир превратился в место, которое он не знал, и, по правде говоря, не хотел знать. Чистые чикагские банды все подтолкнули в свои причудливые костюмы и смазанные волосы, их мощные пулеметы и большие причудливые машины, их стальной контроль всего города. Большое преступление, сбивающее миллионы долларов, а не простые грабежи одного-на-один, к которым привык Ли.

Весь мир стал слишком большим; это было потрясающе. Великая война, Первая мировая война, война сражалась с неба, с самолетов, которые, по словам некоторых, скоро заменили поезда, отвезти вас в любую точку США, куда вы хотели отправиться, всего за несколько часов. Это был не его мир. Были даже разговоры о какой-то новой модели изобретенной камеры, которая вскоре увидит, как вы войдете в банк, следите за каждым вашим движением. Мир шпионажа, более изощренный отпечаток пальца, всевозможные технологии, которые могли бы использовать полицейские, чтобы заманить вас в ловушку. Трудно было разобраться с изменениями, которые произошли, когда он работал в тюремной ферме, загнал ее и ухаживал за кучей овец и дойных коров. Его собственная жизнь быстро исчезала, управляя крупным рогатым скотом на тысячах миль открытого ареала, которые в настоящее время в основном огорожены, разбиты на мелкие небольшие спреды, разрезаны и разрушены.

Завтра он выйдет в этот мир, израсходованный старик. Никаких новых навыков, чтобы справиться с изменениями, высушенный старый боевик, возможно, ничего не мог сделать, кроме полевых работ, где он возглавлял, тяжелый труд, который оставил бы его в постели ночью, болящей в каждой косточке и пытаясь перевести дыхание , Со всеми этими новыми новыми способами, какое ограбление было там, что он мог даже справиться, больше? Когда он ударил Блайт, возможно, он ничего не мог сделать, но попал в ту же самую жизнь, что и мексиканские сборщики, работал среди них, ел и спал, и работал на полях, пока однажды они не нашли его мертвым среди капусты, и никто наплевать.

Кошка, как Ли, размышлял о своей судьбе, незаметно опустился с полки на бетон и перевернулся на твердом полу, наблюдая за Ли, зная мысли Ли и не очень им нравившиеся.

Смертельная кошка узнала бы бедствие при нервном беспокойстве людей, о которых он заботился. Но дух-кошка видел больше, он понимал все больше и слишком часто, он чувствовал себя готовым совершить небесную битву от имени Ли. Теперь, поднявшись на ноги, беспокойно шагая, он, наконец, снова поднялся на железную полку, поверх пустых туфель Ли, лег на железную решетку, невидимые уши назад, невидимый хвост подергивался, когда он ждал, что должно произойти , так как он ждал, когда темный посетитель узнает Ли, как и путь дьявола.