Сомнамбулист

Листер быстро шикнул на нее.

— Мы не одни.

— Да, простите.

— Вы можете мне сказать, кто это?

— Назовите имена подозреваемых.

Листер, откровенно смущенный, назвал имена пяти главных подозреваемых. Инносенти замолчала.

— Нужный вам человек,— наконец произнесла она,— это...— И с напускным безразличием прелата, развернувшего билет с выигрышем на церковном празднике, назвала третье имя. — Его уже несколько месяцев как используют.

— Я в долгу перед вами, сеньор Коркоран.

— Обходитесь с ним милосердно. Он молод и неопытен и виноват лишь отчасти.— Она вздохнула.— Я устал. Но тут есть еще один человек, который еще не задавал вопроса. Мистер Мун? Хотите ли вы с кем-то поговорить? Может, с кем-то из дорогих вам людей? С родителями или с возлюбленной, ушедшей в иной мир?

Сомнамбулист даже вздрогнул от неожиданности, услышав ответ спутника.

— Да.

— Имя?

— Его настоящее имя мне неизвестно, но при жизни его звали Человек-Муха.

Последовала долгая пауза.

— Здесь есть тот, кто себя так называет. Должен вас предупредить, сэр, Муха беспокоится. Это разгневанный, неупокоенный дух.

— Тем не менее я желаю поговорить с ним. По лицу мадам Инносенти прошла тень.

— Как вам будет угодно.

Она пронзительно вскрикнула, запрокинула голову, задергалась в кресле, словно стиснутая невидимыми путами. Ее лицо исказилось, и вместо красивой женщины перед потрясенными адептами вдруг предстало умственно неполноценное чудовище. От прежнего красноречия псевдоиспанца не осталось и следа. На глазах у всех мадам Инносенти просто зарычала.

— Привет, — сказал Эдвард с беспечным видом. Как вы догадались, в действительности он себя таковым отнюдь не ощущал.— Помнишь меня?

— Мун,— пробормотала женщина-медиум дребезжащим гортанным голосом.— Мун.

— Откуда ты знаешь мое имя?

— Часть схемы.

— Схемы? Какой схемы?

— Сделал просто. Приятно было. Как горох давить. Раз — и за окно! Легко. Легко.

На самом деле, по-настоящему мистер Эдвард Мун удивлялся крайне редко. Так вот, спектакль мадам Инносенти его просто-таки ошарашил. Иллюзионист разинул рот, побледнел. Затем спросил:

— Кто ты?

— Пророк,— пробулькала мадам Инносенти.— Креститель. Делаю пути прямыми.

Эдвард взял себя в руки.

— Рассказывай дальше.

Инносенти осклабилась. Из-за тусклого освещения всем почудилось, будто количество ее зубов выросло в несколько раз.

— Предостережение.

— Предостережение? Для меня?

— Десять дней осталось, и ловушка захлопнется. Лондон сгорит, и город падет.

Иллюзионист вскочил.

— Объясни. Муха долго молчал.

— Пошел в... — Казалось, мадам Инносенти наслаждается произнесенным далее словом, катает его во рту, словно вкушая первый глоток немыслимо дорогого вина.

— Простите?

— Жопу! — нарочито ясно повторила женщина-медиум.— Сука. Говно.— Последнее слово она выплюнула с особым удовольствием.

Супруги Солсбери сидели с отвисшими челюстями, Долли Крид выглядела всего лишь несколько озадаченной, а мистер Листер сражался с рвущимся наружу нервным смехом.

— Мистер Мун! — раздался голос мужа мадам Инносенти.— Это заходит слишком далеко!

— Падла, — непринужденно бросила его супруга. — Говно, говно, говно!

— Разорвите круг! Пусть он уйдет.

Собравшиеся поспешно отпустили руки, и женщина-медиум резко выпрямилась. С ее губ упала большая капля густой слюны. Солсбери, спотыкаясь, повскакали на ноги, а миссис Эрскин сердито ткнула пальцем в Эдварда.

— Это вы виноваты! — воскликнула она.— Вас в тюрьму засадить мало!

Мадам Инносенти, открыв глаза, расплылась в лучезарной улыбке.

— Я вернулась,— произнесла женщина-медиум нормальным голосом, стирая слюну, все еще свисавшую с губ густыми нитями.

Все ошеломленно уставились на нее.

— Надеюсь, я ничем не оконфузилась? — мягко поинтересовалась она.

Следующим утром, едва они проснулись, к ним заявился альбинос.

— Есть о чем доложить? Мистер Мун зло посмотрел на него.

— Я вам не слуга.

— Просто расскажите мне, что случилось.

Слегка поумерив гнев, Эдвард рассказал ему о визите к медиуму. Скимпол нетерпеливо барабанил хрупкими пальчиками по столешнице, явно обеспокоенный новостями.

— Десять дней,— задумчиво пробормотал он. — Как думаете, она не врет?

— Если бы вы спросили меня вчера днем, — осторожно проговорил иллюзионист,— я бы твердо сказал: врет. Мой инстинкт подсказывал мне, что она шарлатанка, как и все остальные деятели подобного рода.

— А сейчас?

Сомнамбулист нацарапал на доске:

— О чем это он? — поинтересовался Скимпол, раздраженный эдакой бесцеремонностью.

Мистер Мун объяснил.

— Я попросил вызвать дух Человека-Мухи.

— И вы с ним поговорили? Эдвард побледнел.

— Да,— признался он.— Нечто вроде этого. Скимпол приказал им наведаться на Тутинг-Бэк при первой же возможности, пробубнил некий эквивалент объявления благодарности за службу короне и пошаркал к дверям. Перед выходом он обернулся.

— Кстати, в холле вас ждет сюрприз. Эдвард и великан спустились на первый этаж.

— Мистер Мун!

Даже иллюзионист позволил себе коротко улыбнуться при виде старой знакомой.

— Привет, миссис Гроссмит.

Сомнамбулист же без всякой сдержанности бросился к экономке, и они крепко обнялись.

— Это мистер Скимпол нашел меня,— объяснила Гроссмит, выпуская великана из объятий.— Теперь я буду служить у вас.

— Вижу.

— Вы не рады?

— Просто слишком много забот.

Кто-то вежливо кашлянул. В десяти шагах позади миссис Гроссмит топтался на месте незнакомец. Нескладного вида джентльмен, на несколько лет старше экономки. Он обладал примечательным носом-картошкой и неестественно большими ушами, благодаря которым походил на большую пивную кружку. Мужчина неуклюже шагнул вперед, наступил на собственный шнурок и растянулся на полу. Поднявшись, он отряхнулся и спросил тихим нервным голосом:

— Ладно, Гро. Вы нас представите когда-нибудь? Миссис Гроссмит налилась краской.

— Простите, — смущенно произнесла она с какой-то доселе непривычной интонацией. Прямо по-девичьи.— Это Артур Бардж. Мой домовладелец. И... — Экономка хихикнула и продолжила еще более пронзительным от переживаний голосом.— Мой ближайший друг.

Воцарилась долгая неловкая пауза. Исполненным отвращения взглядом иллюзионист окинул джентльмена с ног до головы и неохотно пожал руку.

Артур Бардж сконфуженно расшаркался. К счастью для всех, примчался камердинер.

— Мистер Мун,— тихо и раболепно доложил он, как обычно.— У вас еще один посетитель. Боюсь, он настаивает на встрече.

— Кто?

Вместо ответа вслед за камердинером в холл ворвался человек. Он говорил не переставая. Слова его наталкивались друг на друга, торопясь достигнуть чужого слуха.

— Надеюсь, не помешал? Ненавижу прерывать встречу. Но с учетом того, что случилось, выглядите вы прекрасно.— Уродец протянул руку.— Эдвард, рад снова увидеть вас. Хотите прогуляться?

Да. Это был Томас Крибб.