Салон "Забвение"

— Ну что, вроде все? — спросил Кэл.

Лерой повернулся к нему и какое-то мгновение смотрел на него в упор.

— Да, — неожиданно грубо ответил он. — Порядок. Большое спасибо.

Озадаченный, Кэл поднялся. Теперь в поведении Лероя сквозили беспокойство и какая-то неуверенность. Перед важным испытанием это было бы естественно, но когда оно успешно закончилось, человеку свойственно испытывать облегчение. Что же за тип этот Крантц? Или все это лишь плод больного воображения? Кто знает, может, Лерою поведение Кэла тоже внушает опасения?

Уткнувшись в экран, Лерой застучал по клавиатуре, и Кэл вышел. По коридору он спустился в свой кабинет; по дороге никто его не окликнул — очевидно, все были поглощены работой. Войдя к себе, Кэл опустошенно рухнул в кресло; потом, собравшись с силами, встал, затворил дверь и упал в кресло снова.

— Винсент, он всегда такой… непредсказуемый?

— Кто, Крантц?

— Да. Вчера: «Может, пропустим по стаканчику?»

А сегодня: «Все, дескать, закончено, катись отсюда»?

— Я помню только эти две ваши беседы. Боюсь, что этого недостаточно, чтобы расценить его поведение как маниакально-депрессивный психоз.

— Зато вполне достаточно, чтобы насторожиться, — возразил Кэл. — Может, все не так уж и плохо, но я сейчас вообще крайне подозрителен. Лерой вполне мог нанять того парня, в вагончике.

— А может, у вас так много врагов, что Лерой специально заплатил ему, чтобы тот не причинил вам большего вреда. Когда актер обращается к режиссеру, что может им двигать?

— Говоря словами доктора, это вопрос не ко мне; к тому же мало того, что вопрос неправильно адресован, он еще и неверно сформулирован. — Кэл откинулся на спинку и прикрыл глаза, стараясь восстановить в памяти кабинет Крантца. — Кстати, ты не за бываешь вести запись? — неожиданно спросил он.

— У меня в памяти уже больше фотографий, чем у детского фотографа, только они гораздо скучнее.

— Ничего-ничего, давай-ка лучше взглянем на них — допустим, за последние четверть часа, хорошо? Только выведи их на настольный компьютер, я не хочу портить зрение.

Экран вспыхнул, и на нем появился кабинет Лероя.

— Замечательно, — сказал Кэл. — А теперь дай увеличение самого экрана? И разверни его поровнее.

В кабинете Крантца Кэл держал руки на подлокотниках, так что изображение получилось слегка искаженным, но тем не менее вполне отчетливым.

— Сейчас попробую слегка улучшить, — сказал Винсент, и экран превратился в правильный прямоугольник, как будто Кэл стоял прямо перед ним. Правда, немного увеличилась зернистость, но Кэла это не смущало.

— Ты гений; а теперь давай на кадр вперед.

Картинка дрогнула, но почти не изменилась.

— А два назад? — То же самое. — Ты спасал по одному кадру в секунду, верно?

— Так точно. Теперь их столько, что и присесть негде.

— Если не перестанешь паясничать, я загружу в тебя все свои школьные записи.

— Поздно, босс. Они и так уже во мне. В колледже вы учились куда лучше, чем в университете.

— Ладно, ладно. Увеличь-ка верхний левый квадрант? Ничего разобрать не могу.

— Ничего нет проще, — ответил Винсент, и в то же мгновение увеличение возросло в два раза.

— Замечательно, — восхитился Кэл. — Что здесь написано? Ага «активный передатчик — А»… Теперь три кадра вперед. Отлично. «Передатчик В». Тут Лерой не соврал. Или его беспокоило что-то другое?

— Говоря словами доктора…

— Да-да, я помню. И все-таки эту последовательность ты пока не выбрасывай. И вообще сделай выборку по одному кадру в десять секунд за все время испытаний. Пометь их и не стирай в дальнейшем?

— Слушаю и повинуюсь. Что еще, босс?

— Меня интересует поведение Лероя? Покажи его в реальном времени; начни за секунду до того момента, который меня заинтересовал.

Экранный Лерой поджал губы и бросил взгляд на Кэла. Кэл несколько раз прогнал запись, но ничего подозрительного не обнаружил.

— Пожалуй, пора доложить начальству, — наконец произнес он. — Освободи-ка экран.

Когда Кэл заканчивал набивать записку Тому Хорвату, текст которой гласил: «Коммуникационный тест с Крантцем пройден», в информационном блоке появилась строчка: «Получено сообщение».

Кэл поспешно вывел сообщение на экран. «Я потерял вас в прошлый раз». Вместо имени отправителя значилось: «Ежемесячное».

Кэл ни секунды не сомневался, что это именно тот человек, которому он должен был регулярно выплачивать дань — правда, пока неясно было почему. Но что имелось в виду? Если встреча, то совершенно непонятно какая; если инцидент в вагончике — то почему «ежемесячное»?

— Хватит пялиться на экран, — внезапно сказал Кэл. — Так дело не пойдет; нужно искать другой путь. В агентство новостей вход свободный?

— Да. Но практически всю информацию можно получить и здесь, по терминалу.

— Это не то. Похоже, я больше вспоминаю при личных беседах.

— А как же риск?

— Ничего не поделаешь. Иначе я еще долго буду пребывать в неведении.

— Не боишься к Доминго присоединиться? В мраморном городе?

— Пошли, Винсент.

— У меня нет выбора?

— Как и у меня.

Всю дорогу Кэл то и дело оглядывался, но никто на него не обращал никакого внимания. Информационное агентство находилось в Мачу Пикчу, почти в центре города; компьютеры там были почти такие же, как в кабинете у Кэла, только без папиллярных идентификаторов.

Кэл обвел взглядом ряды кабинок, размышляя, не потратил ли он зря время на путешествие сюда.

— Забыли, как ими пользоваться? — неожиданно раздался у него за спиной спокойный голос.

Кэл стремительно обернулся; перед ним стояла Мишель Гарни, которую он уже видел в выпуске новостей; у нее были яркие зеленые глаза — гораздо ярче, чем на экране.

— Думаю, разберусь со временем, — сказал Кэл — Но вообще-то терпеть не могу иметь с ними дела.

У Винсента хватило ума промолчать. Мишель улыбнулась и понимающе кивнула.

— Сейчас без них никуда. А что вас интересует?

Кэл заколебался; ему очень не хотелось афишировать свою связь с Габриэлем Доминго, но вид у Мишель был вполне дружелюбный и к тому же она сама вызвалась ему помочь.

— Я расследую дела об убийствах, связанных с наркотиками. Кроме того, человек, погибший в доке С5, был моим товарищем.

Мишель оценивающе взглянула на него.

— Может быть, посидим в комнате отдыха? Думаю, я смогу ввести вас в курс дела.

Кэл назвал свое имя; Мишель тоже представилась, и они направились в комнату отдыха. Там стояли столы, несколько кресел и торговый автомат. Внезапно Мишель засмеялась; Кэл повернул голову и увидел, что она внимательно наблюдает за ним.

— Тяжелый был день? — спросила она.

Кэл улыбнулся.

— Я просто сегодня не в форме.

Мишель недоверчиво подняла брови, но возражать не стала.

— Много было убийств в последнее время? — спросил Кэл.

— Это смотря что понимать под «много» и под «в последнее время». За минувший год — считанные единицы, и за исключением последнего ни в одном из них не прослеживается никакой связи с «Виталом-22».

— Значит, последнее убийство можно считать нетипичным?

— Не знаю, как насчет типичности… но в принципе в нем действительно есть что-то необычное. — Мишель ненадолго задумалась. — Совершено не там, где найдено тело, новый наркотик, да и раны…

— Раны? — переспросил Кэл, стараясь говорить спокойно.

— Да. Их много, и они… очень грубые. Не то что лазерный ожог или ножевое ранение. Такое впечатление, что его просто забили насмерть, или он упал с большой высоты. — Мишель непроизвольно поежилась.

— А вы сами видели тело?

— Только фото. Этого вполне достаточно.

— Может, они были поддельные?

— Нет. Один из моих излишне впечатлительных друзей назвал его пирожным на тротуаре. — Она наклонилась вперед. — А почему такой странный вопрос?

Кому нужно подделывать на трупе раны?