Князья тьмы. Пенталогия

«Надолго ли вы у нас остановитесь, господин Герсен?»

«Скорее всего, на два-три дня. Мне нужно кое о чем подумать».

Смейд кивнул, демонстрируя полное понимание: «Сегодня у нас пустовато: кроме вас, столуется только звездный король. У вас будет возможность поразмышлять в тишине и покое».

«Рад слышать!» — ответил Герсен, и это была чистая правда; он все еще испытывал тревожные сомнения по поводу нескольких недавно законченных дел. Повернувшись, чтобы направиться к себе в номер, он остановился и обернулся — слова хозяина таверны успели проникнуть в сознание: «Как вы сказали? У вас столуется звездный король?»

«Он сам представился таковым».

«Никогда не видел звездного короля! То есть, может быть, видел, но не мог об этом знать».

Смейд вежливо кивнул, тем самым показывая, что не желает сплетничать, обсуждая дальнейшие подробности. Трактирщик указал на часы, висевшие на стене: «Имейте в виду: мы живем по местному времени. Ужин в семь вечера, через полчаса».

Герсен поднялся по каменным ступеням в отведенную ему аскетическую келью с кроватью, стулом и столом. Из окна можно было видеть уступ поросшего густым мхом склона, отделявшего горы от моря. На посадочной площадке стояли два космических корабля: его собственный и другой, побольше и потяжелее — на нем, по-видимому, прибыл звездный король.

Герсен сполоснул лицо и руки в общей ванной, находившейся в конце коридора, после чего спустился в трактирный зал и подкрепился плодами огороднических и скотоводческих усилий Смейда. Ужинать спустились еще два постояльца. Первым появился звездный король в развевающемся роскошном одеянии. Он тут же направился размашистыми шагами к столу в дальнем углу помещения; его угольно-черная кожа была явно выкрашена, а глаза, такие же черные, как кожа, напоминали вставки из эбенового дерева. Будучи выше среднего роста, звездный король держался с неприступным высокомерием. Благодаря матовому черному пигменту черты его лица сливались в неразборчивую маску, маячившую, как пятно на фоне стены. Прихотливый наряд его, напротив, бросался в глаза: шаровары из оранжевого шелка, свободная алая туника с широким белым кушаком, мягкая белая шапочка в серую полоску, залихватски сдвинутая набекрень. Герсен разглядывал его с нескрываемым любопытством. Впервые он видел звездного короля, не отрицавшего свою сущность — хотя, согласно общераспространенному мнению, среди людей скрывались сотни звездных королей, сохранявших инкогнито на многих планетах: эта космическая тайна оставалась неразгаданной с тех пор, как люди впервые посетили систему Лямбды Журавля.

Второй посетитель явно только что прибыл: худощавый человек средних лет, неопределенного расового происхождения. Герсен не раз встречался с такими персонажами — всевозможными не поддающимися классификации бродягами из Запределья. Человек этот, с коротко подстриженными белыми волосами и смуглой неокрашенной кожей, словно излучал опасливую неуверенность в себе. Незнакомец ел без аппетита, украдкой переводя оценивающий взгляд с Герсена на звездного короля и обратно; через некоторое время его пытливые взоры стали все чаще останавливаться на Герсене. Герсен пытался не встречаться с ним глазами: здесь, в таверне Смейда, ему меньше всего хотелось ввязываться не в свои дела.

Покончив с ужином, Герсен продолжал сидеть у окна, глядя на сполохи молний в тучах над черным океаном. Смуглый незнакомец подсел к нему, невольно морщась и гримасничая от нервного напряжения. Он пытался сдерживать волнение, но голос его все равно дрожал, когда он спросил: «Надо полагать, вы прибыли из Крайгорода?»

С детства Герсен учился тщательно скрывать эмоции под маской слегка язвительной невозмутимости; но вопрос незнакомца, словно воткнувшийся стрелой в самое средоточие обуревавших его опасений и затруднений, застал его врасплох. Герсен помолчал, прежде чем отвечать, после чего спокойно подтвердил: «Действительно, я прибыл оттуда».

«Я ожидал, что меня встретят по-другому. Неважно! Я решил, что не могу выполнить свое обязательство. Вы бесполезно проделали дальний путь. Вот и все!» — незнакомец встал и отступил на шаг, оскалившись в мрачной усмешке; очевидно, он приготовился к яростной реакции.

Герсен вежливо улыбнулся и покачал головой: «Вы принимаете меня за кого-то другого».

Незнакомец с изумлением уставился на продолжавшего спокойно сидеть Герсена: «Но вы же прилетели из Крайгорода?»

«Что с того?»

Незнакомец отозвался разочарованным жестом: «Неважно. Я думал... неважно». Помолчав пару секунд, он сказал: «Я заметил ваш корабль, модели 9B. Значит, вы — наводчик?»

«Наводчик».

Незнакомец отказывался понимать сухость ответов Герсена: «Вы летите дальше? Или возвращаетесь?»

«Дальше». Решив, что не помешало бы упомянуть подробности, придающие правдоподобность исполняемой роли, Герсен прибавил: «Пока что не могу сказать, что мне сопутствует удача».

Напряжение незнакомца внезапно разрядилось, его плечи опустились: «Я занимаюсь примерно тем же. А в том, что касается удачи...» Он безнадежно вздохнул, и Герсен почуял в воздухе перегар самогона, предлагавшегося Смейдом под наименованием «виски»: «Мне не везет, но мне в этом некого винить, кроме самого себя».

Подозрения Герсена не вполне рассеялись. Интонации голоса и акцент выдавали в собеседнике человека образованного — что само по себе ничего не значило. Он мог быть именно тем, за кого себя выдавал — наводчиком, то есть искателем пригодных для жизни планет, попавшим в какую-то передрягу в Крайгороде. Но он мог быть и кем-то другим: ситуация позволяла вообразить возможности, при мысли о которых волосы становились дыбом. Герсен несомненно предпочел бы, чтобы его оставили наедине с его собственными проблемами, но элементарная осторожность подсказывала, что полезнее было бы разобраться в происходящем. Глубоко вздохнув и ощущая некоторое отвращение к себе, Герсен сделал вежливый, хотя и слегка иронический приглашающий жест: «Присаживайтесь, если хотите».

«Спасибо». Незнакомец благодарно уселся и, в приступе напускной храбрости, казалось, отбросил тревоги и опасения: «Меня зовут Тихальт, Луго Тихальт. Выпьем?» Не ожидая согласия, он подозвал одну из юных дочерей Смейда, девочку лет девяти или десяти, в скромной белой блузе и длинной черной юбке: «Подай-ка мне виски, дорогуша, а этому господину принеси то, что ему нравится».

Либо выпивка, либо перспектива завязать разговор существенно приободрили Тихальта. Голос его стал тверже, глаза — яснее и ярче: «Как давно вы в Запределье?»

«Почти пять месяцев, — Герсен старательно изображал наводчика. — Не видел ничего, кроме скал, грязи и вулканической серы... Даже не знаю, стоит ли игра свеч».

Тихальт улыбнулся и медленно кивнул: «И все же — что может заменить радостное волнение надежды? Мерцающая звезда становится все ярче в окружении планет. Ты спрашиваешь себя — случится ли это, наконец? И раз за разом — удушающий дым и аммиак, буря в атмосфере угарного газа, кислотные ливни! Но ты не сдаешься, летишь дальше и дальше. Быть может, где-то впереди стихийные силы соблаговолили создать более гостеприимный мир. И, конечно же, следующий мир — все то же слизистое болото, все та же пышущая жаром черная пустыня, все те же поля замерзшего метана. Но вдруг — вот она! Планета дивной красоты...»

Герсен прихлебывал виски, не высказывая замечаний. Судя по всему, Тихальт был воспитанным и образованным человеком, опустившимся под тяжестью забот и неудач.

Тихальт продолжал, словно беседуя с самим собой: «Где улыбнется удача? Не знаю. Я уже ни в чем не уверен. Удача притворяется неудачей, разочарование притягательнее успеха... Но опять же, неудачу я никогда не назову удачей, а беда всегда остается бедой. Кто может спутать разочарование с успехом? Только не я! Так что все это — одно и то же. Жизнь идет своим чередом, независимо от наших радостей и горестей».

Герсен начинал расслабляться. Нельзя было представить себе, чтобы кто-нибудь из его врагов демонстрировал подобную бессвязность мышления, располагающую к себе и намекающую на обширный жизненный опыт. Что, если они наняли безумца, однако? Герсен вставил осторожную фразу: «Неуверенность опаснее невежества».