Свой-Чужой (СИ)

-А куда мы все-таки идем?

-В Центральный парк. Сегодня у нас по плану пикник!

-Ух! Все по плану. А можно будет как-нибудь взглянуть на этот подробный план?

-Возможно…

До Парка они дошли минут за двадцать. Надо отдать должное его основателям, продумано там было почти все. В том числе, множество маленьких опушек, отгороженных друг от друга плотным барьером деревьев. Как раз для семейных или романтических пикников. На одной из них они и расстелили плед, Ирвин выложил бутерброды и картинно задумался:

-Так… А пить-то мы что будем?

Альбина смотрела на него с любопытством, в ее глазах горели озорные огоньки:

-Я не знаю, ты же ведущий.

-Что ж… Оплошал твой ведущий. Значит, поищем что-нибудь в лесу, — с этими словами Ирвин поднялся на ноги и огляделся вокруг, — блин, хоть бы воды где взять. Может, вон в том дупле что-то завалялось?

С этими словами он подошел к огромному дубу на окраине опушки. В дубе было внушительное дупло. Актёр из Интерфера был никакой, все реплики получились на редкость фальшивыми, но когда он извлёк из дупла бутылку вина Альбина расхохоталась и захлопала в ладоши:

-Здорово! Лейтенант, вы меня не перестаете удивлять, я как-то думала, что полиция большим умом не отличается…ой…

Тут девушка замялась. Ирвин махнул рукой. Обычные граждане недолюбливали полицию, тайны в этом не было. Хотя слова Альбины прозвучали крайне неуместно. Она и сама это поняла:

-Извини, я не хотела оскорблять твоих коллег. Просто.. .ну… в общем, я хотела сказать, что ты очень сообразительный и оригинальный.

Ирвин присел на край пледа и принялся раскупоривать бутылку. Альбина какое-то время наблюдала за ним, а потом вдруг сказала:

-Спасибо, что не повел к себе. Правда. Я этого боялась.

-Почему? Тебе что-то не понравилось в прошлый раз?

-Нет, нет, что ты! Нет, тогда все было здорово, просто… Знаешь, у многих мужчин после этого как будто ломается какой-то барьер. Я не знаю, смогу ли это объяснить правильно, но меняется отношение. Как будто до этого девушку надо завоевывать, водить везде, дарить цветы, а вот после, все, миссия выполнена. Я понимаю, что конфетно-букетный не длится вечно, но как-то неприятно, когда он резко обрывается, да еще и по такому поводу. Спасибо, что с тобой не так.

Ирвин хмыкнул:

-Сказано со знанием дела. Неужто я у тебя не первый?

-Эй! – шутливо вскинулась девушка.

-Считай это маленькой местью за тупую полицию.

Альбина засмеялась. Они разлили вино по стальным походным стаканчикам. Ирвин вдруг понял, насколько он проголодался, потому тут же запихнул в рот целый бутерброд. Альбина с улыбкой смотрела как он есть, сама она откусила лишь маленький кусочек. Когда лейтенант немного прожевал, вдруг спросила:

-Ирвин, а можно один вопрос?

-Конечно.

-Ты, правда, не слишком похож на полицейского. В нашу первую встречу я сказала, что примерно так себе и представляла сотрудника вашего ведомства, но ты удивляешь меня, чем дальше, тем больше. Как получилось, что такой человек пошел работать в такое место?

-А чем тебе так не угодила полиция? Кто-то должен ловить преступников.

-Мне кажется, что в колониях эта организация выполняет больше карательные функции. Во всяком случае, жители вас точно недолюбливают. Я тут слышала в новостях про разгром какой-то базы Сопротивления. Кажется, она называлась Фабрика. Погибло много людей. Я, хоть и родилась в Метрополии, но все же считаю, что людей нельзя судить за их политические взгляды.

-За это никто и не судит. Судят за теракты, которые они устраивают с завидной регулярностью. Или ты считаешь, что если у убийства есть политический мотив, то это не убийство?

-Разумеется, убийство! Просто для борьбы с такими людьми существует Комитет Метрополии, насколько я это знаю? Почему полицию все равно приплетают?

Ирвин вздохнул и глотнут немного вина. Потом ответил:

-Чтобы ты понимала смысл того, как все устроено и работает, пожалуй, начну сначала.

За безопасностью и правопорядком на Шарре следят две структуры. Колониальная полиция, к которой относимся все мы, занимается любыми уголовными и административными правонарушениями, будь то пьяная драка или теракт с сотней жертв. Это основа правопорядка. Комитет Метрополий интересуют только крупные дела, обычной дракой он заниматься не будет. Однако, наши сферы влияния все равно постоянно пересекаются. И вот дальше нужно понять суть этих организаций.

Полиция преимущественно состоит из местных, однако, обучение они проходили в Метрополии. Это обязательное условие. КАЖДЫЙ полицейский жил и учился на Континенте, тут без вариантов.

Комитет, напротив, состоит из выходцев Метрополии. У Комитета куда больше прав и влияния – они могут вмешаться или даже забрать себе любое дело, у них очень широкие права на применение оружия, имеют право по своему усмотрению казнить особо опасного преступника на месте. У них лучше оружие и совершеннее техника. Однако полицейских больше, они местные, а, значит, пользуются большим доверим у населения. Как я уже упоминал, Комитет и полиция постоянно сталкиваются лбами на разных делах, преимущественно это те, что связаны с терроризмом.

-Я бы сказала, что они революционеры, а не террористы, — перебила Альбина Ирвина.

-Называй как хочешь, это предмет отдельной дискуссии. Я, пожалуй, все же продолжу называть их террористами. Так вот, у полиции всегда свой взгляд на ведение дел, полицейские помягче комитета, да и полномочий у них поменьше. Комитет жестче и агрессивней, но они как были чужаками, так и остались. Потому полностью освободить полицию от ловли повстанцев не получится, Комитет в одиночку это не вытянет. Так и толкаемся. При этом есть у нас подразделения, которые не хотят марать себя политическими дрязгами. Например, департамент Криминальной Полиции занимается исключительно уголовщиной, его начальник Джозеф Карпентер категорически запрещает подчиненным лезть в политические дела. Но я работаю в Департаменте Поддержания Стабильности, так что война с терроризмом – моя прямая обязанность.

-Тогда я снова задам тебе изначальный вопрос: как вообще ты оказался в полиции?

Ирвин вздохнул и поставил стакан на землю:

-Тебе ответить честно?

-Хотелось бы.

-Я родился в самом большом поселке Шарры, в Руте. Крупнее только Террана и Рекурента. Оттуда не так много путей, по которым может пойти твоя жизнь. Самые очевидные – на завод или в шахту. Теоретически можно поступить в университет в столице или даже Метрополии и стать инженером, но для этого нужно иметь очень много серого вещества в голове. У меня столько нет.

Альбина хмыкнула, потом спросила:

-Но есть и третий путь – полиция?

-Да. Этот путь мало отличался от первого. Кем может стать выходец из рабочего поселка? Постовым, не выше. А постовая служба, точнее, Департамент Общественного порядка – это именно те полицейские, о которых ты такого невысокого мнения. Недалекие, грубоватые, солдафоны. Но именно такими качествами и нужно обладать, чтобы пьяные драки разнимать, да жуликов ловить по горячим следам. Мне там было неуютно с первого дня, но я мечтал о карьере офицера, хотя знал, что мне ничего не светит. Хотелось думать, искать, расследовать, а не составлять очередной протокол на пьющего шахтера, который опять побил жену.

-Но ты ведь добился своей цели!

-Да. Тут мне помог мятеж, который был восемь лет назад. И еще я многое понял тогда, Альбина. Потому и называю террористов террористами и никак иначе.

-И что же произошло восемь лет назад?

Ирвин вновь взял свой стакан с вином, отпил и ответил:

-Мятеж. То есть сначала это был просто массовый митинг. Как раз истекали полномочия тогдашнего главы колонии, и на это место собирались назначить нового человека. Старый уже был. Старый - это в буквальном смысле, он хотел на пенсию, о чем и уведомил Метрополию. У него был отличный зам, который был весьма популярен в колонии. Его звали Ангелус Фарелус. Все надеялись, что именно его назначат преемником. Я тебе больше скажу, даже Континент уже собирался это сделать.