Призраки прошлого (СИ)

- Олег, садитесь, - быстро проговорил он. - Курите?

Я подумал, что табачного дыма и так слишком много и помотал отрицательно головой.

- Дмитрий Сергеевич предложил увеличить вашу роль. Я решил посоветоваться с вами. Ваше видение, что бы вы хотели добавить.

Я опешил. После такого мерзкого отношения ко мне главрежа, тот решил увеличить мою роль? Видимо, Мельгунов его довёл до ручки.

- Я бы хотел, чтобы мой персонаж выглядел благородней что ли. Не просто разбойник с большой дороги, а человек, способный на что-то хорошее, великодушный поступок.

- Так-так. Это интересно. И что именно вы хотели бы?

- Ну, скажем, этот пианист, к которому ушла Белла, убил кого-нибудь. Случайно. Белла обратилась бы за помощью к своему другу. Франко пытается замаскировать следы убийства, но все равно полиция выходит на след пианиста, и Франко берет все на себя. И его казнят потом, на электрическом стуле. Можно сделать под конец, что Белла флэш-бэком видит разные эпизоды из прошлой жизни, вспоминает о прошлой любви. Потом надпись: «Франко Лампанелли был казнён такого-то числа». Не слишком мелодраматично?

Сценарист выслушал мой параноидальный бред о розовых соплях, уставился на меня, и проговорил, как мне показалось, с восхищением:

- Олег, вы не пишите книги?

Я ощутил неловкость от того, что сценарист воспринял мою чушь всерьёз. И лишь пожал плечами.

- Нет, не пишу. Может быть, ещё постельную сцену вставить стоит.  Все-таки показать, что Франко и любовник был неплохой.

Непогода взглянул задумчиво на меня.

- Вы знаете, Дмитрий Сергеевич отрицательно относится к подобным вещам. Но я постараюсь. Спасибо, Олег за ценные советы.

Я вернулся на площадку, и мы сняли, наконец, злополучную сцену, на которой прервались, когда приехал Мельгунов. Верхоланцев почти не вмешивался. Мы сделали пару дублей Миланы, потом меня и главреж устало бросил:

- Ладно, перерыв. Потом другую сцену будем репетировать.

К нему подскочила Лиля и стала шептать ему что-то с таким выражением лица, будто через пять секунд наступит Апокалипсис. Верхоланцев матерно выругался, потом взглянул на меня и буркнул:

- Ты, пианист хренов, сядь за рояль и сбацай что-нибудь.

Я разозлился, издевательские слова оказались последней каплей. Ни слова не говоря, я снял пиджак, зацепив за петельку, забросил за спину и демонстративно  направился к выходу из кафе.

- Ты что оглох?   - поинтересовался Верхоланцев с долей удивления. - Куда пошёл?

- Я вам не быдло, чтобы меня мордой по столу возить, - огрызнулся я.

Я ждал, что он разразится потоком матерных ругательств, заорёт, чтобы я выметался со студии. Выгонит навсегда. Но вместо этого Верхоланцев произнёс с иронией:

- Звёздная болезнь началась?  Ладно, Олег, не обижайся, - добавил он дружелюбно. - У нас пианист заболел, надо снять пару кадров. А ты я вижу, хорошо умеешь на рояле играть. Ну чего уставился. Что мне перед тобой на колени встать?

- А по-человечески нельзя относиться? - буркнул я.

Он подошёл ко мне, приобнял за плечи, отвёл в сторонку. Улыбаясь в усы, тихо спросил:

- Ты за «пидора» обиделся что ли? Олег, ну ты ж мужик, разве такая глупость может тебя задеть? Это шутка была. Ну, извини, я сорвался. Что я тебе скажу, я нашему сценаристу предложил твою роль увеличить, потому что ты вписался в нашу команду. Молодец. Да, бывает, что я ору. Но я ору на всех, потому что всех вас, засранцев, люблю. Давай дуй в гардеробную, чтобы тебе роскошный фрак выдали.

Через полчаса я сидел за роялем, рядом суетились техники, выставили камеру.

- Кирилл, спину снимешь и крупный план рук. Понял? - отдавал приказания Верхоланцев.

Лиля поставила на пюпитр пачку нот, от чего мне стало хреново. Но Верхоланцев, увидев на моем лице растерянность, проронил:

- Играй что хочешь. Не переживай.

Когда начали съёмку, краем глаза я замечал, что Верхоланцев все больше мрачнеет, будто моя игра его раздражала. Я внутренне сжался, ожидая окрика: «Эмиль Гилельс хренов, играть не умеешь, а берёшься».

Но он молчал, лишь отдавал короткие указания Кириллу, который снимал мои пальцы, бегавшие по клавиатуре рояля.

- Стоп. Снято! - наконец, воскликнул Верхоланцев, и добавил: - Молодец, Олег. Сегодня выпишем тебе двойную ставку. Иди отдыхай.

Я спустился вниз и на выходе из павильона столкнулся с длинным, тощим, как швабра, мужиком, одетым в наглухо застёгнутый темно-серый костюм. По его выправке сразу понял, что это мент.

- Господин Верстовский? - спросил он глухим, металлическим голосом.  - Виктор Николаевич Звягинцев, старший следователь. Я должен с вами поговорить. По поводу убийства Северцева. Пройдёте.

Звягинцев провёл меня по коридору, и мы оказались в комнатке без окон, где стоял лишь металлический стол и два стула напротив. Около стены скучал здоровенный амбал в полицейском форме, что мне совершенно не понравилось.

- В каких отношениях вы были  с господином Северцевым? - ошарашил следователь первым вопросом.

- Да ни в каких. Я видел его только мёртвым, нашёл в гроте тело.

- Как же так? Вы же заменили его в этой роли. Это нам известно.

- Это произошло совершенно случайно! Я приехал в гости к своим друзьям. Гулял по берегу, зашёл в пещеру, нашёл труп. О чем честно сообщил в полицию. Всё!

- Почему вы так сердитесь? - глухо произнёс Звягинцев, пристально изучая меня. - Вы в составе съёмочной группы, погибает актёр, вы занимаете его место.

- Вы что обвиняете меня, что я его убил, потому что хотел роль получить? Чушь! Я даже не актёр, я - журналист. Приехал отдохнуть. Случайно оказался на съёмочной площадке, они искали актёра на замену. Я подошёл, рост и вес у меня такой же, как у Северцева.

- Откуда вы знаете вес Северцева?

- Потому что размер у меня одинаковый, его костюмы мне идеально подошли, даже перешивать не пришлось.

- Удивительно, не правда ли? - следователь откинулся на спинку стула, не сводя с меня глаз. - Вы случайно приезжаете в город. Случайно попадаете на место преступления. И случайно получаете роль убитого актёра. Не слишком много случайностей?

Безумно захотелось долбануть придурка по башке стулом, и стоило огромного труда взять себя в руки.

- А в каких отношениях вы с Миланой Рябининой?

Я озадаченно взглянул на него:

- Ни в каких.

- Вот как. Очень красивая женщина. Вы её партнёр. По нашим данным у неё с Северцевым была связь. Двое мужчин, одна женщина.

Я подумал, что следователь начитался Агату Кристи и разыгрывает передо мной пьесу «Мышеловка».

- Вы забыли о муже Миланы. У него как раз и был мотив убить Северцева, - саркастически проронил я. - А я тут совсем ни при чем. Я появился в городе после убийства Северцева, и даже не подозревал о том, что он снимается здесь. Послушайте. Вы что разыгрываете карту - поскольку я нашёл тело, обвинить меня в убийстве? Чушь собачья!

- И почему вы так нервничаете? - в голосе следователя звучало нескрываемое ехидство.

- Это говорит о моей вине?  В следующий раз, когда найду мертвеца, никогда  в жизни в полицию не позвоню.  Вместо того, чтобы заниматься поисками убийцы, дурью маетесь.

- Нам лучше знать, чем заниматься. Распишитесь в протоколе. И никуда не уезжайте из города до конца следствия.

- Это почему? Когда моя командировка закончится, я уеду. Или я арестован? Я - подозреваемый?

- Вы ценный свидетель, - сказал Звягинцев.

Я поёжился от его ледяного взгляда. Вляпался я в эту историю основательно.

Глава 7. Признание

- Милана, я люблю тебя.

Эти слова вырвались так неожиданно, что я испугался, а Милана с усмешкой изрекла:

- И на что только мужчина не идёт, чтобы затащить женщину в постель. Даже признается в любви.

- Ты не веришь? - я нежно сжал её руку. - Могу доказать. Милана. Вижу, ты очень несчастна со своим мужем. А я дам тебе то, в чем ты нуждаешься. Хочу признаться - я не студент театрального вуза, а журналист. Уже давно состоявшийся, семь лет работаю в журнале. Пишу статьи на паранормальные темы. И неплохо зарабатываю. Конечно, ты не будешь жить, как королева, но я сделаю для тебя всё, что в моих силах.