Амнезия [СИ]

Чернов и Кудрявцев спокойно покуривали на крыльце, наивно надеясь на оставшиеся два часа спокойного дежурства. Их беседу прервал слепящий свет фар "козленка" и резкий визг тормозов у крыльца. Дверцы захлопали, наряд выпрыгнул из машины и потянул за собой старика в светлом плаще. Старик был трезв и, судя по запаху, с бомжами не общался.

— Вы чего братва? Кого привезли? — отлип от стенки Кудрявцев. — Нормальный по виду старик! Мне размещать его уже некуда!

— Вот именно, что только с виду нормальный, — отозвался патрульный. — У него, похоже, с крышей проблемы. Хмурый такой, всё бормочет чего-то, крестится, да вздыхает. Тоже мне, святой Георгий.

— Это почему? — поинтересовался Чернов, распахивая перед стариком дверь

— Про цирк на пустыре, знаешь? — спросил патрульный. Чернов кивнул. — Как его, чёрт, шапито? Так что этот дедок учудил! Забрался туда, вскрыл клетку с удавом и принялся ножом кромсать. Хорошо охранники вовремя застукали.

— А чего к нам? — снова стал возникать Кудрявцев. — Надо его в больницу оформить, освидетельствовать на дурика, и всё. Болен — лечись, здоров — гуляй себе на здоровье.

— Кудряшка, не гони, — оборвал его Чернов, начиная заполнять необходимые при задержании документы. — А чем он эту змею резать собирался?

— О, это вообще песня. Нож у него странный, изогнутый весь, и тяжёлый как кирпич. Степан, — обратился он к напарнику, — сбегай быстрей, принеси. Я его между сиденьями запихнул.

Через минуту вернувшийся сержант положил перед Черновым массивный кинжал из серебра, с извивающимся, наподобие змеи клинком. Рукоятка была украшена бирюзой. Чернову хватило одного взгляда, чтоб понять, что этот нож не простой, не дешёвая, кустарная подделка, а произведение искусства. Он притягивал к себе взгляд и вызывал неудержимое желание им владеть.

Передав задержанного с рук на руки, патрульный экипаж вернулся на маршрут. Забродина же заставили вывернуть карманы, дали расписаться в протоколе изъятия, и Кудрявцев увел старика к себе. Чернов остался в дежурке один. Уставшие глаза под утро страшно щипало, стоваттная лампочка, и клубы дыма настойчиво раздражали слизистую оболочку глаз. Чернов открыл форточку. Работать не хотелось. Оставив запись о происшествии в учетной книге на потом, он стал оформлять протокол задержания. Перечитав его снова, он достал из кармана связку ключей и решил убрать клинок в сейф. На улице светало. Щелкнув выключателем, Юрий выключил свет и воткнул ключ в замочную скважину железного ящика. Положив клинок на нижнюю полку, Чернов собрался прикрыть дверку и повернуть ключ в замке. Что-то заставило Чернова остановиться и повнимательнее всмотреться в глубину сейфа. Он протер глаза костяшками пальцев и к своему удивлению обнаружил, что клинок светится. Странный бледно-голубой свет освещал черное чрево сейфа. Кошельки, кольца в пакетах и прочая мелочь, реквизируемая у задержанных, были достаточно хорошо видны.

— Черт! Что он фосфором пропитан что ли? — задумался Юрий и решил утром отвезти железяку в районную лабораторию, к Валентину Егоршину, классному специалисту по химии, физике и прочим заумным наукам.

— Кудрявцев! — громко крикнул он, вертя в руках странный кинжал. — Кудрявцев! — Еще громче рявкнул он, чтобы было слышно на другом конце коридора.

— А! — отозвался Гарик, — злой и недовольный тем, что ему не дают дремать.

— Игорёк, приведи-ка мне этого деда, дай поближе познакомиться с этим Маугли.

— А почему Маугли? — поинтересовался Кудрявцев. Авгиевых конюшен ему показалось мало.

— Ты чё, мультфильм не смотрел, — не знал, как отвязаться от безграмотного сослуживца, Чернов.

— Почему не смотрел, смотрел… А… Вспомнил. Маугли пытался кинжалом кобру убить. Ты про это что ли?

— Про это, про это. Старика, говорю, давай.

— Да ну, дохлый номер. Не разговаривает он ни с кем, да и спит давно.

— Ничего, ничего. Как червяков резать, он не спит. Давай, подымай этого киллера. А я пока в документах его покопаюсь.

Просмотр документов ничего не дал. Паспорт рассказал, что Георгий Иванович Забродин проживает на Краснопролетарской улице, в доме номер шестнадцать, в квартире номер пять. Штамп о браке отсутствовал. Детей, судя по отметкам, не было. Пенсионное удостоверение тоже никакой новой информации не дало. В коридоре послышался звон ключей и шаркающие шаги пожилого человека. Кудрявцев ввел в кабинет старика и, подвинув ему стул, предложил сесть.

— Свободен, — буркнул Кудрявцеву Чернов, рассматривая вошедшего старика. Гарик немного потоптался в дверях, видимо желая что-то сказать, потом махнул рукой и вышел, прикрыв за собой дверь. Старик, вероятно, действительно себя плохо чувствовал и, обмякнув на казенном стуле, закрыл глаза и тяжело дышал. Его седые волосы, растрепались, а желтоватого цвета лысина, была покрыта крупными каплями пота. Сцепленные руки, в старческих пигментных пятнах нервно подрагивали на коленях. Впечатление старик производил не самое лучшее и Чернов поймал себя на мысли, что ему старика жалко. Но работа оставалась работой, дело уже было почти заведено и с ним надо было разбираться.

— Простите, — тихо произнес Чернов и кашлянул в кулак. — Вы себя хорошо чувствуете? Может быть, вызвать скорую помощь?

Старик приоткрыл глаза и подслеповато взглянул на капитана. — Не надо скорую. Домой хочу. Отпустите вы меня, ради Бога.

— Не могу домой. У меня к вам есть несколько вопросов. Ответите, тогда посмотрим. Я имею право задержать вас на сорок восемь часов.

— Спрашивайте. Если в моих силах, постараюсь ответить, — ответил старик и печально покачал головой.

— Что вы делали в служебных помещениях цирка сегодня ночью? — спросил Чернов, испытующе поглядывая на собеседника. — На этот вопрос можете ответить?

Старик промолчал, а руки на его коленях сжались в кулаки.

— Ну, хоть что-нибудь мне ответьте. Наврите хотя бы, — снова пожалел его Чернов, глядя, как тот стал промакивать потную лысину большим клетчатым платком.

— Все что бы я Вам не сказал, молодой человек, вы все равно примете за сказки. Эта история вероятно не для вас. Хотя…

— Да хоть намекните, начните, хотя бы, — удрученно пожевал губу Чернов.

— Намекните…, - хмыкнул старик. — Да как же тут намекнешь? Хотя… — снова задумался Забродин. — Может быть, вас мне послала судьба, Всевышний, потусторонние силы? Называйте это как хотите, но без их вмешательства здесь наверняка не обошлось. Вы молодой, сильный, энергичный. Не то, что я — развалина. Мое время уже прошло. Я слишком долго ждал этой встречи. Судьба оказалась ко мне неблагосклонна и подарила эту встречу слишком поздно. У меня теперь ни на что нет сил. Так может быть, правда, теперь на Вас выпал жребий. Ну не просто же так вы вцепились в меня. Другой бы, закрыл дело и забыл всю эту историю, как некий комичный случай. Вот если бы вы мне встретились раньше. Ну, хотя бы лет на пять раньше… Как же время быстро идет. Ой, как идет. А я совсем старик и ничего не успел сделать.

— Да что Вы мне голову морочите, — не выдержал Чернов. — Или начинайте рассказывать или идите обратно в камеру. Что за манера философствовать на пустом месте. Ответьте мне только на один вопрос, хотя у меня, их несколько. Откуда у Вас этот клинок и почему он светится в темноте? Что это за вещь? Откуда она у вас? Для чего он предназначен?

— Вот видите? — после минутной паузы прошептал Забродин. — Ответом на один вопрос здесь не обойдешься. Даже сейчас я насчитал их у вас три. Это долгая история, молодой человек. История моей жизни. Готовы ли вы ее выслушать? Готовы ли вы ее, самое главное, понять? Хотя что-то действительно в вас есть. Это же не клинок. Это ключ. И он вас сам выбрал. Ведь не даром же он оживает в ваших руках. Со мной такого не происходило.

— Ключ? — напрягся Чернов. — Ключ от чего? К чему?

— Видите ли, — продолжил Забродин. — Я старый больной человек. Может быть, меня действительно необходимо отправить в сумасшедший дом. Может быть, я не все помню. В голове, какая то обрывочная информация. Какие-то секундные картинки. Зарисовки. Единственное, что знаю абсолютно точно это то, что мне необходимо ее убить.