Доспехи для героя

Малыши вскочили на ноги и посмотрели на Генриха так, точно увидели его впервые. Тот, у кого шерстка была светлее, толкнул приятеля локтем в бок и зашептал, но так, что Генрих все расслышал:

— Спроси его, Капунькис, кто он такой, чтобы нам указывать?!

— Да! Ты кто такой, чтоб нам, глюмам, указывать?! — выпятил грудь Капунькис, но тут же, не дожидаясь ответа, покосился на дружка:

— А ты чего это вздумал мне подсказывать? А? Ты сам-то, сам-то ты — кто такой? — с вызовом спросил он.

— Перестаньте драться, кому сказано! — начал злиться Генрих.

— По-моему, он нас видит, — сказал Бурунькис, глюм со светлой шерсткой. — Это странно.

— Враки! Этого не может быть. Люди в Большом Мидгарде не могут нас видеть, — наморщил лобик второй. — Постой, постой… что-то я не могу взять в толк…

— Ты всегда туго соображаешь! — и не успел Генрих глазом моргнуть, как Бурунькис внезапно выдернул ножку из-под комода и огрел ею Капунькиса по лбу. Тот опрокинулся на спину, а комната наполнилась грохотом повалившегося комода.

— Ух, весело! радостно выдохнул виновник шума, а в следующее мгновение отлетел к стене, сбитый с ног учебником по математике.

— Ну, вы умеете злить людей! — сказал Генрих и улыбнулся, подумав, что даже от «изжившей» себя математики иногда бывает польза. По крайней мере, от учебника.

Мальчик прошелся по комнате и за загривок поднял стонущих глюмов с пола, точно кошек.

— Кто ж вы такие, и что мне с вами делать-то?

Один из малышей попытался укусить Генриха за руку, но Генрих жестко встряхнул его:

— Попробуй только — голову откручу! — Генрих демонстративно осмотрелся и направился к окну. — Вышвырнуть вас, что ли?

— А на улице холодно, — пискнули в один голос глюмы. — Забыл? Зима сейчас.

— Вот и отлично! — хмыкнул Генрих. — Лучшего места для вас не найти. Там уж вы ничего не сломаете.

— Думаешь? — с сомнением в голосе спросил один из глюмов.

Генрих промолчал. Выбрасывать странных гостей он, конечно же, не собирался. «Но если этих драчунов не припугнуть, — подумал Генрих, — они разнесут все в доме и сам дом». Он сжал одного из малышей под мышкой, открыл окно, перегнулся через подоконник, да так и замер — площадь невозможно было узнать… Домовые в свитерах, вязаных шапочках и гетрах усердно сметали с крылец домов снег. Маленькие ростом в четверть человека, — они тем не менее очень ловко обращались с длинными метлами. Возле них крутились больше мешая, чем помогая, кобольды и хайдекинды. По площади важно прогуливались полупрозрачные призраки. Призраки, единственные из присутствующих на площади сказочных существ, выглядели этакими щеголями. А так как все они одевались по моде того времени, когда утратили свою человеческую сущность, то по ним можно было легко проследить историю костюма. В основном призраки были вежливыми и, проходя мимо домовых, мужчины-призраки кланялись, приподнимая свои шляпы, а дамы приседали в реверансе. Под самым окном Генриха взад-вперед важно вышагивал призрак в пышном бело-красном средневековом наряде и с рыцарским шлемом на голове.

— Мое почтение, фрау Вера, прогудел призрак, завидев одетую в белое женщину, которая едва ли была призраком.

— Всего наилучшего вам, господин барон, — кивнула женщина. Она пересекла площадь и исчезла в стене дома напротив.

Пока Генрих затаив дыхание разглядывал удивительных обитателей Регенсдорфа, домовые покончили с уборкой и расселись на подметенных ступеньках. Кобольды и хайдекинды устроились рядом. К отдыхающим стали подходить домовые-соседи, во двор вынесли пиво. Прикурив свои длинные трубки, домовые потягивали пиво из большущих кружек и о чем то размеренно толковали. Если бы не рост и однообразно-пестрая одежонка, их можно было бы принять за людей.

Неожиданно на улице показался одинокий прохожий, мужчина в полупальто с поднятым воротником и без шапки. Он шел очень быстро, почти бежал и, судя по всему, никаких сказочных существ не видел: он едва не наступал на них, а призраков вообще проходил насквозь. Домовые, хайдекинды и кобольды поспешно отскакивали в сторону, и мужчина без приключений добрался до крыльца одного из домов. Здесь удача отвернулась от бедняги — один из домовых отвлекся, сдувая с пива пенку, и мужчина с разбега налетел на него. Оба растянулись на ступеньках. Человек поднялся первым. Он внимательно осмотрел ступеньки, удивляясь тому, что споткнулся на ровном месте, никого не увидел, пожал плечами и вошел в дом. Домовой погрозил ему вслед кулаком.

— Ну все, уж теперь разине достанется, — услышал Генрих радостный голос одного из глюмов. — Домовой ему всю посуду в доме перебьет. И поделом: сколько пива напрасно разлилось!

Домовой подобрал свою деревянную кружку и ушел с крыльца.

Из переулка выехала тележка, запряженная волком и груженная доверху всяким скарбом. Волк был в кожаном наморднике, а рядом с ним величаво ступал бородатый гном и время от времени зычным голосом выкрикивал:

— Ножи, топоры, зеркала, кастрюли, золото и камни! Налетай, покупай! Хозяйство добром пополняй!

Домовые, призраки и другие удивительные создания подходили к тележке, торговались, что-то выменивали и уносили с собой. Телега пустела на глазах. Только женщина на лавочке возле ратуши осталась равнодушной к зазываниям гнома. Она сосредоточенно крутила веретено.

— Смотри, смотри, фрау Хольда опять пряжу прядет! — пискнул один из глюмов. — А вчера ее не было видно…

Неожиданно раздался грохот, и по площади промчались в ступках десятка два существ, каждый размером не больше кулака.

— Шуликуны поскакали, пропищал глюм под мышкой Генриха. Так ты бросаешь нас или как? — Он принялся нетерпеливо ворочаться. Не выдержав щекотки, Генрих рассмеялся, поднял руку, и глюм свалился па подоконник. Он тут же, не дожидаясь, когда его снова схватят, сиганул в глубь комнаты и исчез в темноте.

— Где справедливость?! — возмущенно запищал второй малыш. Братца ты отпустил, а меня? Немедленно отпусти!.. Ну, пожалуйста, мы больше не будем ничего ломать… Честное слово.

Генрих рассмеялся и поставил глюма на пол.

— Кто ж вы такие-то? — спросил он, присаживаясь на край стола. Давайте познакомимся? Я — Генрих Шпиц, и последнее время у меня голова идет кругом от всевозможных чудес. Я даже отвык удивляться, хотя ничего и не понимаю. Так что, если вы можете что-нибудь прояснить, я буду очень благодарен.

Глава XIII

РАЗРЕШИ ПРЕДСТАВИТЬСЯ

Мы вчера еще от родителей удрали в Большой Мидгард. Все бродили по городу, а сегодня, вот, к тебе заявились. Это хорошо, что ты нас видишь. Это весело, — сказал глюм, у которого была светлая шерсть. — Разреши представиться: я — Бурунькис, а братца звать Капунькис. А в твоем доме живет глюм Плюнькис. Как только дом построился, он в нем и поселился. Только Плюнькис очень старый, на верхние этажи не поднимается. Зато мы поднялись…

— А нас люди не видят! — прервал братца Капунькис. — Люди точно подслеповатые кроты: вообще никого не видят: ни гномов, ни домовых, ни духов, ни русалок, ни леших — никого. Только ведьмы могут нас видеть, да еще вот ты. Ты что, колдун?

— Нет, — Генрих рассмеялся. — Никакой я не колдун. Тоже мне, нашли колдуна!

Капунькис с сомнением пожал плечами, а Бурунькис сказал:

— Иначе нас не увидеть. По крайней мере, здесь, в Большом Мидгарде. В Малом Мидгарде дело другое, там все «умеют» смотреть. А здесь… — глюм, сокрушаясь, развел руками. — Здесь люди даже не подозревают о древнерожденных, хотя многие живут снами бок о бок целую вечность.

— Как соседи?

— Ну да! В этом городе глюмов почти нет, зато в каждом доме живут или домовые, или духи, — Бурунькис напустил на себя важности:

— Так что считай, тебе ужасно повезло: в Большом Мидгарде почти не осталось городов, где древнерожденные проживают вместе с людьми. Вот и выходит, что по Закону твой город — заповедный.

Услышав слово «заповедный», Генрих тут же вспомнил слова ведьмы Карлы, которая выгоняла Каракубаса из Регенсдорфа, ссылаясь на какой-то Закон и заповедное место. Тогда мальчик не понимал, о чем речь, теперь же для него стало ясно, о чем говорили старуха, и тот, кого невидимого ударил ногой Каракубас возле книжного магазина. Должно быть, и невидимые слуги колдуна были или гномами, или еще кем-то из…