Записки практикующего адвоката

— Взгляни на меня, — то ли попросил, то ли велел Виноградов, но я и не подумала подчиняться.

Тогда он просто протянул руку и забрал у меня чашку. Я проследила, как Владимир поставил ее на журнальный столик — красное вино плеснуло через край и растеклось лужицей на его стеклянной поверхности, но мужчина даже не заметил этого.

— Пожалуйста, посмотри на меня, — повторил он мягко.

Я послушно взглянула в лицо Виноградову — он казался совершенно безмятежным.

— Анна, ты ведь прекрасно знала, что я намерен на тебе жениться. Мне казалось, что ты понимала, какой выбор сделала. — Заметил он спокойно.

Я отвела взгляд и пожала плечами — отрицать это было глупо, а соглашаться невместно:

— Я не люблю, когда меня ставят перед фактом, а ты только то и делаешь со мной, — упрямо сказала я.

Мужчина рядом глубоко вздохнул:

— Любимая, ты ведь понимаешь, что тогда у меня не было другого выхода, мы ведь это уже обсуждали!

Быть может, тогда и не было, но теперь… Владимир просто привык манипулировать, и даже не отрицает свою склонность к такому пути решения проблем — хотя, вынуждена признать, у него на то есть все основания.

— Хорошо, попробуем иначе, — вдруг сказал он мне прямо на ухо.

Я вздрогнула и повернулась. Владимир был так близко, что казалось, от касания его губ меня отделяло лишь мгновение, но вместо того он спросил:

— Ты выйдешь за меня замуж?

Я взглянула в его серые глаза, неожиданно колеблясь. Смешно, ведь я давно все решила!

— Да, — тихо ответила я, делая первый шаг навстречу своей судьбе…

Глава 31. Эльфы тоже люди

Ноябрь для меня — всегда очень любопытный месяц. Это время, когда за окном становится пасмурно и холодно, а прохожие все реже высовывают нос на улицу и становятся все мрачнее. А я люблю этот хмурый месяц, потому что это пора, когда солнце светит не в небе, а в моем сердце. И пусть погода не радует ласковым теплом, зато греет рука любимого (и не только рука, если уж быть до конца откровенной), и потому я чувствую себя защищенной и одновременно сильной и свободной.

Конец осени. Еще далеки зимние праздники, и уже так отдаленно вспоминается жаркое лето, и земля такая сиротливо-голая, уже не укрытая ковром опавших листьев и еще не укутанная в пуховое снежное одеяло.

Это время, чтобы напряженно работать, а потом коротать уже по-зимнему долгие вечера под пледом и с чашкой чая или глинтвейна, время нежиться в объятиях под все тем же пледом и шептать в ответ нежные глупости.

Этот ноябрь начался для меня с судьбоносного решения: Владимир сделал мне предложение, и я его приняла. Теперь нам предстояло определиться, какой будет наша будущая совместная жизнь, когда и где мы будем играть свадьбу, и прочие, приятные и одновременно нелегкие вопросы.

Наверное, как и все обрученные пары, нам очень хотелось, чтоб день свадьбы был идеален и не омрачался никакими неприятными мелочами. А для этого следовало вникать во все тонкости и вместе оговаривать все спорные моменты. Фригг, мудрая покровительница брака, дай мне силы пережить предсвадебную суматоху!

К тому же от работы меня никто не освобождал. В общем-то, я могла бросить адвокатуру и всю дальнейшую жизнь провести в неге и праздности, поскольку Виноградов — весьма обеспеченный мужчина, и его жене нет надобности зарабатывать на хлеб с маслом. Однако я не хотела об этом даже слушать (да Владимир и не заговаривал о подобном варианте, что было с его стороны весьма мудро).

Но нам предстояло столько дел, что даже подумать страшно. Для начала, следовало хотя бы познакомить жениха с родителями, благо, что хотя бы с его родственниками я уже была знакома.

Конечно, я тут же поделилась новостями со своей лучшей подругой.

Инна едва не упала со стула, когда я сообщила ей ошеломляющее известие.

— Ну, ты даешь, подруга! — наконец выдохнула она, немного справившись с удивлением. — Я уже и не думала, что ты когда-нибудь решишься. Поздравляю!

— Спасибо, — улыбнулась я и призналась. — Я и сама не думала.

— А, так твой Владимир такой настойчивый оказался, а? — рассмеялась Инна. — Поймал тебя в силки, наконец-то!

— Да уж, терпеливый охотник, — признала я, улыбаясь.

— Ну, а теперь рассказывай все в подробностях! — велела она, приготовившись жадно слушать.

Я послушно начала рассказывать. По правде говоря, мне давно хотелось поделиться с ней этой невероятной историей, но подружка только-только вернулась из санатория в Муспельхейме, где провела целый месяц, а потому была не в курсе грандиозных изменений в моей жизни.

— Даааа, — протянула она, выслушав до конца мое повествование. — И почему мне не повстречался принц?

Я не поддержала шутку:

— А он тебе надо? Если честно?

Инна показательно задумалась, а потом призналась:

— Честно? Мне нужен Максим и наш Мирославчик, а принцев я лучше оставлю тебе, подружка!

— Мудрое решение. — Усмехнулась я. — Принцы — это такая головная боль!

— Да ну! Ты просто не понимаешь своего счастья! — возразила та полушутя. — Кстати, когда мы будем отмечать обручение? Такой повод, как за него не выпить?

— Шантажистка! — деланно возмутилась я. Инна изобразила шутливый ужас, и я, не выдержав, рассмеялась. — Ладно, ладно, будет тебе пьянка. Давай в следующее воскресенье?

— Идет! — согласилась подруга.

Мы заговорщицки переглянулись и весело рассмеялись. Как хорошо, когда есть человек, который тебя понимает!

Чего, кстати, не скажешь о клиентах. Следующее дежурство выдалось у меня совершенно сумасшедшим. И дело вовсе не в наплыве посетителей, а в том, что клиенты требовали от меня невозможного.

Для начала заявилась бабуля-гномка, желающая заверить завещание. Мои объяснения, что это может сделать только нотариус, а я таковым не являюсь, она отвергала с завидным упорством и требовала, чтобы я прекратила издеваться над старой больной женщиной и наконец выполнила ее желание. Зная гномов, перепалка грозилась затянуться на пару часов — не выставлять же ее из кабинета силой! Почтенная гномка полагала, что нет никакой разницы между адвокатом и нотариусом, ведь и тот, и другой — юристы, а потому считала, что я отправляю ее к нотариусу исключительно из вредности и желания сделать гадость пожилому нечеловеку. А я в чем виновата, что районная нотариальная контора находится достаточно далеко и туда не ездят трамваи, а за маршрутку нужно платить?

Бабулю совершенно не волновало, в чем виновата лично я, у нее, похоже, были по умолчанию виновны все окружающие. Терпеть не могу таких посетителей! А уж если учесть, что при этом под кабинетом дожидалась очередь, то у меня не было никакого желания обсуждать с гномкой несправедливость правительства и льготы на проезд. Да и позицию "вы все мне должны" я тоже не слишком уважаю.

Спустя минут пятнадцать я с немалым трудом распрощалась с настырной посетительницей, но особенно легче не стало: сегодня все будто сговорились дружно вытрепать мне нервы. То судья написала совершенно идиотское определение об устранении недостатков в исковом заявлении, требуя приложить документы от нотариуса о принятии наследства. Как будто она не знает, что нотариус предоставит их лишь по запросу суда, о чем я приложила к иску соответствующую просьбу. Кстати говоря, далеко не все органы безоговорочно отвечают на наши запросы — к примеру, психиатрические учреждения, нотариусы и так далее отвечают только и исключительно суду и прокуратуре. Конечно, я понимаю, что судье попросту не хочется рассматривать это дело, само по себе достаточно сложное и запутанное, однако причем тут адвокат? Впрочем, судей это никогда особенно не волновало, так что теперь у меня имелось определение суда и истерика клиента по данному поводу — он полагал, что раз судья сказал, что иск неправильный, то он неправильный, и нечего возражать. В итоге я пообещала завтра же подойти к судье и обсудить данное определение. Если потребуется, я внесу изменения в иск, но затребованную справку мне было просто неоткуда взять!