Скрещенные костями

- Мне нужно принять душ, - сказала я ему уверенным голосом. - А потом хотела бы поговорить со Стефаном.

- Без проблем, - согласился он, шагая передо мной. Он открыл дверь и придержал ее для меня. - Я подожду пока ты выйдешь - Самуэля нет дома.

Нет причин чувствовать себя как добыча Адама, говорила я себе жестко, пока проходила мимо него в собственный дом. Не причин чувствовать многозначительный взгляд на своей спине. Он не может прочесть мои мысли и узнать, что я собираюсь бежать. Но я не повернулась, когда сказала: - Чувствуй тебя как дома. Я сейчас вернусь. - Я закрыла дверь в ванную перед ним и прислонилась к ней.

Сначала я отчищала руки с помощью жесткой щетки и Fast Orange, чтобы отмыться от грязи, накопившейся за день. Отчистить их полностью никогда не получалось, но если Адама волнует бегать по окрестностям с кем-то, у кого грязь въелась в кожу рук, он об этом не упоминал. Когда руки стали чистыми насколько это было возможно, я шагнула в душ.

Могла ли я отказаться встречаться с Адамом?

Я не так чувствительна к магии стаи как верфольфы. И они не много говорят о ней. Скрытное сообщество эти верфольфы. Я выяснила, что существует намного больше вещей, чем полагала сначала. Я знала, что разорвать отношения пары возможно, хотя никогда не слышала чтобы кто-то пытался.

Мое согласие было исключительно на словах, или оно уже начало влиять на волшебство стаи? Согласие, я знала, было необходимо для большого количества волшебства. Я неуязвима к некоторым видам магии. Возможно спаривание, оказалось бы одной из таких вещей. Я также знала, что волшебство стаи работало тонко по-иному на Альфу, нежели на остальную часть стаи. Адам связал себя со мной, объявляя меня его подругой перед его стаей - и даже это заявление повлияло на волшебство стаи, и на Адама. Я была вполне уверена, что нечто подобное не применимо к большинству волков, но и они должны были оба на это согласиться, хотя их спаривание было бы более частным вопросом.

Я нахмурилась. Существовала церемония. Я была почти уверена в этом. Что-то происходило, чтобы сделать пару супружеской, а потом был какой-то вид церемонии только для вервольфов. Может быть, Адам сделал это загодя? Может быть супружество с Альфой ничем не отличается от супружества с любым другим волком. Может быть, я собираюсь свести себя с ума. Мне нужна была реальная информация, и я понятия не имела кого спросить.

Это не мог быть кто-то из стаи Адама - это подорвало бы его авторитет. Кроме того, они бы просто пошли к нему рассказать, что я спрашивала. Самуэль также не казался хорошим выбором, не после того как мы только что договорились не попробовать быть парой. Или Бран, по той же причине. Я знала, что он послал Самуэля в Три-Сити в ошибочной попытке сватовства. Я не была уверена, что Самуэль сказал ему, что это не сработало. Я хотела, не в первый раз, чтобы мой приемный отец, Брайан, был все еще рядом. Но он покончил с собой много лет назад.

Я подставила лицо под горячие струи душа. Окей. Итак предположим, что создание пары вещь не постоянная.

Как заставить Адама меня ненавидеть?

Я, конечно, не спала с Самуэлем. И не вредила Джесси.

Вода попала в заживающие раны на подбородке, и я опустила голову. Казалось, оставить меня было логичным, но Адам был не такой человек, чтобы уйти, когда все стало не правильно. И даже если мне это удастся, не будет ли он по-прежнему волноваться, если Марсилия убьет меня? Возможно, если бы у меня было несколько месяцев или год, чтобы поработать над этим, я могла бы справиться.

Могла ли я сбежать? С моим банковским счетом я добегу только до Сиэтла.

Угрожающая паническая атака исчезла и облегчение заполнило меня. Впервые решение сдаться сделало меня счастливой.

Я могу стать мертвой женщиной, но я собиралсь сделать все возможное, чтобы сохранить отношения с Адамом до своего отъезда.

Хотя рука Адама вежливо держала мою, пока мы шли через мой участок к колючей проволоке, разделявшей наши владения, было какое-то собственническое чувство, заряжавшее воздух, как всегда в его обществе. Моя, говорило оно.

Если бы не Марсилия, несомненно, я бы возмутилась этим собственничество. Но как был там ни было, я не была счастлива от невозможности расслабиться в его обществе… не когда он рисковал из-за меня получить травму.

Возможно я должна была уехать, с деньгами или без.

Мой желудок скрутило узлом, я не смогла все удержать внутри, у меня продолжалась эта дурацкая паническая атака, и не под безопасные звуки воды за закрытой дверью ванной комнаты. А прямо здесь, где каждый мог увидеть. Рядом с бедным разбитым Кроликом, с номером Адама, нарисованным на крыше. Звони, чтобы хорошо провести время…

Он остановился. - Мерси? Что тебя так злит?

Он знал. Даже я могла почувствовать это: злость и страх и… у меня было все, и у меня не было ничего.

Это было слишком. Я закрыла глаза и почувствовала как тело беспомощно дрожит и горло сужается, отказываясь пропускать кислород…

Адам поймал меня, когда я упала, и потянул на себя, в тень старой машины. Он был таким теплым, а я - такой холодной. Он ткнулся носом в мою шею. Я не могла его видеть, недостаток воздуха заставил меня видеть черные точки лишающие зрения.

Я услышала рычание в груди Адама, его рот сомнулся на мне, и я сделала глубокий вдох через нос. Я снова могла дышать, вес, придавивший мой желудок, отпустил, и я осталась дрожащей, обливающейся кровью… нет, это сопли текли по моему лицу.

Смущенная всем этим, я рывком высбоводилась из захвата Адама - с унижением сознавая, что он, конечно, меня отпустит. Я вытерла лицо низом рубашки. И уселась в убежище, созданное Кроликом, моя щека прислонилась к прохладному металлу.

Слабая. Сломленная. Черт возьми это все. Черт возьми меня. Я чувствовала волну ужаса, которая опуститься еще ниже. Отчаяние и беспомощная злость… Все они мерты. Все мертвы, и это моя вина.

Но никто не умер. Еще нет.

Все мертвы. Все мои дети, моя любовь, и это была моя вина. Я подвергла их риску и потерпела неудачу. Они погибли из-за моего провала.

Я чувствовала эмоции Стефана.

Золотые глаза Адама встретились с моими, цвет доказывал, что волк преобладает. Он снова поцеловал меня, вжимая что-то между моих губ, проталкивая это между моими зубами с большим и указательным пальцами, не отрывая губы от моих.

Это был слишком маленький кусочек мяса с кровью, чтобы опалить мое горло, как он это сделал. Это что-то значило.

- Моя, - сказал он мне - ты не Стефана.

Сухая трава хрустела под моей головой, и скрип грязи эхом отдавался где-то позади глаз. Я разлепила губы и слизнула кровь. Крови Адама.

Кровь и плоть Альфы… стая.

- Отныне и впредь, - сказал Адам, его голос вытаскивал меня оттуда, где я была. - Моя для меня и моей. Стая и едиственная любовь, - на его лице тоже была кровь, и его руки трогали мое лицо.

-Твоя для тебя, мой для меня, - ответила я сухим, словно кваканье голосом, похожим на шум. Я не знаю, почему я ответила именно так, кроме старых "бритья и стрижки" была непроизвольные реакции. Я слышала эту церемонию так много раз, даже если бы он добавил часть про "единственного любовника".

К тому времени, как я вспомнила почему я не должна делать это и что это означало, было уже слишком поздно.

Магия проходила огнем через меня, следуя за кусочком плоти - и я кричала, так как она делала меня чем-то иным, нежели я была ранее, более ли менее иным. Стая.

Я чувствовала их всех через прикосновение Адама и через кровь Адама. Защиту через его власть. Они все были сейчас и моими тоже - я и их.

Все еще часто дыша, я разлепила губы и посмотрела на Адама. Он позволил мне отстраниться, поднялся на ноги и сделал два шага назад от места, где я лежала сбоку от старой машины. Он яростно укусил свое предплечье.

- Он не сможет тебя получить, - говорил он мне, его золотые глаза подсказывали, что говорит все еще волк. - Не теперь. Никогда. Я ничего ему не должен.