Эль Корасон

– Я заплачу вам две тысячи североамериканских долларов за месяц работы. Согласитесь, это хорошие деньги, капитан.

Анненков пожал плечами.

– Хорошие деньги за месяц постоянной работы. Но вы, как я понял, собираетесь нанять меня как сезонного рабочего - только на время вашего отсутствия. Меж тем мои расходы на дорогу составили не менее пятисот долларов.

– Расходы я возмещу, - проворчал де Легисамо. - Что же касается постоянной работы, все зависит от того, как вы справитесь с заданием. Разумеется, место сеньора Стеллецкого я вам обещать не могу…

Капитан укоризненно покачал головой, и дон Луис немного смутился.

– Да вы и сами наверняка не станете на него претендовать. А вот что касается старины Ланселота…

– Послушайте, - перебил его Анненков, - я совершенно не собираюсь лишать места никого из ваших людей. Я просто хочу знать, есть ли мне смысл соглашаться. Я человек небогатый, зарабатываю на жизнь, чем умею. А умею я, главным образом, воевать.

– Я знаю, - кивнул дон Луис. - Сеньор Стеллецкий рассказывал мне о вашем боевом прошлом.

– Пока я не очень понимаю, что от меня требуется. Окоротить бунтующих крестьян - это я могу. А нянчиться с тремя девицами, извините, не по моей части.

Де Легисамо помрачнел. Отложил сигару, поднялся с кресла и нервно заходил по кабинету.

– Нянчиться не нужно! Ваша задача - оградить их, и в первую очередь, Марию, от грозящей опасности!

– О которой я до сих пор не имею ни малейшего представления, - холодно заметил Анненков.

– Я расскажу, - пообещал хозяин поместья. - Ваше право - верить мне или нет, но я расскажу вам все.

Капитан выпустил в воздух сиреневое колечко ароматного дыма, откинулся на спинку кресла и приготовился слушать.

– Начало этой истории уходит в глубь веков, - предупредил де Легисамо. - Вы видели наш герб над воротами?

– Леопард и солнце. Это имеет какое-то отношение к нашему делу?

– Имеет. Мой предок, Мансио Серра де Легисамо, участвовал в знаменитом походе Писарро на столицу империи инков, Куско. Это было четыреста лет тому назад…

Великий город поразил воображение испанцев. Их передовой отряд захватил главный храм инков, Кориканчу, облицованный тяжелыми плитами золота. Во внутреннем дворе Кориканчи испанцы нашли удивительный сад - и деревья, и цветы, и початки кукурузы в нем были искусно выкованы из золота и серебра. Там было еще много великолепных сокровищ, но моему прадеду повезло: он первым сорвал со стены изображение - огромный золотой диск с длинными волнистыми лучами, изображавший солнце. Весил диск не менее шестидесяти килограммов, и как мой предок с ним управился, одному Богу известно. Впрочем, Мансио владел сокровищем недолго: в ту же ночь он проиграл свою добычу в кости другому солдату, чье имя затерялось в веках.

Кстати, этот проигрыш принес моему прадеду сомнительную славу: с тех пор появилась поговорка «Проиграть солнце прежде, чем оно взойдет». Мало кто из историков не упомянул об этом случае, но никто не знал, что Мансио Серра де Легисамо все-таки сумел ухватить фортуну за рукав.

Уже под утро он поставил оставшееся у него золото против странного кристалла, найденного одним из конкистадоров в дальнем приделе Кориканчи. Кристалл этот был размером с куриное яйцо; если бы речь шла об алмазе или изумруде, его ценность ни у кого не вызвала бы сомнения. Но даже самые образованные соратники Писарро не могли определить, что это за камень. Он, например, менял цвет - от рубинового до темно-синего. Кроме того, он носил следы обработки, но слишком грубой, явно снижавшей его стоимость. В общем, тот, кто поставил на кон этот кристалл, не слишком-то хорошо представлял, сколько он может стоить. И не очень-то переживал, надо полагать, когда мой прадед кристалл выиграл.

К утру Мансио стал владельцем El Corazon - так он назвал свой трофей. Действительно, камень немного напоминал сердце: он слегка заострен снизу, а сверху в нем есть ложбинка - по всей видимости, след искусственной обработки. Что с ним делать, прадед не знал. Королевский казначей, сопровождавший отряд, отказался оценивать кристалл и не включил его в реестр захваченной в Куско добычи. После своего знаменитого проигрыша Мансио остался нищим: у него не хватало средств, чтобы жить, как пристало кабальеро, и он был вынужден продать своего коня. По тем временам это был большой позор. Однако прадед довольно скоро обнаружил, что Е1 Corazon приносит удачу в азартных играх. В его записках этому посвящено несколько страниц, но описание довольно запутанно, и понять, как именно помогал ему камень, нелегко. Мансио считал, что кристалл каким-то образом влиял на «гуморы» противника и заставлял того ошибаться - идти не с той карты, например, или сбивал ему руку при броске костей. При этом он каждый раз менял цвет, становясь то нежно-жемчужным, то багряным, то небесно-голубым. Опасаясь обвинений в колдовстве, прадед спрятал El Corazon в мешочек из плотной ткани, который носил под рубашкой. Талисман служил ему верой и правдой, и спустя каких-то полгода мой предок изрядно разбогател. Он, конечно, старался играть осторожно, поэтому время от времени проигрывал - в этом ему тоже помогал камень. Со временем Мансио решил, что кристалл обладает чем-то вроде разума; во всяком случае, он пытался с ним договариваться, объясняя, чего именно он хочет от того или иного противника. Та часть записок моего прадеда, где рассказывается о попытках наладить контакт с талисманом, зашифрована примитивным шифром: Мансио хорошо понимал, что от разговоров с камнем недалеко до идолопоклонничества, а в те суровые времена можно было попасть на костер и за менее тяжкие преступления…

Волновался он не напрасно. В последние годы жизни моего прадеда, когда о кристалле и его волшебных свойствах стало известно многим, святые отцы действительно попытались обвинить Мансио в колдовстве, но прадед сумел добиться встречи с епископом Сьюдад-де-лос-Рейес, и после этого его уже не тревожили. Как ему удалось переманить на свою сторону могущественного отца церкви, осталось неизвестным; вряд ли речь идет о банальной взятке, потому что, хоть Мансио и был уже очень богат, церковь весьма неохотно шла на такие сделки. Я же считаю, что к этому моменту Мансио уже понял: камень можно использовать не только в азартных играх. Косвенно это доказывает его женитьба на племяннице вице-короля, пятнадцатилетней девице, только что приехавшей из Испании. Прадеду к тому моменту исполнилось сорок семь лет, по меркам шестнадцатого века он стоял на пороге старости. Однако вице-король был совершенно очарован Мансио; после пышной свадьбы он подарил молодоженам только что отстроенный дворец в Лиме. В этом дворце Мансио Серра и окончил свои дни; в могилу его свела не болезнь, а предательский удар кинжалом. Неизвестный убийца напал на прадеда, когда тот выходил из собора после воскресной мессы; надевать доспехи, идя в церковь, считалось дурным тоном, и кинжал легко пробил расшитый золотом колет, перерезав цепочку, на которой висел мешочек с кристаллом. Нет сомнений, что целью нападения был именно камень; убийца попытался сорвать мешочек с шеи Мансио, но тот сжал кристалл в руке так сильно, что позже двое взрослых мужчин долгое время не могли разжать его пальцы. Убийце пришлось спасаться бегством, и камень остался в нашей семье. Мансио умер через несколько часов после того, как его принесли во дворец. El Corazon достался его молодой вдове, прекрасной Эсмеральде.