Ламбрант и Зодиак Сатаны (СИ)

—Здесь нет Зибуэля,— то ли спросил, то ли констатировал Павлов, вновь и вновь с шумом вбирая воздух остатками своего носа.

—Нет-нет,— судорожно заверил Овчаренко.— Мы сами от него прячемся. Мы вообще его не знаем!

—Он врёт,— сказал Сергей Владимирович, озлобленно уставившись в уродливого люциферита.— Он ему прислуживал.

—Там пожарная машина,— указал Ламбрант в сторону крыльца,— но здесь ничего не горит...

—Этот молодчик пытался закачать в неё кладбищенскую воду,— скороговоркой ответил начальник УВД, за что получил гневный взгляд от Льва.— Они с Зибуэлем выливают её в городской водопровод...

Павлов задумчиво кивнул, обходя лежащих бесов. Лапы тут же ослабили хватку, но не отпустили их. Так что пронаблюдать за люциферитом у Гостицина не получилось. Оставалось лишь испуганно метать взгляд то на выход, то на потолок, откуда поддувал холодный ветер.

—Так тебе это, Зибуэль, что ли, нужен?— уточнил Овчаренко, пытаясь повернуть голову к незнакомому визитёру.

Ламбрант, придерживая края плаща, царственно прошёлся по залу до несостоявшегося иконостаса и обернулся на разговорившегося беса.

—Он это, спрятался же,— продолжил парень, чувствуя, что может лишиться головы, если не сообщит всю значимую информацию.— Там какие-то буйволы бегали. Такие громадные, под два метра каждый. Зибуэль велел после задания ехать ко Дворцу Шахтёров. И не лезть к монахам. Их тоже там полно, я сам видел...

С каждой новой его фразой люциферит делался напряжённее. Услышав про монахов, он и вовсе ударил когтистой рукой по банке из-под краски, которая стояла на краю металлического каркаса. Та со звоном покатилась в сторону Льва, заставив его зажмуриться.

—Я не с ними,— поспешил добавить Сергей Владимирович.— Мы сбежали от люциферита ещё в горах. Хотели его остановить вместе с Охтиным. Он отправил меня сюда и...

—Охтиным?— прервал его Павлов, и лапы на полу нервно задрожали, будто пугая и без того ошарашенных бесов.

—Да, он же ангрилот,— охотно поведал Гостицин, но лишь вызвал этим очередной приступ злости у таинственного существа.

Ламбрант остановился аккурат над его головой и заглянул ему в лицо страшными горящими глазами. В них буквально шевелились огоньки, словно это прорези в раскалённой печке.

—Охтин здесь?— переспросил Павлов, и его исклёванное лицо приняло гримасу омерзения.

—Послушайте, я не знаю, кто Вы...— замялся начальник УВД.— Мы вообще все вместе были в поисковом отряде и угодили в ловушку, устроенную Зибуэлем...

—Где Охтин?— повторил люциферит более настойчивым тоном.

—А... Он собирался на телевидение. Там Ксюша... Ну одна из помощниц Зибуэля... Она там устроила прямой эфир и...

Расправив длинный плащ, Ламбрант перешагнул через встревоженного милиционера и стремительным шагом двинулся на улицу. Лапы в каменных плитах медленно опустились в трещины, а через минуту и вовсе исчезли.

Сергей Владимирович вскочил на копыта, стряхивая с себя пыль. К большому удивлению Льва, мужчина вдруг ринулся следом за опасным незнакомцем.

—Подождите!— попросил Гостицин, выскочив на центральную аллею кладбища.

Павлов как раз обходил могилы, нагибаясь к каждой из них на несколько секунд. Возгласы заставили его обернуться с желанием задушить крикливого беса.

—Вы же убьёте его?— волнительно уточнил Сергей Владимирович, чем вынудил люциферита подождать с казнью.— Ну, этого Зибуэля...

—Зибуэля?— пришёл Ламбрант в лёгкое недоумение.

—Да, его же можно как-то убить? Вам известен способ?

Люциферит перешёл к следующему надгробью, украшенному маленькими оленьими рогами. Видимо, здесь был захоронен кто-то из ненцев или коми, поскольку могила оказалась декорирована под национальный манер.

—Если я кого и убью, так это кивернита,— сказал Павлов после паузы, подняв побелевшие от времени оленьи рога.— Это дело чести...

—Кого?— не понял начальник УВД, поморщившись от странного слова.

—Данталиона,— как ни в чём не бывало пояснил Ламбрант и кинул рога любопытному собеседнику.— Ты хочешь поквитаться с Зибуэлем? Проткни его сердце ножом, сделанным из копыта северного оленя.

—Серьёзно?— недоверчиво нахмурился Гостицин, поймав похоронное украшение.

—Это я тебе как люциферит говорю,— подчеркнул владелец плаща и направился к следующей алее с могилами.

Мужчина потёр мокрый трофей, посмотрел на пожарную машину, стоящую на въезде в кладбище, и поспешил к ней.

Желание ускориться испытывал сейчас и Дорфман. Он не ожидал, что городские дороги окажутся в столь плачевном состоянии. Десятки брошенных машин мешали ему ехать на серебристом джипе, которым он обзавёлся на станции Хановей. К тому же, вертерунты постоянно лезли под колёса. Пару раз Юрий Наумович даже выходил из внедорожника с красным топором, чтобы отрубить очередные головы. При этом он не оставлял их на земле, а заботливо подбирал и бросал в багажник. Его не покидала идея развесить эти «сувениры» на фонарях вокруг Дворца Шахтёров. Такая «красивая» картина была бы очень кстати в знак установления демонической власти над Юршорском.

Однако выстрелы вынудили инкуба оставить машину за пару перекрёстков до пункта назначения. Дабы коллекция отрубленных голов не пропала зазря, он вывалил их на асфальт и принялся поправлять копытом. Выделялись здесь и бородатые лица монахов. Это были самые ценные экземпляры. С ними Дорфман позабавился от души, задержавшись за городом на лишний час. Собственно, обратно в Юршорск его привело чувство азарта. Вроде бы здесь оставались и другие мужики в монашеских рясах. Вот только на улице, заполненной пустыми машинами, таких не наблюдалось. Зато со стороны парка поднимался Охтин с большим рюкзаком.

Юрий Наумович сначала не обратил на него никакого внимания. Бесцельно бродящих тел здесь имелось немало. Тратить на каждого своё время – бессмысленно. Но Валентин вёл себя крайне вызывающе. Он стрелял в вертерунтов, которых видел в своём периметре. Его не сдерживала их беззащитность. Рогатый ангрилот безжалостно сносил головы любому, кто не обладал «здоровым» видом. Этого Дорфман не мог оставить просто так. Пришлось вытащить ружьё, присвоенное после гибели монахов.

Пара выстрелов чуть не лишила Охтина рогов. Он как-то не думал, что в городских условиях придётся отстреливаться от других бесов. Впрочем, гематит, перепачкавший всю его правую сторону из-за отрубленного уха, подтвердил подозрения инкуба – поиграть по-взрослому с бывшим товарищем по экспедиции не получится. Пошатывающаяся походка говорила, что инспектор вот-вот рухнет без чувств. Поэтому Юрий Наумович решил не торопиться, предоставив ему возможность сделать ответные выстрелы.

Валентин сменил автомат и принялся палить по брошенным машинам. Он словно не мог нормально прицелиться, чтобы задеть пулей рогатую мишень. А вот Дорфман после развлечений с монахами чувствовал себя вполне бодро. Сделав пару выстрелов по пустым машинам, инкуб добился взрыва. Ударной волной Охтина отбросило на несколько метров. В падении он лишился автомата. Теперь можно было не опасаться этого смешного ангрилота.

—Проверим-проверим, насколько крепок твой бородатенький ротик,— прогудел Юрий Наумович, двинувшись к лежащему противнику, и принялся распахивать свой длинный халат.

Однако сзади послышался металлический лязг. Дорфман слишком поздно обернулся на него, допустив роковую ошибку. Герда обрушила на инкуба велосипед. Спицы переднего колеса застряли в его рогах, отчего тот чуть не потерял равновесие. Крепкий кулак рефлекторно ударил «золотую» женщину прямо в лицо, но не причинил ей никакого вреда. Пелевец лишь слегка отшатнулась, устояв на сверкающих копытах. А вот костяшки пальцев Юрия Наумовича неприятно захрустели и покрылись гематитом.

—Что за!..— выругался Дорфман, недоумённо уставившись на блестящего патологоанатома.

В ответ Герда схватила автомат, висящий на шее, и нажала на спусковой крючок. Вспышки выстрелов озарили пространство между нею и инкубом, превращая его озлобленную морду в сплошное тёмное месиво. Рогатый начальник оперативников вместе с велосипедом на башке отпрянул назад и грохнулся на асфальт.