Код рыцаря

Теперь — командор. На сладкое.

Стучу в закрытый канал. Командор отвечает мгновенно:

— Давно жду.

— Маяк мне подвесили вы?

— Да. Я за тобой не шпионю, я о тебе забочусь. Долг наставника.

— Я просто уточнил. Есть вопрос посерьезнее. Почему вы мне не сказали, что я из Трапперов? (Командор поперхнулся.) Что мое настоящее имя — не Кокошечкин и даже не Андрей.

— Как ты узнал?

— Архив все помнит, наставник. Дата, когда в развалинах дворца Трапперов нашли ребенка, и дата, когда вы принесли меня в приют, совпадают. Учитывая, что вы тогда курировали от Управления Прогресса следственные действия по взрыву и добились, чтобы все материалы были засекречены, вывод напрашивается. Что касается даты моего появления в приюте, то вы подправили ее во всех открытых базах данных, отнеся на год назад. Таким образом, я вдруг повзрослел на год.

— Тебя могли искать, — сказал командор. — Надо было спрятать получше. Новое имя, новый год рождения, новая жизнь.

— Разбросали намеки, будто я ваш незаконный сын…

— Это тебе всегда помогало, согласись.

— То-то меня всю жизнь странные воспоминания преследовали и странные сны снились… С моим отцом понятно. Но кто мать?

— Все погибли, малыш. Забудь. Ты — мастер Эндрю Кок с большими карьерными перспективами, это и есть настоящее. Не тем занимаешься. Проваливай.

Отключился.

— Получил, старый перец? — говорю в пустоту.

0E

Я вернулся в реал через турникеты, как простой человек. Восемь Входов были установлены в ряд, защищены навесом и боковыми стенами. Примерно так, если верить мемуарам, выглядели раньше спуски в старинную подземку.

Ощущения после Системы не были комфортными. Ветерок заставлял непроизвольно сжиматься, а необозримые пространства вгоняли в тревогу. Ладно, не в панику (бывает и такое). Если долго не был в реале, всегда пробирает. Познабливает и потряхивает, настоящий «отходняк».

Направлялся я в Школу сайбер-скаутов, к Таисии. Над Гетто сгущались сумерки. Я пересек площадь с фонтаном (в брызгах воды парил аист, окруженный планетами Солнечной системы, — символ Метро), миновал ворота Школы и оказался в совершенно пустом парке. Уже подходил к главному корпусу, когда из здания показался гроссмастер Орк. Шеф сбежал по ступенькам — навстречу мне. Держа в опущенной руке игломет.

— Стой, Кок. Дальше ты не пройдешь.

Он с трудом сдерживал ярость.

— В чем дело, гроссмастер?

— Я знаю, зачем ты здесь. Я тебе не дам этого сделать. Предлагаю выйти за пределы Школы и обсудить ситуацию.

— Я вас не понимаю.

Гроссмастер поднял оружие. Взгляд его был безумным. Игломет стреляет пучками дискретного вещества, похожими на веретено и теряющими в теле жертвы цифровую природу. Моментальная смерть. Я заорал: «Официальная запись!» — активируя свой блокнот и через него — ближайшую регистрирующую аппаратуру.

— Значит, договориться миром ты не хочешь. Ну что ж…

— Да что с вами, шеф?! — продолжал я орать. — Вам что, голову сорвало?

— Ваша Светлость, — сказал гроссмастер словно бы вбок и убрал оружие. — Я вынужден просить вас поучаствовать.

С площади Меркурия, перемахнув через высокое ограждение, прискакал заяц-заменитель; пара секунд — и вот они со всадником здесь. Спешился человек в роскошной псевдоспецовке «от кутюр». Я его знал: высокородный из Дворца Связи, родственник царствующей особы. Кажется, племянник Директрисы.

— Решается вопрос чести, — возвестил гроссмастер. — Разногласия неразрешимы. Его Светлость, гостящий в Гетто, согласился быть свидетелем…

Вау!!! Поединок… из-за чего?! Орк спятил, натурально. Если он предатель, зачем так вычурно и сложно? Если чист, зачем драться? Шеф вколачивал в воздух тяжелые фразы:

— Мастер Кок забыл свой долг. Вот записи, доказывающие его падение. (Блокнот заработал в режиме внешнего экрана.) Вот он убивает двойника профессора Жалле, важнейшего пленника, вместо того чтобы доставить его ко мне для допроса. В расправе участвует киллер из клана Трапперов, враждебного Ордену. А вот Кок дружески общается с бастардами, прилетев к ним в гости на такси. Очевидно, что Кок в сговоре с врагами Ордена. При этом он состоит в тайной интимной связи с моей дочерью, являясь ее женихом, что не позволяет мне по моральным соображениям его арестовать. Совокупность этих обстоятельств наносит непоправимый урон чести Андерссонов и вынуждает меня покарать негодяя собственноручно.

— Согласен, противоречие неразрешимо, — подтвердил свидетель. Какой дивный баритон!

— Орк Андерссон! — вступаю я. — Объявляю вашу печать вскрытой, — произношу ритуальную формулу. — Вот мои полномочия. Жду правдивых ответов. Первое: откуда у вас запись, сделанная в термитнике бастардов? Второе: при каких обстоятельствах вас копировали, и имеете ли вы сношения с вашим двойником? Третье: с какой целью вы передаете служебную информацию бывшему профессору Шкурко, известному как Коряга? И четвертое: какую функцию в преступной схеме выполняет автономный мастер Джинн Харрис?

— Мальчик поразительно осведомлен, — усмехается гроссмастер. — Только это все пустое. Пора.

— Обращаю внимание, высокоразрядный нарушил клятву печати!

— Пустое…

Пора так пора.

Меч оператора — элитное оружие с искусственным интеллектом, сделанное вручную и использующее системные технологии. В комплекте с перчаткой програм-мага, он обретает новое качество. Я вынимаю меч из кобуры.

Мой любимец исполнен в форме древнего пистолета Макарова, и держать его следует как пистолет — за рукоять. Очень удобно, если привыкнешь. Впрочем, не любимец, а любимица. Меч у меня женского пола. Во время инициации я дал оружию имя Мурка, что и определило его гендерную самоидентификацию.

«Макаров» — это муляж, конечно. Дискретный клинок выскакивает из ствола, как только взвожу затвор. Клинок кажется нематериальным — призрачно-прозрачным, волнисто-водянистым, текучим, но этот обман зрения может кому-то дорого стоить: тверже материала на земле нет.

— Привет, девочка моя.

— Разомнемся, мой герой, — откликается Мурка. На клинке появляется продольный разрез, имитирующий рот.

Встаем в боевые стойки. У гроссмастера меч в форме автомата «Узи». Я почти не волнуюсь. Противник — хороший фехтовальщик, но с годами погрузнел и обленился, тогда как я каждый день нахожу время потренироваться. А маг он, между нами, средненький.

Начинает Орк традиционно — с выстрелов из меча.

В магазине у него 25 патронов-расширителей, позволяющих клинку на мгновение удлиняться в несколько раз. Мой «макаров» тоже снаряжен расширителями, но пользоваться ими сейчас — не тот случай, прибережем. Я готов: на очередь, выпущенную гроссмастером, отвечаю связкой магий «Барьер», ставя замедляющую пленку. Пока летящие клинки растягивают преграду — легко уклоняюсь.

И сразу посылаю в противника «Волну» второго уровня. Тот шарахается от катящегося на него огненного вала, дав мне возможность приблизиться и ударить «Кулаком». Один раз, другой, третий… Первый же толчок усаживает гроссмастера на пятую точку, в таком положении он и распарывает мечом летящие в него упругие сгустки. Делаю еще шаг вперед… И вдруг замечаю, что свидетель поединка, племянник Директрисы, на нас не смотрит, с кем-то напряженно переговаривается. Не нравится мне его лицо.

— Мурочка, усиль и запиши, что говорит свидетель, — быстро прошу меч.

Заминка приводит к тому, что гроссмастер привстает на одно колено. И тут же атакует.

«Удар в кувырке по ногам» — прием из числа сокровенных. Супертрюк. Он подкатился стремительным кувырком и размашистым движением (меч понизу параллельно полу) отсек бы мне обе ноги на уровне икр, если б не Мурка.

Мой симбиоз с мечом был предвысшего, четвертого порядка: «Меч — мой хозяин». Это значит, что в бою — меч главный. Сканирует начало атаки и выбирает оптимальный защитный прием. Всегда ли это срабатывает — другой вопрос. Сейчас срабатывает. Отвечаю своим супертрюком — «уход с переворотом». Завершить движение могу выстрелом… жалею расширитель.