План Атаки (ЛП)

— Говорит начальник генерального штаба вооруженных сил Российской Федерации Николай Степашин. Я нахожусь вместе с президентом Грызловым на Запасном командном пункте вооруженных сил в Окском заказнике, Рязань, улица Лыбедская. Произвожу проверку подлинности. — Он подождал несколько секунд и сказал: — Аутентификация «iyul» pyatnadtsat»». Аутентификация «noyabr» shyest» [121]. — Он снова подождал, проверил декодер, и сказал: — Идентификация верна. У меня сообщение высшего приоритета от верховного главнокомандующего. Подтвердите готовность к приему. — Он сделал еще одну паузу, а затем дважды зачитал распечатку. — Подтвердите получение. — Снова пауза на несколько мгновений, пока он проверял код подтверждения получения. — Код подтверждения верен, — сказал он наконец. — Можете передать трубку вашему заместителю… Да, я слышу вас четко, капитан. Ожидаю подтверждения.

Вторая проверка заняла, казалось, больше времени, чем первая. Грызлов много раз участвовал в учениях, отрабатывающих эту процедуру — он сам, в действительности разработал большинство этих процедур, будучи начальником генерального штаба — но почему-то ему казалось, что времени ушло больше, чем должно было.

Грызлов закурил сигарету и докурил ее до половины, когда вдруг увидел двоих офицеров, вбежавших в кабинет с двумя вооруженными охранниками позади. Степашин обернулся к ним, все еще держа телефонную трубку возле уха и поднял руку, давая офицерам знак не вмешиваться. Те заколебались, обменялись несколькими словами, и все же решили вмешаться.

— Какого черта? — Рявкнул Грызлов. — Убирайтесь отсюда и вернитесь на свои посты!

— Сэр! — Сказал старший офицер, мгновенно оценивая обстановку. — Я капитан Федеров, начальник связи объекта.

— Выйдите вон, капитан! — Сказал Степашин. — Мы очень заняты. Это приказ!

— Сэр… — увидев телефон в руке Степашина, капитан выпучил от удивления глаза, и повернулся к Грызлову, взволнованно сказав: — Господин президент, мы засекли несанкционированный международный звонок из этой комнаты!

— Э… Что? — Рявкнул Грызлов.

— Кто-то… — Капитан повернулся к Степашину, сглотнул и сказал: — Сэр, начальник генерального штаба совершает несанкционированный телефонный звонок. В Соединенные Штаты Америки.

Грызлов повернулся к Степашину, раскрыв рот от удивления.

— В Соединенные Штаты? Я думал, он разговаривает с центром связи! Передавая немедленный приказ…

— Он звонит в США, сэр, если конкретно, на авиабазу Резерва ВВС Баттл-Маунтин в штате Невада. — Грызлов, казалось, готов был упасть в обморок от шока. — Он соединился с центром боевого управления и разговаривает с командиром объекта, бригадным генералом Дэйвидом Люгером. — Они соединены уже несколько…

— Нет! — Крикнул Грызлов. Не обращая внимания на телефон и установленное соединение, он бросился на Степашина, схватив его за горло и повалив на пол. Степашин попытался накрыть трубку своим телом и схватил Грызлова за руки, не давая президенту задушить себя, но в то же время не давая охране схватить телефон. Он услышал, как телефон со звоном упал на пол — он решил, что это Федеров вырвал шнур из розетки.

— Pizda tyebya rodila! — Рявкнул Грызлов. Степашин едва успел заметить дуло пистолета над своей левой щекой прежде, чем услышал громкий хлопок, ощутил жар у левого глаза, а затем перестал что-либо чувствовать.

Прошла, казалось, целая вечность прежде, чем Грызлов отвернулся от почти что обезглавленного трупа Степашина.

— Mandavoshka, — протянул он. — Засранец. Ты все-таки струсил. — Эхо выстрела и запах пороха и крови все еще висели в воздухе.

Именно в этот момент на всем объекте взревела воздушная тревога — но сирена не смогла заглушить грохота взрывов, раздающихся все ближе и ближе, пока, наконец, не замерцали лампы, перекрытие бункера прогнулось, и не стало ничего, кроме огня, дыма и обломков, летящих прямо в него… а потом вообще ничего.

— Вижу вторичные взрывы, один-один, — сообщил по рации командир операции с «Бобкэта два-четыре», второго бомбардировщика, участвовавшего в атаке. — «Два-три» нащупал что-то прямо по полученным координатам. Я думаю, мы наши его.

— Принял, — ответил Патрик Маклэнехэн. — Запустить все «Росомахи» по этим координатам. Я буду держать канал на случай, если от российского начальника генерального штаба поступят новые указания. — ЕВ-52 «Мегафортресс» Патрик следовал в тридцати минутах позади двух «Вампиров». «Вампиры» обогнали последний уцелевший бомбардировщик «Мегафортресс», запустив противорадарные ракеты по району Новгорода с целью прорваться через российскую ПВО. Хотя Патрик нацелился на Запасной пункт управления вооруженными силами в Рязани сразу после бегства из опустошенного Якутска семь часов назад, он на самом деле не знал, куда именно следовало наносить удар.

Пока из Рязани не позвонил кто-то, назвавшийся генералом Степашиным, начальником генерального штаба, зачитав точные географические координаты подземного бункера и даже описав его местоположение, которое можно было определить по карте города! Первый бомбардировщик «Вампир» выпустил две крылатые ракеты «Росомаха» с проникающими боевыми частями по эти координатам, все еще не в состоянии поверить, что информация была верна — но когда вторичные взрывы обозначили некое подземное сооружение, они поняли, что нашли нужное место.

— Настоящий вулкан, сэр. Мы явно попали в командный центр, или огромный подземный склад оружия, или и в то, и в другое, — сказал командир экипажа. — Что дальше, босс?

Патрик отметил курс, которым они пройдут через юго-западную часть России, кратчайшим маршрутом к границе с Казахстаном — мимо авиабазы в Энгельсе, которую бомбардировщики Патрика атаковали годом ранее. Эта атака, по-видимому, и привела Грызлова в достаточное безумие, чтобы совершить военный переворот в России, а затем начать ядерную войну с Соединенными Штатами. Соотнеся курс со всеми имеющимися данными по противнику, Патрик передал его двум оставшимся «Вампирам».

— Дальше сматываемся к чертовой матери, — сказал Патрик. — Идем домой.

ЭПИЛОГ

— … и да поможет мне Бог.

Председатель верховного суда пожал руку только что вступившему в должность президенту, но, в отличие от всех прошлых церемоний, завершение президентом инаугурационной речи не вызвало не аплодисментов, ни исполнения «Привет вождю» [122], ни криков. Собравшихся было всего несколько сотен — по большей части это были солдаты, полицейские и сотрудники Секретной службы, занимавшие место под большим навесом на месте бывшего сельского дома всего в нескольких километрах от того, что когда-то было базой ВВС Оффатт.

Ледяной январский ветер нес частицы мокрого снега, заставлявшие всех под навесом нервничать. Все они знали, что не было никакой опасности от радиации, но многие из собравшихся воспользовались этим оправданием, чтобы плотно замотать лица шарфами, чтобы не дышать ледяным воздухом.

— Удачи, и да поможет вам Бог, господин президент, — сказал председатель верховного суда.

— Благодарю вас, господин председатель, — сказал Кевин Мартиндэйл. Пятидесятидвухлетний республиканец только что вошел в историю, став вторым в истории США президентом после Гровера Кливленда, избранным на эту должность во второй раз. Как и Кливленд, Мартиндэйл был холост, но держать библию в ходе церемонии приведения его к присяге пригласили не одну из его знакомых голливудских актрис. Вместо этого, ее держала вице-президент, бывшая госсекретарь Морин Хершель.

Хершель также была не замужем, и на церемонию приведения к присяге пригласила генерал-лейтенанта Патрика Маклэнехэна. Когда Мартиндэйл подошел к трибуне, Морин сделала шаг назад к стоявшему на помосте Патрику, и ее рука скользнула в его руку. Он посмотрел на нее и улыбнулся — но она заметила, что его взгляд уперся в пустоту над снежными полями, за которыми находилась уничтоженная авиабаза. Она уже привыкла к этому его «взгляду в бесконечность», как многие выражались — взгляду, означавшему мгновенное и резкое осознание смерти, разрушения и других ужасных вещей.