Пандемониум. (Трилогия)

– Войска эдемитов, несомненно, понадобятся, – энергично поддержала его Лианэль. – Но надо привлечь к боевым действиям и независимых адептов, а также пошерстить склады дварфов на предмет сосудов с укрощенными стихийниками.

– Легко сказать «пошерстить», – проворчал Алгон. – Это на редкость скупой народец. У них, как говорят в Пандемониуме, зимой снега не допросишься. Не отдадут.

– Куда они денутся? – презрительно бросил Пириэл. – Они не безумцы, которым кошелек дороже жизни. Все прекрасно понимают, чем обернется для любой из рас, населяющих Пандемониум, победа Лонгара Темного. И склады складами, но это – полумера. Нужно начать рекрутировать бойцов из всех лояльных рас для сдерживания нежити. Этот мир – их дом, и они обязаны его защищать.

– Здравая мысль, – поддержал Эрестор. – Только это не должно делаться в приказном порядке. Их надо убедить в необходимости предлагаемых мер.

– Кстати, насчет войск эдемитов, – сказал Этуар. – Мы ведь уже знаем, что магия Верхнего Мира плохо действует на нежить. Не бросим ли мы наших воинов на убой?

– Не магией единой сильны эдемиты! – раздраженно бросил Пириэл. – Мечами-то наши воины, слава Создателю, махать не разучились? А мечи у нас дадут сто очков вперед зачарованному оружию дварфов или усмирителей. Да и наши склады артефактов не в пример богаче дварфовских. Чего стуят хотя бы «глаза геноцида!»

– Но это ведь оружие специально против инферов, – возразил Этуар.

– Их боевая составляющая вполне может быть эффективна и против мертвецов. Так что сбрасывать их со счетов было бы неверно.

– Вы все забываете о способностях нежити к нейтрализации нашей магии и амулетов, – не сдавался Этуар. – Вполне возможно, «глаза геноцида» окажутся столь же бесполезными, так как тоже черпают свою мощь из Верхнего Мира.

– Пока не попробуем, не узнаем, – философски заметил Пириэл. – Что касается нашей магии, то вы правы – это проблема, которую надо решить как можно скорее. Но не все, что мы можем использовать – наше. Есть артефакт, который они не в состоянии будут нейтрализовать, и который сможет на равных противостоять Короне Мертвых.

– Вы сейчас говорите о Каладборге? – спросил Алгон. – Но его у нас нет, и именно вы, если я не ошибаюсь, блистательно упустили его треть элира назад. Так что не стуит на него рассчитывать.

– Ошибаетесь, стуит! – хладнокровно заявил Пириэл, пропустив сарказм Алгона мимо ушей. – Каладборг – артефакт, способный изменить ход войны, и я знаю, как его добыть.

– Вы знаете, где находится его носитель? – заинтересовался Эрестор.

– Знаю. Он в Дрэноре.

Эрестор скривился, как от зубной боли:

– Там нам до него не добраться. Драконы никогда не выдают беженцев, которым они дали приют. А воевать еще и с ними мы не можем.

– И не придется, – улыбнулся Пириэл. – У меня есть способ выманить его из Дрэнора. Это приманка, на которую он обязательно клюнет. У меня в руках – убийца его родителей – лич Анкорнус. Именно он устроил тот теракт на площади Примирения, в результате которого они погибли.

– А он в курсе, что этот лич у вас?

– Теперь – да. Он непременно захочет с ним рассчитаться и явится в Московский мегаполис… А мы подготовим ему теплый прием. Только на этот раз он не сможет сбежать!

Пириэл еще не знал, что в охоте за носителем Каладборга у него появились конкуренты – слуги Лонгара Темного. Не знал он и того, что в эту самую минуту нежить напала на дом Барковых и обратила Алину, которой тоже суждено было стать приманкой для Дмитрия Рогожина, но не на его удочке.

Глава 4

Участь некроманта

Московский мегаполис

Москва… Когда-то Дмитрий любил этот город. Да и не могло быть иначе: ведь он в нем родился и вырос. Но многое изменилось с тех пор… Изменилось до неузнаваемости. В том числе и его отношение к Москве. Слишком много отнял у Дмитрия этот город и слишком много боли причинил. Он сменил приветливое лицо начала двадцать первого века на холодное и враждебное. Москва больше не была для молодого человека домом. Скорее, логовом врага, коварного и беспощадного, готового в любой момент нанести смертельный удар.

Дмитрий горько усмехнулся. Еще полгода назад ему показалась бы дикой и невозможной даже мысль о том, что он будет тайком пробираться в свой родной город. И вот – грустная реальность…

Они не решились переместиться прямо в Москву, а материализовались к югу от города, на коломенской дороге, взяли машину напрокат и въехали в мегаполис как простые смертные. За рулем сидела Селена – единственная из троих, умеющая водить машину. Когда Дмитрий спросил ее, зачем это умение инферу, она с загадочной улыбкой ответила:

– Ты не поверишь, но профессиональному убийце приходится подчас играть больше ролей, чем профессиональному актеру. А чтобы все выглядело достоверно, приходится учиться еще и не такому.

Они выехали на Большую Ордынку.

– Знакомая улица, – усмехнулась Селена. – Куча веселых воспоминаний, не правда ли?

Дмитрий помрачнел: на этой улице стоял городской особняк Барковых. Нежданное и непрошеное возникло перед глазами лицо Алины, а следом пришли боль и злость.

– Не смешно, – процедил он.

– Такта у тебя, как у фонарного столба, – осуждающе сказала инферийке Аллерия. – Да и инстинкт самосохранения куда-то подевался. Что мы здесь делаем? У Барковых вполне могут дежурить усмирители, у которых на нас наверняка есть ориентировка.

– Извините, – в голосе Селены вовсе не слышалось раскаяния. – Я подумала, может, кое-кого тут мучает ностальгия…

– Давай на Пятницкую, – посоветовал Дмитрий. – Затем – направо, по Садовническому и на Большой Устьинский мост. Нам надо на Большую Лубянку, а ехать через самый центр – не резон. Мы здесь не в туристической поездке, а с вполне конкретной целью. Будем ее придерживаться.

– Слушаюсь, босс! – саркастически произнесла Селена, но послушно свернула в переулок и выехала на Пятницкую.

Аллерия покосилась на молодого человека. На его лицо набежали тучи, губы плотно сжались. Ночной охотник побери Селену! Ведь она, по ее же собственным словам, когда-то была психологом! Неужели не понимает, что для Дмитрия означала Алина Баркова?! Они затеяли самоубийственно опасное предприятие и меньше всего сейчас нужно воскрешать в его душе прошлую боль.

Алина… Проклятье! А ведь тяжелый осадок на душе от ее предательства уже начал исчезать! Дмитрий бросил короткий взгляд на Селену. Инферийка безмятежно вела машину. Вряд ли она отпустила бестактное замечание о воспоминаниях по недомыслию… Инферские замашки! Просто любит резать по живому или… у нее была какая-то цель? Второй взгляд, которым молодой человек наградил инферийку, был уже более долгим, испытующим, и та, хотя и сидела к нему спиной, почувствовала этот взгляд, и уголки ее губ чуть приподнялись в легкой усмешке. Не любил Дмитрий, когда с ним играли, а Селена сейчас занималась именно этим. Знать бы, чего она добивается… Чтобы он, в отместку за предательство, убил Алину и ее отца, завершив тем самым вендетту, которую Селена некогда объявила этой семье и которую именно он тогда не позволил ей довести до конца?

Ничего не выйдет, дорогая! Дмитрий Рогожин не мстит женщинам… особенно тем, которых когда-то любил. Когда-то? Или все еще любит? Образ Алины вновь возник перед его глазами, и Дмитрий яростно сжал веки, отгоняя прочь морок.

Да, женщинам он не мстит, у него и так предостаточно объектов для ненависти. Например, лич и эдемиты. Они сполна испытают на себе его гнев! И тут же, словно в ответ поднимающейся в молодом человеке ярости, вспыхнула в его левом бедре резкая ледяная боль. Дмитрий, не удержавшись, поморщился.

– Что с тобой? – встревожилась Аллерия.

– Догадайся с трех раз, – мрачно отозвался молодой человек.

– Каладборг?

– Он самый. Кажется, его вновь терзает голод.