Проклятие Шалиона

уселся поудобнее, вытянув ноги и скрестив их в щиколотках, словно приготовившись к долгой доверительной беседе.

– Что касается принцессы, – он махнул рукой в сторону жилых помещений замка, – мне кажется, девушке ее возраста уже пора интересоваться мужчинами, однако я нахожу ее странно холодной. Подобные ей кобылки прямо-таки созданы для любви – у нее прекрасные, столь притягательные для мужчин широкие бедра, – Дондо сделал недвусмысленный жест руками. – Надо надеяться, она не получила по наследству тех… гм… странностей, коим подвержена ее бедная мать.

Кэсерил решил не развивать эту тему и ограничился лишь неопределенным хмыканьем.

– Надо надеяться. Хотя, может, дело вовсе не в этом? Может, кто-то чересчур серьезный настраивает ее против меня?

– Двор полон сплетен. И сплетников.

– Конечно. Да, кстати, Кэсерил, а как вы говорите с принцессой обо мне?

– С осторожностью.

Дондо откинулся назад и скрестил на груди руки.

– Хорошо. Это хорошо, – он немного помолчал. – Однако я, пожалуй, предпочел бы, чтобы вы говорили обо мне с теплотой. Да, с теплотой… так было бы гораздо лучше.

Кэсерил облизал пересохшие губы.

– Исель – очень умная и чувствительная девушка. Она чрезвычайно тонко чувствует фальшь. Лучше оставить все как есть.

Дондо хмыкнул.

– Ага! Вот оно! Я так и думал, что вы все еще точите на меня зуб после той дьявольской дурацкой шутки безумного Олуса.

Кэсерил покачал головой.

– Нет. Все забыто, милорд, – близость Дондо, его странный, особенный запах вызвали в памяти Кэсерила чувство отчаяния, лязг металла о металл и последовавший за этим тяжелый удар по шее…. – Это было так давно.

– Ох, до чего же мне нравятся люди с короткой памятью! Хотя… мне кажется, что вы все-таки относитесь ко мне холодно. Полагаю, вы так же бедны, как и раньше? Некоторые люди, сколько бы ни старались, не могут научиться выживать в этом мире, – с этими словами Дондо принялся с усилием стаскивать кольцо с толстого влажного пальца. Это было тонкое золотое колечко, украшенное крупным, красиво ограненным зеленым камнем. Джиронал протянул подарок Кэсерилу. – Пусть это согреет ваше сердце. И язык.

Кэсерил не шевельнулся.

– Все, что мне нужно, я получаю от принцессы, милорд.

– Ах, конечно, – черные брови Дондо сошлись у переносицы, глаза сверкнули из-под прищуренных век. – Ваше положение, должно быть, предоставляет вам достаточно возможностей набить карман.

Кэсерил стиснул зубы, пытаясь подавить рвущуюся наружу ярость.

– Если вы отказываетесь верить в мою честность, милорд, то можете принять во внимание будущее принцессы Исель и поверить в то, что разум, которым одарили меня боги, все еще при мне. Сегодня у нее небольшие владения, а завтра это может быть целая провинция или даже королевство.

– Ах вот как! Неужели? – и Дондо как-то странно оскалился, а потом громко рассмеялся. – О бедняга Кэсерил! Когда человек отказывается от синицы в руке ради журавля в небе, он может в конечном счете остаться вообще без ничего. И это