Каждый за себя (СИ)

– Простите, сэр, – перебил говорившего Джордж. – Если комплекс заброшен, там, наверное, все разворовано?

Ленгли усмехнулся и ответил:

– Ничуть не бывало. Комплекс не заброшен, а заморожен. Вам перед высадкой выдадут пневматический таран, вы, мистер Рик, судя по данным личного дела, умеете им пользоваться. Взломаете дверь, войдете внутрь, а дальше будете действовать по ситуации. Повторяю, ваша задача – вынести модуль памяти. Сможете это сделать – обвинение с вас и вашего коллеги будет снято. Главное – не забывайте о поставленной цели и о том, что её выполнение принесет помилование. Думаю, это лучший стимул для обеспечения успешности операции. Мистер Эдтон, у вас есть какие-нибудь вопросы? Если да, то спрашивайте сейчас, потом будет поздно.

Аллан замялся. Он не знал, что спрашивать, и был в полной растерянности, а под пристальным взглядом мисс Ховерс окончательно смешался, только промямлил:

– Нет, вроде всё понятно…

Про себя же он в который раз думал о другом: каким идиотом был, каким идиотом! Купился на спектакль, устроенный девчонкой! Разгадай он вовремя её актерство, может, и сумел бы выкрутиться, а теперь… Теперь непривычная новая одежда, рюкзак за плечами, пустая кобура на поясе, тяжесть высоких ботинок на ногах и паника. Глубочайшая паника.

Он не умеет пользоваться пистолетом, да что там, боится его в руки брать, магазин-то вставлять научился с пятого раза. Физическая подготовка… её просто нет – одышка уже через тридцать метров легкой пробежки, да еще живот колышется, мешая двигаться и смотреть под ноги. А в этой одежде, которую положено носить людям с хорошей осанкой и крепким телом, Аллан выглядит смешным и жалким. У мисс Ховерс, вон, в глазах ехидство и взгляд ну просто людоедский.

Неужели агент Ленгли не замечает, с кем имеет дело? Видимо, нет, раз обращается к ней с неким превосходством. Но Аллан-то знает, какая это актриса… знает. Видел. А вот её сноб-начальник в курсе ли?

И вдруг мистера Эдтона осенило внезапное неуместное и ненужное ему прозрение. Да Ленли же её трахает! Точно! Как и почему это вдруг стало ему ясно, Ал не смог бы внятно объяснить даже под допросной химией. Но что-то неуловимое проскальзывало между этими двумя. А, может, просто включились, наконец, мозги, отошедшие от фармацевтики. Включились, заработали, и стало понятно: слишком уж быстро продвинулась мисс Ховерс по служебной лестнице, сделавшись секретарем специального представителя СБ при совете директоров, тогда как ещё вчера была в своей иерархии мелкой сошкой. Хотя… она ведь раскрыла преступный сговор, возможно, повысили за хорошую работу.

Словно уловив путаные мысли подследственного, мисс Эледа сказала, обращаясь к его другу:

– Мистер Рик, вы ведь понимаете, что без опыта и подготовки, мистеру Эдтону в Игре не выжить? Надеюсь на ваше благоразумие и чувство товарищества. Такими вещами поодиночке лучше не заниматься, поэтому не бросайте коллегу по несчастью. Вы оба оступились. Теперь самое время держаться вместе.

Но несчастному Алу слышалась в её голосе вовсе не участливость, а тщательно скрываемая издёвка, которая предназначалась только ему и его напарнику. Аллан бросил быстрый взгляд на агента Ленгли – слышит ли он насмешку в голосе подчиненной? Если и слышит, не показывает вида.

Конечно, за время работы мистеру Эдтону не приходилось сталкиваться с корпоративной элитой, всё, что он знал о высшей власти, ограничивалось сплетнями и слухами. Но из общения с мисс Ховерс одно стало понятным наверняка: прекрасное создание, так виртуозно изображающее наивную девушку – существо особого толка. И тот сам себе безмозглый дурень, кто этого не заметит. Вот он – Ал – не заметил. И где он теперь? Агент Ленгли тоже не замечает. За что рано или поздно поплатится. Хотя… возможно, и нет. Он всё же старше, опытнее. Вдруг мисс Ховерс сломает об него свои острые зубки? Кто знает. Эти двое друг друга стоят.

– …мистер Эдтон?

Ал вздрогнул.

– Да? – спросил он.

– Вам пора, – напомнил агент Ленгли. – Постарайтесь дойти и вернуться.

– Это очень важно, – мягко добавила мисс Ховерс и сказала с притворным сочувствием, от которого Аллана едва не передёрнуло: – Для вас в первую очередь. Берегите себя.

Бывший директор интерната вяло кивнул и потащился к выходу, с трудом переставляя ноги в непривычно высоких ботинках. Новая одежда шуршала, пряжка ремня по-прежнему врезалась в нависший над штанами живот.

Коридоры, кабинеты, люди… Все это стало таким чужим, таким бесконечно далеким! Мистер Эдтон смотрел на окружающий мир глазами человека, которому предстояло этот мир покинуть. И озабоченные лица работников, мерцающие голоэкраны, сигналы коммуникаторов – всё, что раньше являлось неотъемлемой частью его собственной жизни, теперь казалось суетой, не стоящей внимания. Как люди могут переживать из-за графиков и планов, когда реальность в любую минуту может тебя отторгнуть и повернуться вот так?

Аллан судорожно вздохнул, входя в лифт следом за Джорджем и его конвоиром. Двери плавно закрылись. Мистер Эдтон с горькой иронией увидел, что стоящая в лифте молоденькая сотрудница с интересом смотрит на Рика. Видимо, он показался ей привлекательным – в новой форме, высокий, широкоплечий. Девушка даже улыбнулась ему, не догадываясь, что понравившийся ей мужчина – преступник и при первом же подозрительном движении получит парализующую иглу.

«Без глупостей, господа. Вас всё равно десантируют в нужный квадрат – не важно, парализованных или нет. Вот только действие препарата закончится лишь через пару часов. А охотники ждать не будут. Поэтому из-за какой-нибудь дурацкой выходки вы можете потерять фору», – объяснил им старший конвоир, когда выводил из камеры. Ему невдомек было, что Ал и Джо давно уже смирились со своей участью.

Джордж выглядел бледной тенью самого себя. Улыбку девушки в лифте он даже не заметил, а если и заметил, то она вызывала у него, скорее, отчаяние и тоску, нежели самодовольство.

Аллан оглянулся на своего конвоира – тот равнодушно смотрел в пустоту.

Лифт остановился, прошелестели двери, девушка вышла, а кабинка с четырьмя мужчинами поползла на самый верх к вертолетной площадке. Можно сказать, сбылась мечта побывать на последнем этаже.

* * *

Агент Ленгли очень не любил отвечать за свои ошибки, особенно при посторонних. Поэтому, когда голографон издал сигнал входящего вызова, а над панелью возникло дежурное изображение Винсента Хейли, Джед испытал острое искушение не отвечать или хотя бы отправить Эледу куда-то за пределы кабинета.

Но, увы, это было бы ещё большей слабостью. Поэтому он всё-таки нажал кнопку ответа. Голограмма абонента при этом так и осталась неподвижной проекцией, тот звонил с коммуникатора и изображение транслировать не мог. Что пришлось весьма кстати.

– Агент Ленгли, – голос рейдера был сух и спокоен, – я получил уже второе подтверждение телеметрии боевого киборга в квадрате проведения переговоров. Также рейдерский штаб сообщил мне о вылете бесшумного разведывательного вертолета в соседний квадрат. Вы всё ещё разбираетесь, чей киборг был в районе встречи?

Джед про себя с сожалением вздохнул, однако ответил в тон собеседнику: подчеркнуто сдержанно и невозмутимо:

– Это был мой киборг, отправленный вам, рейдер Хейли, для поддержки. Я счел неприемлемым, что на встрече с опасным человеком вас прикрывал только сопляк, проходящий отбор. Кстати, я ещё разберусь, почему его к вам прислали.

– Вот здесь я с вами, агент, солидарен. И кто сопляка отправил, выясню. Только вы, пожалуйста, не суйтесь, – Винсент выдержал короткую паузу и, наконец, сказал: – Ваша инициатива с несогласованной поддержкой уже стоила мне срыва переговоров. Хорошо хоть успели услышать сумму.

– Кто же мог предпо...

– Джед, – в голосе Винса прорезалась нотка бешенства, – тебе прошлого раза мало было? За периметром живут не идиоты и не дикари, а очень злые и в большинстве своем весьма умные люди. О зачистках они отлично знают и за нами следят в оба глаза. Причем радиоразведка у многих поставлена так, что корпоративные резидентуры тихо плачут от зависти. Кстати, я теперь в курсе модели одного из твоих киборгов и части его модификаций. Этой же информацией владеют и корейцы. А к кому она уплывет завтра, сам гадай. Поэтому меняй железяку.