Затерянные в тоннелях. Трилогия (СИ)

Веник попробовал пошевелиться и тут же застонал. Каждый сантиметр тела просто вопил от боли. Парень почувствовал, что всего его покрывают синяки. На руках, на теле, на ногах.

Он мысленно выругался.

"– Вот тебе и выждал удобный случай, – только и подумал он. – Вот тебе и сбежал!"

Сил хватило только на эту мысль. Снова все заволокло туманом и парень потерял сознание.

Глава 3. Старый знакомый

Веник сидел на деревянной шконке. Узкая камера запиралась на крепкую решетчатую дверь, за которой виднелся слабо освещенный коридор. По коридору время от времени проходили охранники, заглядывая к нему через решетку.

Прошла уже неделя с тех пор, как его поместили в эту камеру.

Два раза в день приносили скудную еду. Уже на второй день появился он – мужик по имени Василий Сергеевич. Низкорослый и плешивый мужичок с важно поднятой головой. Он представился просто – следователь. Пошли допросы. Первые несколько дней, мужик приходил в камеру и сидел на табурете рядом с кроватью Веника. Затем, когда парень смог вставать на ноги, допросы переместились в отдельный кабинет, куда его водили с мешком на голове. Идти, правда, было недолго. Всего пара коридоров и поворотов.

Еще в начале допросов, мелькнула у Веника мысль – притвориться другим. Объяснить, что якобы это не он диверсант, а только был знаком с настоящими диверсантами, которые все ему рассказали. Однако, увидев на допросе одного из мужиков, с которым он толкал тележку с "Кропоткинской", он отказался от этой мысли. Мужик уверенно опознал парня. Затем появились другие люди с разных станций, с которыми сталкивался парень. К тому же вопросы следователя наводили на мысль о том, что он и без его показаний многое знает.

Постепенно допросы становились все короче. Наконец, на пятый и или шестой день, Василий Сергеевич, с торжеством захлопнул папку в которой лежала кучка исписанных листков, на которые он записывал показания парня.

– Нус, – сказал он, самодовольно потирая руки. – Вот мы и закончили!

Веник ничего не сказал и только подумал, глядя на пухлую папку, как много тут зря загубленной ценной бумаги.

Ему снова одели на голову мешок и отправили в камеру.

"– Ну и пусть, – думал он в безразличии. – Ну, кончат меня. Ничего страшного. Кто обо мне плакать будет? Может быть вспомнит кто иногда – Борода или Дед. Ну или еще кто в Альянсе…"

Стало себя жалко. Навалилась апатия. Будь что будет!

В коридоре послышались шаги. Загремел замок решетки. Снова Венику надели на голову мешок и проводили в знакомую комнату, посадили на стул и скрепили руки за спиной. И снова, после снятия мешка Веник увидел знакомую плешивую рожу следователя. На этот раз папки на столе не было. Василий Сергеевич просто сидел и нервно барабанил пальцами по поверхности стола.

Следователь смотрел на парня безразлично, можно сказать даже с небольшой жалостью. Поэтому Веник легко догадался о своей судьбе.

Однако молчания затягивалось.

– Так что мы тут? – спросил парень.

– Жди. Поговорить с тобой хотят…

Послышался звук открываемой двери. Следователь вскочил и вытянулся в струнку. Ктото вошел в комнату. Василий Сергеевич, угодливо улыбался и уважительно поклонился входящему.

– Здравствуйте, Максим Павлович. Здравствуйте – угодливым жестом он показал на свой стул.

Веник взглянул на вошедшего и остолбенел.

Максим Павлович!!!

Знакомый тихий старичок из бандитского плена, который положил столько бандитов на "Перово".

Парень открыл рот. Вот те на!

На сей раз это не был тихий заморыш и "набор болячек". Старый знакомый был одет в ладную одежду и ступал как хозяин.

– Василий, – бросил он следователю. – Подожди там, я с ним наедине поговорю.

– Конечноконечно.

Следователь, угодливо изогнувшись, бесшумно скользнул к выходу. Открылась и закрылась дверь. Максим Павлович уселся на его место.

Веник наблюдал за ним открыв рот.

– Ну, здравствуй, Вениамин.

– Здравствуйте, Максим Павлович.

На парня накатила волна эйфории. Апатию как рукой сняло.

"– Спасен!" – возликовал он.

Все эти дни, он думал, что лучше бы его убили в том подвале, вместе с Кузьмичом. Но теперь он понял, что все было не зря!

Вот оно! Его спасение!

Максим Павлович между тем уселся за стол и смотрел на парня странным взглядом.

Веник же чувствовал себя сложно. Хотелось петь от счастья и при этом плакать от умиления.

Он был готов броситься своему спасителю на шею. Да что там на шею! Ноги готов был целовать.

Вспомнился следователь с его жалостливым взглядом.

"– Знал бы этот болван, что мы с Максимом Павловичем… Да мы… Да мы почти что друзья," – думал Веник улыбаясь.

Между тем старик вздохнул и начал подниматься изза стола.

– Да Вениамин. Ты все тот же. Все тот же дурачок. Тебя не сегоднязавтра казнят, а ты все лыбишься…

Веник открыл рот от изумления.

Старик вышел изза стола и направился к выходу. Веник так рванулся, что чуть со стула не упал.

– Максим Павлович! – взмолился он. – Куда же вы???

– Что значит, куда? – старик на секунду остановился.

– Ну, это… Вы что же, мне не поможете?

– С чего это ты взял?

– Ну, как же? – Веник опешил. – Ведь мы же с вами там… Мы же столько пережили… Ведь вы же говорили, что будете благодарны… Я же спас вас…

– Вот кто кого спас – это большой вопрос. Плохо, что ты этого до сих пор не понял.

– Ну, как же?…

– Ты забыл, что ты натворил здесь? Забыл про "Парк культуры"?

– Так я же… Это не я… Не я один…

– Пусть ты был не один, но отвечать тебе одному. Прощай.

Старик подошел к двери. Открылась и захлопнулась дверь.

Через несколько минут Веник был в своей камере. Парень сел на шконку и сидел не двигаясь. Таких ударов он не получал уже давно. Вспомнился его плен у бандитов. Как этот старик угодливо разговаривал с ним и обещал быть благодарным, если Веник вытащит его из плена.

"– Во урод, – ошарашено думал парень. – Какой же урод! Ну, это надо же!"

Через час за ним снова пришли. Надев мешок на голову, опять повели по коридору. Веник уже до мелочей изучивший путь к следователю, определил, что ведут его в другое место.

Открылись со скрипом двери. Его провели в какоето помещение с тихим гулом голосов. Подвели к стулу со спинкой, усадили и связали за спиной руки. На этот раз зафиксировали и ноги. Когда сняли мешок с головы, Веник увидел, что он сидит в центре полукруга из столов, за которыми восседали какието люди. Человек десять. В основном пожилые мужики со здоровыми, разъевшимися мордами. Напротив него сидел противный тип с лицом вурдалака. Веник осмотрелся и заметил за одним столом Максима Павловича. Рядом с тем сидел какойто одноглазый, не сильно пожилой мужик. Остальные были под стать Палычу – такие же старые уроды.

– Ну что, – прошамкал беззубым ртом один старик слева от парня. – Это и есть наш страшный диверсант?

– Он самый, – ответил незнакомый голос позади Веника, который тут же начал зачитывать историю его похождений на Красной линии.

В глазах уродов зажглись огоньки интереса. Пока зачитывались его преступления, Веник, скосив глаза наблюдал за Максимом Павловичем. Тот сидел очень уверенно. Сидящий рядом с ним одноглазый все время чтото говорил мерзкому старику на ухо и поглядывал на Веника. Старик чтото отвечал и по губам Веник определил несколько фраз. Тот вроде бы сказал "Можно" и "Давай".

Когда закончили зачитывать обвинения, началось неспешное обсуждение.

– Ну что же. Я думаю, все ясно с ним. Казнить, – сказал один из сидящих.

Все закивали.

– Когда суд?

– Давайте завтра?

– Пойдет.

– Разрешите! – громко сказал одноглазый и поднялся с места. – Есть у нас предложение. Предлагаем использовать этого гхм, господина, в идеологических целях.