Расправляя крылья: Шаг перед пропастью (СИ)

— Пытался сопротивляться, ставить на место тех, кто задирал его, — покачала она головой. — Кого-то из "ублюдков" даже отметелили. Но это не титуляры, и их быстро задавили, выкинув из школы самых одиозных. Бенито вообще последнее время вел себя тише воды, особенно после того, что произошло под новый год…

— А что произошло под новый год? — уточнила любознательная Паула.

— Сюда заявилась одна девушка, — пояснил я. — Которую он сильно обидел. Аристократка. И накостыляла ему при помощи своей охраны прямо на выезде из школы. Используя деструкторы и другие "веселые" приспособления.

— Тихо! — оборвал я раскрывшую было рот в вопросе Паулу. — Тихо…

Она понятливо кивнула.

— Бенито? — напомнил я Селесте. Та кивнула.

— Ну да, я сказала. Он и так сник, сдулся, а тут еще эти… В общем, он потерял практически все влияние. Мне кажется, мог бы побороться, но не стал.

— Понятно, — задумчиво покачал я головой. Бенито поумнел, это хорошо. Но плохо, что одна беда сменилась другой.

— Поначалу нас сильно не трогали, — продолжила Селеста. — Сверху пришла указка, титуляров не отчислять, что бы ни произошло — акционеры боятся сеньоры Сервантес до дрожи в коленях. Но этих уродов тоже отчислить нельзя, слишком "блатные". Так одно за другое, мало-помалу… И началось.

— Вначале они задирали для пробы, — продолжил один из парней. — Посмотреть, что будет. Тех, кто отвечал, начинали прессовать. Это когда не бьют, а окружают и улюлюкают. Ну, да ты знаешь, не тебе рассказывать!.. — махнул он рукой. Я согласился — не мне. — Кто-то кинулся драться, его замесили. Прибежала охрана, всех раскидала. Но ничего не произошло, все остались при своих. А это — зеленый свет.

— Они все же стараются нападать за территорией, — решила уточнить Селеста. — Боятся, хоть и зеленый свет. Но и в школе тоже бывают эксцессы, хотя реже.

— Девочек бьют? — нахмурился я.

— Не бьют. — Селеста, как и Эмма перед ней, опустила голову. — Но иногда кажется, лучше б били!..

— У них сплоченная группировка, дружище, — взял слово Хуан Карлос. — Они пришли сюда уже с нею. А школы по городу позакрывали из-за титуляров, мерзкого быдла, посмевшего что-то о себе возомнить. Вот и антагонизм!

— Сколько их? — Я почувствовал хруст костяшек пальцев, однако в душе царила ледяная пустота. Работал только мозг.

— Их как бы несколько группировок с разных школ, — вновь пояснила Селеста. — Но группировка Манзони — самая сильная. Его отец признал его, по сути, он — представитель элиты, высшего сословия. Наследник клана, занимающего пятое место в списках после Большой Тройки и Веласкесов. И к нему все тянутся.

— И потому он ведет он себя как заносчивый мудак, — подтвердил Хуан Карлос, — знает, падла, что всё с рук сойдет.

— Ну, для элиты это нормально, поверьте, вести себя так. Я б удивилась, будь он адекваша… — задумчиво потянула Паула. Остальные переглянулись, но ни я, ни она не произнесли ни слова.

— А чего бы ему не пойти в школу для элиты? Полностью частную? — задала закономерный вопрос Эмма. Паула покачала головой в ответ.

— Там он никто, незаконнорожденный. Там его зачморят, опустят ниже плинтуса. — Кажется, голос ее дрогнул, а кулаки сжались. — Они же только тут смелые!

— Ладно, подумаю, что можно сделать, закончил я этот разговор. Надо взять паузу и посмотреть на все своими глазами, прежде чем делать выводы. — Держим связь. Если что — свистну.

Все разошлись. Точнее, Селеста с парнями ушли на свое занятие, мы с Эммой, Паулой и изобретателем направились на свое.

— Что там у нас, кстати? — задал я вслух вопрос.

— Континентальная история… — Кажется, Хуан Карлос тоже сжал кулаки, а голос его дрогнул.

Что, промывка мозгов достала даже его? Эдакого всегда жизнерадостного неунывающего перца? Посмотрим-посмотрим! Может и тут что-нибудь придумаем?!

История ЛАИ. Мой "любимый" в прошлом предмет. В отличие от преподавателя, того самого сеньора, у которого я так и не спросил имени.

Да, преподаватель был все тот же. И когда мы дружно вошли, показно нахмурился, задумав какую-то пакость.

— Сеньорита Долорес, сеньор Гальего, прошу на место, — указал он на аудиторию. — А это, как понимаю, новенькая? — Он сверился с журналом. — Сеньорита Сантос Герреро?

— Не совсем, но около этого, — кивнула Паулита, включая "блондинку".

— Не совсем — это как? — переспросил он, уголки губ его растянулись, выдавая ценителя актерской игры. "Блондинкой" он мою напарницу не считал, и я мысленно засчитал ему очко.

— Ну, Герреро — фамилия тетушки, не родная, — кривлялась красноволосая. — А Сантос… Почему бы и нет? Святая Паула? Здорово звучит, да?

— Садитесь, сеньорита Святая Паула, — указал он в сторону скамей и ей, видимо, решив отсрочить планы дальнейшего общения и "раскола". Так сказать, самое вкусное на десерт. — Разберемся с вами чуть позже. Сеньор Шимановский, какая встреча! — перевел он глаза на меня. В них заплясали демоны театрального гурмана, было видно, он соскучился по хорошему представлению и просто жаждал наверстать упущенное после моего ухода. — И что это вы вдруг решили почтить нас своим присутствием? Ни с того ни с сего?

Я расплылся в любезной улыбке.

— Да вот, сеньор преподаватель, шел мимо и решил: "Дай зайду на огонек"? Соскучился… — Я состроил мину патологического меланхолика.

— А, вот оно какое дело, — понятливо закивал он. — Все гадали, как это так получается, что сеньор Шимановский нас не почитает присутствием, но посещение при этом ему выставляется? А он, оказывается, все это время мимо ходил! Наверное, слишком близко от здания школы, раз система учета срабатывала!..

В зале раздались жидкие смешки, но слишком уж жидкие. Все понимали, что происходит нечто важное. Меня слишком долго не было, исчез я после громкой истории, и, действительно, несмотря ни на что, до сих пор здесь числился. А тут еще рядом сногсшибательная рыжая сеньорита с длинными ногами, имперским акцентом и шевроном Веласкесов на рукаве. Конечно, далеко не все его заметили, а из заметивших лишь малая часть поняла, что это такое, но не стоит этот момент недооценивать.

— Ладно, сеньор Шимановский, вы знаете, что делать, — кивнул преподаватель на "точку". — Раз уж вы все-таки решили войти сегодня внутрь, давайте продолжим начатую нами в прошлый раз дискуссию. Не возражаете?

Я не возражал.

— Как понимаю, новый материал, из последнего, спрашивать глупо?

— Ни в коем случае! — Я усердно замотал головой. — Я занимался это время, сеньор, без дела не сидел! Так что, скорее всего, отвечу. Правда, не факт, что вы с моим ответом согласитесь…

— Видимо, не соглашусь. — Его уголки губ вновь расплылись в довольной улыбке. — Но в этом-то и прелесть, сеньор Шимановский. Убеждать таких активистов и возмутителей спокойствия, как вы, в том, что они правы не до конца, или совсем не правы — это целое искусство! Не говоря уже о том, насколько это полезно для общества и тех, кто, посмотрев на вас, будет более объективно оценивать различные альтернативные мнения!..

Наши взгляды встретились, и похожи они были на столкновение двух сабель. Нет, я не испытывал к нему неприязни, это было профессиональное. Смогу ли выстоять? Смогу ли отстоять мнение перед группой? Чего я стою сейчас, ощущая незримую поддержку клана и обладая уникальными для многих на планете знаниями?

Ведь он — часть СИСТЕМЫ, с которой мне придется бороться. Возможно, не на этом фронте, но мне придется выдвигать и отстаивать какие-то тезисы, которые будут ломать что-то в системе государственного устройства, чему та будет всячески противиться. Смогу ли я достучаться до людей с промытыми мозгами, шевеля извилины тех, кто еще способен думать? Да, сейчас тема невинна — история давно забытых лет. Но придет время и актуальных вопросов, и гораздо более высоких ставок, чем мнимый авторитет в школе.