Кольцо и крест (СИ)

Пожалуй, самому Арнису еще хуже пришлось. Я представляю, если бы мне так… с Арли. Она хоть погибла быстро, да и не на моих глазах.

А ведь Арнис рассказывал что-то. Говорил, что работает над классификацией контактов. Как будто их можно классифицировать. Похоже, пока это у него не очень-то получается. Говорил, что хочет все-таки выяснить окончательно, чего хотят сагоны. А для этого надо тщательно все проанализировать. Может, удастся прекратить эту войну? Я, помнится, сказал, что он фантазер, и что начальство, уж наверное, этим занимается. Он пожал плечами. На том разговор и закончился. А надо было поговорить серьезнее - он, похоже, взялся за это дело по-настоящему.

Да ведь и неправ я был, подумал Иост. Ну что - начальство, надо и свою голову на плечах иметь. Кому же, как не нам, которые на собственной шкуре знают, что такое сагоны - понять, чего они хотят. Я ведь так ляпнул, не подумав, а Арнис не стал продолжать эту тему.

Все же серьезно он этим занялся…

Как всегда, глаза закроешь - и видишь Ильгет.

Как будто сидишь с ней у моря. Капельки воды на загорелом плече, твердый и тонкий бицепс, запах морской соли мешается с запахом ее кожи. Легкие пальцы ложатся тебе на руку. Пробивает током. Она улыбается - ты не смотришь ей в лицо, но чувствуешь улыбку.

Счастье мое, Ильгет.

Арнис чувствовал ее рядом - даже сейчас и здесь. За двенадцать парсек от Квирина.

Облик Ильгет таял, растворялся в предсонном тумане. Арнис стал медленно читать молитвы, перебирая пальцем насечки на перчатке бикра, он сам их сделал, десять насечек, вместо четок. Это удобно. "Святая Мария, Матерь Божья, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей.." На восьмой "Аве Мария" Арнис заснул.

И почти сразу он увидел сон. Или ему так показалось - почти сразу.

Он был на незнакомой какой-то планете. Каменистый… остров, решил Арнис. Беловатые волны накатывали на берег и отбегали с шипением. Океан на горизонте сливался с небом. Вообще странный океан, почти белый. Как и небо. Сплошной светло-серый облачный покров.

В любом сне самое главное - запах. То, чего не передать словами. Чувство сна. Этот сон пахнул легкой тревогой. Сырым ветром давнишнего, виденного где-то моря. Ожиданием… чего? Какой-то встречи. Нехорошей встречи.

Очень реальный сон. Арнис почему-то подумал, что корабль в подпространстве. Там часто бывают яркие, реальные сны. И даже галлюцинации. Никто не знает, что это такое - изнанка пространства, где корабль движется быстрее света.

Вдали пронзительно кричали бакланы.

Что все это значит? Что он делает здесь, на этом берегу? Какая выбеленная галька. Круглые белесые окатыши. И раковины кое-где, полукруглые жемчужницы. Арнис медленно пошел вдоль кромки берега.

И тогда кто-то окликнул его. Голос был знакомым, и казалось, доносился откуда-то извне, разрывая пелену сна.

— Здравствуй, Каин!

Арнис проснулся.

Он явственно ощутил, что проснулся… голова его была совершенно ясной. И казалось, что воздух, море разорвались, словно декорация, и он шагнул сквозь нее.

Но ведь я заснул на корабле. Я должен лежать сейчас в кресле, у полупогашенного пульта. И однако - я все еще здесь.

Только тон моря и неба стал глубже. Уже не светло-белесый туман окружал Арниса, небо нахмурилось, и море стало черно-синим. Но вокруг по-прежнему был тот же пустынный берег.

Только иначе теперь. Это никак не походило на сон. Арнис ощущал свое тело, на коже открытого лица (он был в бикре, шлем откинут) играл соленый холодный ветер. Арнис пнул крупный окатыш носком ноги, почувствовал удар, услышал шлепок, когда камень упал. Поднял камешек, ощупал его пальцами - холодный, шершавый.

— Я поздоровался с тобой, Каин.

Арнис обернулся. Лицо его исказилось - он узнал.

— Здравствуй, - выдохнул он. Сагон удовлетворенно улыбнулся.

— Вот мы и встретились снова. Я рад видеть тебя. Ты думаешь сейчас, какое счастье, что ты один, верно? Ну ничего, у меня под рукой есть еще Иост. На крайний случай. Шучу… не беспокойся, это шутка. Ты думаешь, что это сон?

— Что же это еще? - спросил Арнис, - я нахожусь на "Сьенте". Сон или галлюцинация. Ты же не мог телепортировать меня, верно?

— Арнис… что же это вы, люди, так не доверяете собственным глазам? Ты не спишь. А что такое реальность - да кто ответит тебе? Твой корабль? Очень многие люди в Галактике назвали бы это фантастикой и сочли невозможным. Этот берег? Важно, что ты здесь - а ты там, где твое сознание.

— Да, но мое тело…

— И твое тело здесь, Арнис. Дай сюда руку.

Арнис покорно протянул сагону ладонь.

— Ничто так не возвращает к реальности, как боль. Можно испытывать боль во сне, но если она настоящая - ты обязательно проснешься.

В руке сагона возник маленький сверкающий нож, и Арнис не успел отдернуть кисть. На тыле запястья расплывалась кровавая полоса. Боль была настоящей. Арнис зажал рану второй рукой.

— Я оставлю тебе этот шрам на память. Боль незначительная для тебя, верно? Она нам не помешает. Кровотечение уже остановилось. Ты не в обиде на меня… давай присядем? Неудобно говорить стоя.

Позади возникли два пузатых белых кресла. Арнис сел вместе с сагоном.

Вот он - враг. В прошлый раз, когда Арнис так долго и так страшно общался с ним, сагон выглядел иначе. Но глаза… знакомые глаза. Слепые, глядящие в никуда, и все же обладающие индивидуальностью. Этого сагона, эти глаза Арнис узнал бы где угодно. В любом теле. Прежнее тело он убил сам - когда спасал Ильгет.

У Ильгет и Арниса был один сагон - на двоих. Хэйрион.

— Ты хочешь меня убить? Но здесь у тебя это не получится.

— Нет, - сказал Арнис, - я не хочу тебя убить. Я хотел бы тебя замучить. Насмерть. И чтобы ты больше уже никогда не воплощался.

Хэйрион удовлетворенно улыбнулся тонкими губами. По-своему он был красив - молодое лицо, вихры русых волос надо лбом. Почему-то - деловой строгий серый костюм.

— Я знаю, что ты ненавидишь меня, Каин. И мне это нравится.

— Не называй меня так. У меня есть имя.

— А ты думаешь, твое имя не станет нарицательным, если твои жертвы узнают его? Ты думаешь, твоим именем на Анзоре не пугают детей? Не дергайся.