Worm (ЛП)

Вся моя работа, все те часы, что я вспоминала и записывала все произошедшие случаи, вместо того, чтобы поскорее их забыть, всё оказалось развеяно по ветру. Я сжала кулаки на коленях.

-- Ты в порядке? -- пробормотал мне на ухо папа.

Было слишком мало того, что я могла фактически доказать.

-- Две недели назад ко мне подошел мистер Гледли, -- обратилась я к собравшимся. -- Он заметил, что кое-что происходило в его классе. Мой стол был разрисован каракулями, испачкан соком, клеем, мусором и тому подобными вещами в разные учебные дни. Вы помните, мистер Гледли?

Мистер Гледли кивнул.

-- Помню.

-- И после занятия, вы помните, как видели меня в коридоре? Окружённую девочками? Как надо мной насмехались?

-- Я не забыл, я видел вас в коридоре вместе с другими девочками. Если я не ошибаюсь, это было после того, как вы сказали мне, что сами решите свои проблемы.

-- Это не то, что я сказала, -- мне пришлось взять себя в руки, чтобы не заплакать. -- Я сказала, что думаю, что вся эта ситуация, с родителями и учителями будет фарсом. До сих пор вы не доказали мне, что я неправа.

-- Тейлор, -- сказал мой папа. Он положил руку на мой сжатый кулак, а затем обратился к преподавателям. -- Вы обвиняете мою дочь в том, что она всё выдумала?

-- Нет, -- сказала директор. -- Но я думаю, что когда над кем-то издеваются, вполне возможно приукрасить происходящее или увидеть издевательства там, где их нет. Мы хотим быть уверенными, что решение относительно этих трёх девочек будет справедливым.

-- А я не засл... -- начала было я, но папа сжал мою руку и я замолчала.

-- Моя дочь также заслуживает справедливого отношения, даже если лишь десятая часть из упомянутых событий имела место. Всё это говорит о том, что череда подобных издевательств продолжается. Кто-то не согласен?

-- Издевательства -- слишком сильное слово, -- сказал Алан. -- Вы всё ещё не доказали...

-- Алан, -- прервал его мой папа. -- Ради бога, замолчи. Здесь не зал суда. Все за этим столом знают, что сделали эти девочки, и ты не сможешь вынудить нас это проигнорировать. Тейлор была у вас в гостях, наверное, сотню раз, а Эмма так же часто бывала у нас. Если ты хочешь сказать, что Тейлор -- лгунья, то говори прямо.

-- Я только думаю, что она очень чувствительна, особенно после смерти матери, она...

Я сбросила кипу бумаг со стола. Тридцать или сорок листов образовали немаленькое облако разлетающихся бумаг.

-- Не продолжайте, -- сказала я тихо, я едва могла услышать себя из-за гудения в ушах. -- Не надо. Докажите, что вы, по крайней мере, человек.

Я увидела ухмылку на лице Эммы прежде, чем она поставила локти на стол и прикрыла её руками.

-- В январе моя дочь подверглась одной из самых злонамеренных и отвратительных шуток, о которых я когда-либо слышал, -- сказал мой папа директору, игнорируя всё ещё падающие на пол бумаги. -- Она оказалась в больнице. Вы смотрели мне прямо в глаза и обещали, что будете заботиться о Тейлор и внимательно следить за всем, что происходит с ней. Очевидно, вы этого не сделали.

В разговор вступил мистер Квинлан, мой учитель математики.

-- Вы должны понимать, что нашего внимания требуют другие серьёзные дела. В этой школе учатся члены банд, у нас есть ученики, приходящие на занятия с ножами, случаи употребления наркотиков, драки в кампусе, которые заканчиваются серьёзными травмами для учеников. Если мы не знаем о каких-то событиях, то едва ли можно назвать это преднамеренным.

-- Значит, ситуация с моей дочерью не считается серьёзной.

-- Мы этого не говорили, -- раздражённо ответила ему директор.

-- Давайте перейдём к главному, -- сказал Алан. -- Какое решение по итогам нашей встречи удовлетворило бы вас?

Папа повернулся ко мне. Мы уже успели кратко обсудить это, и он заметил, что, будучи представителем профсоюза, он всегда вступал в спор, чётко понимая конечную цель, которую преследовал. Мы тоже поставили себе цель. Теперь мой ход.

-- Переведите меня в старшую школу "Аркадия".

На меня посмотрели с удивлением.

-- Я думала, что вы предложите исключение, -- ответила директор. -- Большинство бы попросило именно этого.

-- Да нет же, блин! -- сказала я. Я прижала пальцы к вискам. -- Простите за грубость. Я буду несколько импульсивна, пока не пройдут последствия сотрясения. Нет, никакого исключения. Ведь тогда они просто смогут подать документы в другую ближайшую школу, Аркадию, да ещё и вне очереди, потому что они нигде в этот момент не будут обучаться. Для них это будет просто награда.

-- Награда, -- сказала директор. Думаю, она была оскорблена. Ну и славно.

-- Да, -- сказала я, ни капли не заботясь о её гордости. -- Аркадия -- хорошая школа. Ни банд. Ни наркотиков. У неё хороший бюджет. У неё есть репутация, которую она поддерживает. Если бы надо мной издевались там, я могла бы обратиться к преподавателям и получила бы от них помощь. Ничего из перечисленного в этой школе нет.

-- И это всё, чего бы вы хотели? -- спросил Алан.

Я покачала головой.

-- Нет. Если бы я была вправе решать, то я бы хотела, что бы все трое были отстранены от занятий на оставшиеся два месяца, однако, с обязательной явкой и сдачей всех работ. И никаких привилегий. Никаких танцев, участия в школьных мероприятиях, доступа к компьютерам, или участия в спортивных кружках и командах.

-- София -- одна из лучших бегунов в команде по лёгкой атлетике, -- сказала директор.

-- Мне абсолютно наплевать, -- ответила я. София впилась в меня взглядом.

-- Зачем отстранение от школы -- и с явкой? -- спросил мистер Гледли. -- Это будет означать, что кто-то постоянно должен отслеживать их появление в школе.

-- Мне пришлось бы ходить на уроки летом? -- подала голос Мэдисон.

-- Если бы мы пошли по этому пути, то да, пришлось бы организовывать дополнительные занятия, -- сказала директор. -- Я думаю, что это слишком серьёзное наказание. Как заметил мистер Гледли, это потребует ресурсов, которых у нас нет. У нас и так еле хватает сотрудников.

-- Обычное отстранение -- это каникулы для них, -- парировала я, -- они могут просто добраться до Аркадии, поймать меня там и отомстить. Нет. Скорее я бы предпочла, чтобы их вообще не наказывали, чем отстраняли от занятий или исключали.

-- А что, это вариант, -- пошутил Алан.

-- Замолчи, Алан, -- ответил мой папа. Остальным за столом он сказал. -- Я не вижу ничего невозможного в том, что предлагает моя дочь.

-- Конечно, вы не видите, -- сказала опекун Софии. -- Вы бы заговорили иначе, оказавшись на другом конце стола. Важно, чтобы София продолжала заниматься легкой атлетикой. Спортивные состязания приучают её к дисциплине, которой ей недостаёт. Если отстранить её от занятий спортом, её поступки и поведение станут только хуже.

-- Я считаю, что отстранение на два месяца это будет слишком, -- добавил свои пять копеек папа Мэдисон.

-- Я вынуждена согласиться по всем статьям, -- сказала директор. Когда мы с папой дёрнулись в протесте, она остановила нас жестом руки. -- Учитывая события, произошедшие в январе, и свидетельства мистера Гледли об инцидентах на его уроках, мы знаем, что постоянные издевательства действительно имели место. Полагаю, мой опыт педагога позволяет мне видеть виновных, когда я сталкиваюсь с ними, и я уверена, что девочки действительно виновны в какой-то части того, в чём их обвиняют. Я предлагаю двухнедельное отстранение.

-- Вы вообще слушали меня? -- спросила я. Мои кулаки были крепко сжаты, руки дрожали. -- Я не прошу отстранения. Мне этого хочется меньше всего.

-- Я поддерживаю свою дочь, -- сказал папа. -- Я скажу, что две недели -- это смехотворно, а если учитывать подробный перечень уголовно наказуемых деяний, которые совершили эти девочки, в этом нет ничего смешного.

-- Ваш список значил бы что-то, если бы вы смогли подтвердить его доказательствами, -- иронично прокомментировал Алан, -- и если бы он не был рассыпан по полу.