Операция «Рокировка»

Сегодня в холле дома дежурил другой офицер. В звании старшего лейтенанта, да и годами постарше прежнего. Но на этот раз, похоже, Корнеева не просто ждали. Увидев входящего в дверь майора, дежурный выскочил навстречу, словно Корнеев был как минимум генерал-майором. А когда Николай потянулся к нагрудному карману за удостоверением, старший лейтенант молодцевато козырнул и сам доложил:

— Товарищ майор, прошу за мной. Вас давно ждут.

— Меня? — переспросил Николай.

— Так точно… — правда, после такого вопроса, дежурный слегка засомневался. Потом еще раз окинул взглядом Николая, негромко бормоча при этом: — Майор, Герой, две нашивки, рост выше среднего, глаза карие, татуировка на руке «1917». Все сходится. Вы же Корнеев? Верно?

— В общих чертах.

— Тогда, идемте скорее. Михаил Иванович и генерал больше часа вас дожидаются. Товарищ полковник уже дважды справлялся…

— Ну, если дважды… — Николай одернул гимнастерку. Ребяческое желание, заставить дежурного посмотреть удостоверение, и наладиться удивлением, после того как старлей увидит там новое звание, мгновенно прошло. — Уважим Михаила Ивановича. Мне к нему или в генеральский кабинет?

— Я проведу…

Старший лейтенант развернулся кругом и, шагая через ступеньку, понесся вверх.

Ну, что ж. И здесь тоже все по-прежнему. Начальника РО штаба фронта уважают, а полковника Стеклова любят. И его просьба имеет силу больше иного, даже самого верхнего, приказа.

Корнеев шагнул в открытую дежурным дверь и бросил ладонь к обрезу пилотки.

— Товарищ генерал-майор…

— Вольно…

Начальник разведотдела поднялся на встречу. Из-за стола, правда, не выходил, что на корню пресекало любую фамильярность. Зато Михаилу Ивановичу, как и всегда, было чихать на всякую и всяческую субординацию. Вернее, он попросту, забывал о ней, привычно разделяя мир на коллег, любимых учеников и всех остальных.

— Коля, голубчик, ну где же вас носит? — Михаил Иванович схватил Корнеева за руку и с чувством потряс. — Мы с Иваном Григорьевичем…

Генерал-майор громко кашлянул, и профессору Стеклову в очередной раз пришлось вспомнить, что он сейчас не на родной кафедре.

— Да, да… Прошу прощения. Ты присаживайся, присаживайся.

Корнеев почти насильно оказался усажен на табурет, а Стеклов примостился напротив.

— Ну, рассказывай, рассказывай… Мы, конечно же, все прочитали в твоей докладной записке. Кстати, Коля, излагаете вы свои мысли и наблюдения очень толково, но разве можно делать столько грамматических ошибок? Помилуй бог, это даже неприлично…

— Михаил Иванович! — повысил голос генерал.

— Слушаю вас, Иван Григорьевич?

— Товарищ полковник! Может, разрешите и мне вставить пару слов?

— Да, да, конечно, товарищ генерал… Простите, — стушевался тот. — Опять я забылся.

— Ничего страшного. Просто помолчите пару минут, если вас не затруднит, конечно.

Начальник РО, несмотря на крестьянское происхождение и рабочую биографию, при желании умел изъясняться не хуже любого интеллигента.

Корнеев встал и повторно откозырял.

— Разрешите доложить по всей форме?

— Ладно, майор, уважим Михаила Ивановича и пропустим эту часть, — генерал махнул рукой, мол: присаживайся, чего уж там. — Тем более что мы действительно читали рапорт. Молодец, красиво сработано. Если б не скомкал финал, хоть в историю вноси. Для обучения будущих диверсантов. Как пример образцово-показательных действий в тылу врага…

— Разрешите вопрос?

— Спрашивай.

— Что не так с финалом?

— Вернулся ты, Николай, практически без группы, да еще и с фрицем… — дернул подбородком генерал, словно ему натирал шею воротник кителя. — Для Особого отдела лучше повода не надо. Вопросов сразу вагон и целая тележка… «А не была ли в ходе операции группа „Призрак“ схвачена немцами? После чего, под угрозой пыток и расстрела, командир группы чтобы сохранить жизнь себе и бойцам, пошел на сотрудничество с врагами. Может, весь этот, так называемый „спецгруз“, на самом деле пустышка, а настоящая цель Абвера — внедрить к нам своего агента?»

— Бред… — не удержался от комментария Стеклов.

— Как посмотреть, — генерал пожал плечами. — В логике им не откажешь. Хоть и параноидальной.

— Вы хотите сказать, что весь этот бред не шутка и там так действительно думают?.. — от возмущения, профессор не смог подобрать нужных слов и, неожиданно для всех, забористо выругался.

— Успокойтесь, Михаил Иванович! — улыбнулся генерал. — Да, мы знаем, что ничего подобного произойти не могло. Но на чем основана, к примеру, ваша уверенность? На личном знакомстве с Корнеевым. А у Особого отдела такого фактора нет. Вот они и решили подстраховаться. Тем более, перед наступлением…

— Да уж, мысли Достоевского этим товарищам глубоко чужды… — проворчал Стеклов.

— Товарищ полковник, прекратите, — генерал-майор опять дернул подбородком. — Разобрались же… Более того, теперь, когда операция на контроле у Ставки, нам будут предоставлены такие полномочия и средства усиления, о которых прежде и мечтать не приходилось. Кстати!.. Чтоб уж расставить все точки и для бодрости духа… Майор Корнеев!

Николай поспешно поднялся.

— За проявленный героизм, мужество и умелое руководство операцией, вы награждаетесь Орденом Отечественной войны первой степени.

— Служу трудовому народу.

— Поздравляю… — генерал-майор торжественно пожал руку Корнееву и вручил коробочку с орденом. — Это немного не та награда, на которую ты заслужил, но… Считай это подтверждением, что с тебя сняты все подозрения. А настоящая награда будет после выполнения следующего задания.

— Я так и понял, товарищ генерал… — Николай вынул свое новое удостоверение. — Тем более что пред тем, как отпустить, мне вручили вот это…

— Ну, правильно, — не понял тот. — Как же без документов?..

— Вы раскройте…

Генерал недоуменно взял в руки удостоверение офицера «Смерш», раскрыл, мазнул взглядом и удивленно поднял бровь.

— Подполковник?

— Так точно.

— Ну, что ж, поздравляю… — начальник РО расстегнул верхнюю пуговицу. — Это многое объясняет. И в частности, ваше назначение руководителем операции. Похоже, Николай Андреевич, все закончилось даже лучше, чем я предполагал.

Генерал-майор, помолчал несколько секунд, обдумывая что-то свое. Скорее всего, прикидывал: насколько вероятен тот факт, что Корнеев с самого начала работает на ведомство Авакумова и внедрен в органы ГРУ с определенной целью. С другой стороны: это обстоятельство ничего не меняло, а сейчас, оказалось даже полезно. Кто знает, чем бы закончилось подобное разбирательство для обычного фронтового разведчика? Во всяком случае, точно не присвоением очередного звания. Сам себе кивнул и бодрым тоном продолжил:

— Товарищи офицеры, прежде чем вы приступите к делам, предлагаю принять на грудь по глоточку… чаю. Обмывать звание сейчас не ко времени, но все-таки совершенно игнорировать традиции тоже нельзя. Звезды могут и отвернуться…

Глава четвертая

Ровно в двадцать часов ноль шесть минут капитан Малышев бегло прочитал полученный от Гордеевой листочек с текстом радиограммы, потом обвел взглядом притихших разведчиков и негромко произнес:

— Поздравляю, товарищи. «База» дала добро на поиск!

— Ура… — радостным шепотом оценил известие Гусев.

Чего скрывать, старшему лейтенанту очень не хотелось второй раз оказаться в штрафбате. А уж тем более, попасть в списки изменников Родины.

— Молодец, Коля… — Игорь Степаныч сделал вид, что у него зачесался глаз, и стал усиленно тереть левую глазницу. — Дошел…

— Группе приказано скрытно выдвинуться в условленное место и ждать проводника.

Кузьмич возмущенно посмотрел на Семеняка, но тот был погружен в свои мысли и никак не отреагировал. Старшина хмыкнул и смолчал. Только по лицу тень ухмылки промелькнула. Мол, нужен нам этот проводник, как телеге пятое колесо. И сами с усами… Кого хочешь куда надо проведем и спровадим.