Синто. В одну и ту же реку. Часть 4. Чужие звезды

М-да… Бесятся они тут от безделья. К Синоби бы их всех, враз бы вся дурь выветрилась. Похоже, данная мысль отчетливо отразилась на моем лице, и КарСве заулыбался пуще прежнего… уши загадочно шевелились, хоть он и молчал.

Целью этих полутора лет были три тесно взаимосвязанных дисциплины: политология, государственно-планетарная экономика и межпланетная экономика. Нас, как будущих послов, особенно интересовало взаимное влияние политики на экономику и наоборот. Я, как всегда, погрузился в учебу, но в отличие от прошлых полугодий куда активнее общался со сверстниками. Они сильно изменились за последние полгода, повзрослели, наверное сказались «сборы». Несколько пятидневок на границе терраформирования — хороший способ сплотить семью, и узнать всех поближе, сорвав маски. Большие семьи безопасников предпочитают делать «сборы» с разновозрастными участниками, примерно с десяти до шестнадцати лет, причем для старших это уже вторые «сборы» — они учат младших и несут за них ответственность. Вообще это нешуточное испытание — месяц, да даже полмесяца жизни без благ цивилизации, под постоянной угрозой нападения крысодлаков или укусов марипоз и морторик.

В посольской мега-семье другая тактика: они собирают молодежь от шестнадцати до восемнадцати с разных семей и засылают бедняг, без старших и опытных, дав только предварительный инструктаж. И хоть на них не гонят стаи крысодлаков, да, Шур и такое вытворяют со своими, всё равно цивильной посольской молодежи приходится тяжело. Зато сразу видно: кто лидер и руководитель, а кто деспот, кто размазня, а кто «вещь в себе», кто способен подчиняться и работать в команде, а кто нет.

Как я узнал позже, КарСве отличился на «сборах», заработав себе плюсовые очки — убил крысодлака. Послам, кстати, повезло: обошлось без укусов и нападений, тот крысодлак был единственным, и команда экстерминаторов, всегда вызываемая в таких случаях, никого больше не нашла.

Так что в этот раз, со стороны перворанговых уже не было спеси, которая так задевала остальных — ребята уже поняли, что черная оправа на «душе» — это знак ответственности, а не изначального превосходства.

По вечерам, бывая в компаниях, я быстро выделил одну девушку, она притягивала меня и я не мог понять почему. Худенькая, даже можно сказать тощая, она имела круглое личико, вполне миленькое, но не классически красивое, и рыжие вьющиеся волосы. Всегда была серьезна и тиха, редко улыбалась, но улыбка у нее была очень теплая и заразительная. Походив, побросав взгляды издалека, я перешел в наступление. Несколько вечеров мы просто провели в общей компании, а потом я все же нашел возможность остаться с ней наедине, провожая до квартиры. При прощании я приобнял ее за плечи и поцеловал в щеку, она замерла, и на какое-то мгновение я поверил, что последует ответный поцелуй в губы, но вдруг она оттолкнула меня и зло выпалила

— Как вы надоели все! Хотите только одного! Думаешь, раз ты такой, а я…, — и оборвав себя на полуслове заскочила в квартиру.

Я остался стоять…

Можно триста раз себе повторить, что дело не во мне, что ее кто-то обидел, и она, дура, вместо того чтобы разобраться в себе, сорвала злость на мне, что эта худосочная, и как выяснилось глупая особа не стоит моего внимания… Но… Менее больно от этого не становилось.

Как нас и учили, я пошел сбрасывать стресс в спортзал. Поработав над собой, на следующий день я, как будто ничего не случилось, поздоровался с ней. Она что-то уронила, я поднял и отдал, с улыбкой сказав пару слов, со стороны мы выглядели как приятели. Она хотела встретиться взглядом, но я ей в глаза не смотрел — на тот момент я уже вычеркнул ее из своей жизни.

Эти переживания по поводу первой неудачи, а может быть первой любви, вытеснил турнир по «Лабиринту». [4] Ради него отменили занятия на целую пятидневку — как же, ведь надо найти самого умного среди молодежи послов! Все разговоры были только о предстоящем соревновании, каждый вспоминал и хвастался какое место он занял в младшей и средней группе. Кто-то был лучшим в своей семье до одиннадцати лет, кто-то до шестнадцати, я же на подобные расспросы помалкивал и пожимал плечами улыбаясь, мол, мне хвастать нечем. А я был третьим в средней группе у Синоби, это высокий показатель, учитывая, что в соревновании принимали участие и Синоби-Фроксы и Синоби-Орли — сильные математики, спецы по обслуге и программированию вирт-имитаторов.

К началу соревнования никто не считал, что у меня есть шансы на победу. По жеребьевке первым моим соперником оказался КарСве или как его тогда уже все называли Нэк. Хотя завистники за спиной звали его Нэка, подчеркивая его не мужественность, которая ничуть не отталкивала от него девчонок, а похоже, еще больше привлекала. Я не считал Нэка серьезным противником, но расслабляться не спешил, всегда лучше переоценить соперника, чем недооценить. Золотое правило, как выяснилось.

Опять же по жеребьевке мне выпало быть хозяином лабиринта, а Нэку — преследователем, мы оба оказались довольны своими ролями. В отличие от многих, я люблю быть хозяином и не только потому, что можно запомнить условия и задавать их без усилий, мне нравится играть с преследователем, вести его подсовывать задачи которых он не ждет. И люблю я игру именно один на один, а не командную.

На первый уровень я задавал задания из памяти, естественно все было принято вирт-оболочкой с первого раза. На второй уровень я вводил задания уже более осмысленно и хитро, на тот момент Нэк аккуратно щелкал первые задачи. Заложив почти весь третий, я остановился, чтобы присмотреться к Нэку, он явно завяз на втором. Не спеша доделав третий, так же не торопясь, но и не теряя времени взялся за четвертый… И тут хитрый кот, лишь прикидывавшийся, что задачи ему тяжелы, в момент пощелкал второй уровень и в быстром темпе принялся за третий. Я уже не стал тратить время на наблюдение за ним и принялся выдумывать что-нибудь позаковыристей, это отняло время и Нэк меня нагнал, я захлопнул очередную дверь за двадцать секунд до того, как он вошел, но оно того стоило — на той задаче он завяз по-настоящему. Я перешел на пятый и принялся за шедевральную конструкцию из пространственной геометрии и алгебры, украшенной еще и загадками на логику. Мой конек был в том, что эту конструкцию я помнил на память до каждой запятой и задал ее относительно быстро. Нэк с четвертым уровнем разобрался быстрее, чем я ожидал. Увидев мой сюрприз он не сдержал стона, но тут же принялся вгрызаться и распутывать. Мне пришлось поволноваться — хоть времени и осталось очень мало, у Нэка все же был шанс успеть.

Но чуда не случилось, я победил. Сняв щитки, мы молча раскланялись, как и положено достойным соперникам. И хоть я перешел на категорию выше и играл уже с победителями, а значит, теоретически, мои соперники должны стать серьезнее, но следующие две игры были просто легкой разминкой. В первой — будучи преследователем, я настиг хозяина еще на третьем уровне, а во второй «убил» соперника, воткнув простенькую задачку по физике тел там, где ее не должно было быть. Она отняла слишком много времени и оно истекло, когда преследующий все же перебрался на четвертый уровень.

На этом первый день «Лабиринта» завершился, и те у кого было две победы и больше продолжат игру завтра.

Вечер я, как и положено в таких случаях, провел в спортзале, да так, что спал как младенец, без снов. Утром я ничуть не удивился, встретив в коридоре Нэка, идущего на игру, вот если он и завтра будет участвовать, это будет удивительно. Во второй день было четыре игры и не скажу, что мне было легко — одну, будучи преследователем, я проиграл. В этот день произошел забавный эпизод — жребий свел Нэка и Эскудо-Генделя, который по-прежнему сильно недолюбливал красавчика, но уже не афишировал этого. Перед игрой Эскудо был уверен в победе, но после, сняв щитки, я успел увидеть потерянное лицо перворангового и короткий поклон Нэка, не скрывавшего торжества.

Я прошел в следующий тур, к моему удивлению Нэк тоже. Тренируясь вечером, я быстро почувствовал усталость и пошел спать. Сегодня был только один «медицинский» проигрыш — отстранение из-за перенапряжения, а сколько их будет завтра?