Седьмой Змей (ЛП)

От двигателей десантно-штурмового корабля валил жар, а с замерзших поверхностей отваливался лед. Велунд оценивающе осмотрел машину и с удивлением понял, что знает ее.

«Маллеус Феррум».

Последний раз он его видел на Сто пятьдесят четыре Четыре.

Фюзеляж покрывали царапины и отметины от снарядов, а железная латная перчатка на лобовом экране почернела от огня. Годы, прошедие после войны с эльдар, были жестоки.

Штурмовой трап опустился, и Железные Руки «Сизифея» одновременно затаили дыхание. Воздух корабля сконденсировался в пар, а из него вниз по рампе прохромал одинокий воин.

Изумленный Таматика вышел вперед.

— Клятва Горгона! — воскликнул он. — Септ?

— Небось, решили, что больше меня не увидите? — спросил Септ Тоик хриплым голосом.

Велунд был ошарашен. Доспехи Тоика обгорели до голого железа и покрылись копотью.

— Как?… — начал он, но прежде, чем Тоик успел ответить, из корабля вышел еще один воин. Он остановился в конце трапа и окинул взглядом стоявших перед ним бойцов.

Он казался огромным, хотя на самом деле был лишь немного выше среднего, и носил стандартный силовой доспех, большей частью черный, по покрытый серебристыми следами от многочисленных сплошных снарядов, масс-реактивных пуль и цепных клинков. Один наплечник украшал личный геральдический символ серебряного змея, свернувшегося и пожирающего собственный хвост, другой — гордый кулак X легиона. За плечом крепилась длинное змеиное копье с двумя листовидными клинками, белыми, как фарфор.

Воин поднял руки и снял шлем.

Лицо под ним представляло из себя маску из уродливых ожогов и аугментики. Один глаз был налит красным из-за травмы, на месте другого стоял мерцающий голубым протез. Он был воином, изуродованный войной и закаленный потерями. Но в налитом кровью глазе была мощь, сила духа и харизма, которые никакая неудача не могла уничтожить, и никакая потеря не могла убавить.

Это было лицо воина, испытавшего горечь поражения, но не давшего ему сломить себя. Он был Железноруким до мозга костей, и это понимали все, кто хоть раз его видел.

— Могу я взойти на борт? — спросил Шадрак Медузон.

Глава 5

Миссия / Пробуждение / Приказы

Следуя обычаю, сопровождавшему встречи двух кланов для планирования войны, они распили дзиру — горячительный напиток, который у племен Медузы служил множеству целей. Его пили, когда необходимо было забыть старые обиды, когда шла война или, когда погибал первенец.

Вермана Сайбус раздобыл пиалу, и они выпили в честь встречи с братьями. Когда опустевшая чаша сделала круг и вернулась к Кадму Тиро, они выпили еще, на этот раз за невероятное спасение Септа Тоика.

Доспехи Тоика, выброшенного из гибнущего «Зета Моргельда», пережили худшую фазу обстрела и запечатались лучше, чем саркофаг дредноута. На «Железном Сердце» уловили его спасательный маячок, а «Маллеус Феррум» подобрал его на пути к «Сизифею».

Тоик решительно отказался от визита в апотекарион, заявив, что ветеран Авернии, не способный потерпеть боль от пары лучевых ожогов, недостоин своего звания.

Для беседы они по предложению Медузона удалились в тренировочные помещения, граничившие с посадочной палубой. Он предпочел не входить в центральную часть корабля, а провести встречу с хозяином «Сизифея» в тени оружейных залов и дуэльных клеток.

— Поверь, я прекрасно знаю, как важно разделять боевые ячейки, — сказал Медузон, постучав пальцем по сморщенному ожоговому рубцу на левой щеке. — Меня научили этому военачальник Сынов Гора по имени Тибальт Марр и горящий флагман.

— Тогда почему вы здесь? — спросил Шарроукин, ждавший их в сумраке зала. — Ваше присутствие подвергает опасности всех нас.

Ашур Мезан взъярился, услышав столь неуважительные слова. Его рука скользнула к оплетенной проволокой рукояти гибмессера, который лежал в ножнах, но Медузон поднял ладонь.

— Спокойно, сержант Мезан, — произнес Медузон. — Сын Повелителя Воронов задал разумный вопрос.

Кадм Тиро разрешил Медузону взять на «Сизифей» свою почетную стражу. Первым был Ашур Мезан, командир отделения, своей напряженной манерой держаться напомнивший Тиро покрытых шрамами воинов из бойцовых ям Двенадцатого. С навершия его гибмессера — ножа для потрошения, любимого скаутами из Повелителей Ночи, — свисало кольцо нанизанных на нитку ржавых штифтов.

Второго воина Медузон представил, как Гаскона Малтака, своего советника. Тиро он сразу понравился. Его левую руку заменял наруч, переходящий в железный кистень на цепи. Больше чем на метр он от кланового лидера не отходил.

— Я не знаю тебя, ворон, — сказал Медузон. — Брат?…

Шарроукин молчал, и между двумя воинами повисла напряженная тишина, пока не ответил Тиро:

— Его зовут Никона Шарроукин из Девятнадцатого легиона, — сказал он, по неведомой причине чувствуя необходимость встать на защиту Шарроукина. — Такой же, как мы, ветеран черных песков Исствана. Но право голоса на этом корабле он пока не имеет.

Гвардеец Ворона бросил на Тиро враждебный взгляд, а Медузон между тем кивнул и продолжил:

— Скажи, брат Шарроукин. Почему, по-твоему, «Железное Сердце» оказалось достаточно близко, чтобы вступить в бой вместе с «Сизифеем»?

— Вы охотились за Альфа-Легионом, — ответил Шарроукин.

— Следовали за ним, — поправил его Медузон.

— Зачем?

— Позволь задать тебе встречный вопрос. Ты знаешь, что самое сложное в криптографии? Самое сложное — не взломать шифр, а использовать новые знания и при этом не дать врагу понять, что понимаешь их переговоры. Но иногда полученная информация дает начало миссии, ради которой можно пренебречь риском.

— И что это за миссия?

Медузон улыбнулся, но сморщенная рубцовая ткань на поврежденной щеке и возле губ превратила улыбку в гримасу мертвеца.

— Убить Альфария.

Никто ни ответил: все были слишком потрясены предложением Медузона. Убить примарха? Ужасное прошлое показало Тиро, что это было вполне возможно, но с их незначительными силами? Пусть даже под предводительством воина столь могучего, как Шадрак Медузон?

— Только мы? — спросил Тиро наконец. — Одни, без поддержки?

— Да.

— Убить Альфария? Примарха Альфария?

Медузон кивнул:

— Единственного и неповторимого.

— Откуда вам было знать, что корабли приведут вас к нему? — спросил Шарроукин. — Мы узнали о пункте назначения «Моргельда» только вр время атаки.

— Осторожней, вороненок, — произнес Медузон, наклоняясь вперед. — Ты выжил на Исстване, а потому заслуживаешь мое уважение, но не право бросаться оскорблениями. Мезан и Малтак такое не одобряют.

— Брат Шарроукин не хотел показаться непочтительным, — вмешался Тиро. — Но его вопрос справедлив.

Медузон помолчал, и Тиро заметил, что тот взглянул на Малтака, который едва заметно кивнул.

— Мои извинения, брат Шарроукин, — вздохнул Медузон. — Ты правильно делаешь, что спрашиваешь. Былые потери заставили меня с недоверием относиться к тем, чью ценность я еще не знаю.

Шарроукин кивнул, принимая извинения, а Тиро заметил, что под травмами Медузона скрывалась многолетняя усталость. Этому человеку оставался последний бросок костей, последний шанс отомстить за всех, кого потерял. Как будто придя к какому-то решению, Медузон качнул головой.

— Вы не единственные, у кого есть доступ к Криптосу, — сказал он, и опять экипаж «Сизифея» пораженно замолчал. Медузон нарушил эту тишину скрипучим звуком, который когда-то, наверное, был смехом, но теперь больше походил на мучительное эмфиземное хрипение.

— Вы правда думаете, что я стал бы лететь так далеко и рисковать столь многим ради головы кого-то менее важного, чем примарх?

— У тебя на «Железном сердце» есть Криптос? — спросил Велунд.

— Был, — ответил Медузон и хрипло вздохнул. — Четыре месяца назад его выжгло изнутри неизвестным пиронекротическим геном-самоликвидатором, который авгуры нашего железного отца пропустили. Но перед этим мы успели расшифровать высокоуровневый вокс-трафик, перехваченный ранее. Он, конечно, изобиловал загадками и жаргоном, но однозначно указывал на тайное собрание высших чинов Альфа-Легиона. Судя по всему, они направлялись к условленной точке сбора, чтобы получить приказы от своего примарха лично. «Моргельд» собирался встретиться с «Малькиантом», прежде чем отправиться на это собрание, но…