Стальная Крыса идет в армию

– Вели сделать перерыв на кружку пива, – шепнул я Грбондже, поравнявшись с ним у трапа. Офицер-таможенник ушел, но двое стражников остались и не спускали с нас глаз.

– Да ты что! Мы тут всегда без передышки вкалываем.

– А сегодня будет передышка. Ну, чего ждешь? Хочешь, чтобы я рассказал о нашей сделке охранникам?

Грбонджа застонал, но не стал упрямиться:

– Шабаш, ребята! Пивком освежимся.

Понятное дело, ребята не стали выяснять, какая муха его укусила. Радостно вопя, они столпились вокруг бадейки. Глотнув кислятины, я отошел и уселся возле трапа на планшир. Посмотрел вниз – и увидел полоску воды между промежуточными опорами.

Вот он, мой единственный шанс. Стоявший рядом со мной охранник отошел. Грбонджа стоял спиной ко мне, матросов интересовало только пиво. Похоже, они чего-то не поделили – кто-то завелся, кому-то даже дали по зубам. Короче говоря, всем было не до меня.

Я сбросил в воду лежащий на пристани канат и стал по нему спускаться. Коснувшись пятками воды, достал кинжал, полоснул по канату над головой и бесшумно погрузился в воду.

Когда я добрался до ближайшей опоры, сколоченной из бревен и досок и покрытой водорослями, наверху забила крыльями и с клекотом умчалась прочь какая-то птица. Вокруг меня пузырилась темная вода; под пристанью ужасно воняло. Я уже почти жалел, что не остался с матросами.

«Выше голову, Джим, и не теряй времени. Когда охранники хватятся тебя, они первым делом заглянут сюда».

И я поплыл – правда, недалеко. Вскоре путь перегородила деревянная стена, точнее, борт парусного судна.

Неужели придется отступить? Но отступать некуда – солдаты схватят меня, как только я вскарабкаюсь на пристань. Что же делать?

«Думай, Джим, – сказал я себе, – ищи выход. Вряд ли судно достает килем до дна. Может, нырнуть?»

Хо-хо! Не так-то это просто – переправиться на ту сторону. Сбросив ботинки, я вдохнул полной грудью и… не решился погрузиться. Страх перед пучиной заставлял меня снова и снова хватать ртом воздух. Вскоре от избытка кислорода в крови закружилась голова. Я собрал волю в кулак и ушел под воду. Темнота. Стук в висках. Боже, я задохнусь. Так и останусь под водой на веки вечные. Я плыл, касаясь ладонью днища корабля, обдирая кожу об острые ракушки. Все глубже, глубже… Вот он, киль, наконец-то. Теперь – вверх. Не выдержу. Какой огромный парусник. В легких нестерпимое пламя, но тут наконец над головой появляется свет. Великого труда стоило не хрипеть, хватая ртом живительный, пьянящий воздух.

Отдышавшись, я поднял голову и увидел судно у причала напротив. У борта лицом ко мне стоял матрос.

Я поспешно нырнул и добрался под водой до парусника. Собравшись с силами, повторил свой подвиг – проплыл под килем.

Когда я уже выныривал, голова застряла между бортом и торцом опоры, и я едва не спятил со страха. К счастью, сумел высвободиться, в кровь разодрав затылок. На сей раз зловонный воздух над пристанью показался мне восхитительным.

Так начался один из самых утомительных дней в моей жизни. Эти два парусника были первыми в длинном ряду судов, под которыми мне пришлось проплыть. Поначалу я осматривал каждый причал снизу, но вскоре бросил это занятие – они все были одинаковы и разделялись между собой стенами. Некоторые суда уже разгрузились и ушли – в непрерывном строю судов появились просветы. Оставалось глубоко вздохнуть и нырять – чтобы достичь следующего судна незамеченным. К полудню я добрался до последнего причала.

Начался отлив, палубы судов опустились ниже настила пристани. К тому времени я ужасно устал, но набрался опыта в подводном плавании. Еще один глубокий вдох, еще одно погружение – и вот я выныриваю возле руля последнего судна.

Впереди – длинная стена из каменных блоков.

«Что скажешь, Джим? – спросил я себя. – Какие будут предложения? – Шло время, но ничего путного не приходило мне в голову. – Не отчаивайся. Думай».

Как тут не отчаяться. Возвращаться – бессмысленно и опасно. Укрыться под одним из причалов? Это нетрудно, но доки обязательно обыщут, когда обнаружат пропажу. Подняться на пристань? Это уж совсем ни к чему. На складах не спрячешься, там полно охраны.

«Поверти проблему в голове», – советовал в таких случаях Слон.

В чем, собственно, проблема? В том, чтобы уйти от солдат. Ведь они, возможно, уже ищут меня. Но не могу же я прятаться в бухте вечно? Следовательно, нужно идти к солдатам. Рискованно? Еще бы. Но, с другой стороны, кому придет в голову искать среди своих?

Куда плыть? Ну конечно, к форту, которым кончается стена.

«Самый безумный шаг в твоей жизни», – укорял я себя, снова обводя взглядом стену.

Над моей головой перекликались, с грохотом топали по палубе матросы. Судно, похоже, скоро отчалит – где тогда, спрашивается, прятаться?

Под стеной, правда, плавает мусор, дерутся из-за отбросов птицы. Но пока я туда доплыву, кто-нибудь наверняка меня заметит…

Наверху заскрипели снасти. Матросы ставили парус. Значит, надо срочно что-то делать. А надо ли?

Буксир не появлялся. Может быть, суда буксируют только в порт? А обратно они выбираются сами? Так и есть. Я выглянул из-за руля и увидел, как два грузовых судна выходят из бухты. Сверху, в растущий просвет, хлынули солнечные лучи.

И тут руль едва не вырвался из моих рук.

Я ухватился покрепче и поспешил окунуться с головой, пока меня не заметили. Когда терпеть стало невмоготу, приподнял голову и чуть не закашлялся от пены, попавшей в горло. Корабль быстро уходил. На краю пристани спиной ко мне стоял охранник.

Дальше было намного легче. Волны прижимали меня к баллеру. Я спокойно дышал, выставив над водой голову, зная, что меня никто не заметит ни с берега, ни с палубы. Мы дважды меняли галс, и каждый раз мне приходилось перебираться по другую сторону руля, чтобы не быть замеченным с форта.

А форт приближался. Около него судно снова повернет, и я окажусь возле самой стены. Я терпеливо ждал, пока корма парусника приблизится к форту, чтобы нырнуть в последний раз.

Усталость уже брала свое. Но это у меня последний заплыв на сегодня, надо постараться. Впереди была заросшая водорослями стена мола, его конец упирался в открытый океан. Прилив уже был достаточно силен, я боролся с течением, стараясь подобраться ближе к стене, где его сила была не так велика.

Цепляясь за щели и упираясь ногами в камень, когда била волна, я двинулся вдоль стены и мало-помалу достиг того места, где над водой нависали орудийные стволы. Что теперь? Может, рискнуть и взобраться на крышу? Вся морская гладь – в симпатичных пятнышках яхт и прогулочных яликов, но они далеко, а щели между каменными блоками кое-где достаточно широки, чтобы просунуть пальцы.

И я рискнул. Непросто карабкаться по отвесной стене, но у меня не было выбора. Дюйм за дюймом я поднимался все выше и наконец остановился между двумя амбразурами. Собираясь с силами, я приник к стене, из которой торчали, поблескивая, два жутких ствола. В десяти метрах под ногами о камень бились волны. Пока ни один парусник или ялик не приблизился к форту, но сколько это продлится?

– Дай-ка, Джим, огоньку.

От неожиданности я едва не сорвался. На меня пахнуло сигарным дымом. «Из амбразуры», – догадался я. Никто из орудийной прислуги не мог меня видеть, то, что здесь прозвучало мое имя, – случайность. Артиллеристы совсем рядом, они курят на боевом посту, что вряд ли поощряется начальством, и любуются океаном. Я затаил дыхание, целиком обратясь в слух.

– Знаешь, дружище, этот новый капитан меня достал.

– Да, я тоже впервые вижу такого гада. Может, яду ему в кофе сыпануть?

– Свихнулся? Говорят, в одном полку за такое каждого десятого поставили к стенке.

– Да ты что, старик? Это же самый обычный старый шакал. Самые что ни на есть шакальи слухи. Как траханье – все про него говорят, но никто им толком не занимался…

– Тихо. Капитан идет!

В море упал окурок, послышались удаляющиеся шаги. Я полез наверх, перекатился на плоскую крышу форта. Морская птица недовольно уставилась на меня одним глазом, противно заорала и упорхнула. Я улегся в центре нагретой солнцем, загаженной пометом крыши; отсюда видны были только небо и вершина далекого холма. Меня могли заметить с воздуха, но не стоило особенно беспокоиться по этому поводу – за весь день я увидел только один самолет, пролетевший вдалеке. Я закрыл глаза и неожиданно уснул.