Гражданская самооборона

Срочно!!!

Опыт хоть и небольшой у него имелся. Надо было только поднапрячься. Проявить себя, показать на что способен. Тысяча вариантов закувыркалось в голове у маленького Дон-Жуана: от предложения поиграть в догонялки до покупки жевательной резинки, с последующим щедрым дележом. Такие жертвы у противоположного пола сопливого возраста уже проходили. Оценивались высоко, лаская самолюбие и повышая самооценку. Правда «топорщить перья», как выражался Митюня — мамкин ухажёр, ему доводилось в основном со сверстницами, да и то нечасто. А тут…

Для чего?

Зачем?

Хотя…

Это же очевидно — настоящий мужчина ради женщины готов был на всё, в любое время и в любом возрасте!!!

Впрочем, таких заумностей Василёк, конечно же, не знал и даже до них не догадывался, но очень хотел обратить на себя внимание.

А никак не получалось…

Долгий протяжный вой заполнил собой всё окружающее пространство. Низкие вибрирующие тона проникли даже сквозь стальную броню, заставляя волосы на макушке встать дыбом. Пацанёнок заслышав этот звук перестал пыхтеть и возиться, а Ника вся побелела от страха. Похоже, что девушка испугалась не меньше, чем это было всего каких-то пол часа назад, когда она побывала в руках у насильников.

— Брр-р, аж мороз по коже! — Егор замотал головой. — Это чего тут у вас такое творится? Помнится мне, что подобный рёв я слышал когда-то, когда смотрел «Собаку Баскервиллей»! Только это ж в кино было, а тут…

— Слушай, Горыныч, или как там тебя, — женщина крепко ухватила его за плечо. — Давай поговорим после, не сейчас или, по крайней мере, во время движения, только ради бога, поехали отсюда.

Гор проникся беспокойством соседки, хотя никак не мог взять в толк, чем могут быть опасны какие-то собаки для людей, да ещё запрятанных под толстым слоем брони. Выруливая на середину дороги, он принялся объезжать по дуге подбитую машину, внимательно и аккуратно ловя габарит, и тут краем глаза увидел одного из тех, кто пару минут назад предупредил о своём приближении. На опушке стоял пёс во всей своей красе: огромный, грязно-серый, чем-то отдалённо смахивающий на кавказца. Он пристальным взглядом уставился на пробиравшийся мимо него бронетранспортёр, который явно уносил своих седоков подальше от возможных неприятностей и ухмыльнулся широко разинув пасть. Тут Горыныч понял, что бояться такого, наверное, стоит, тем более, если учитывать, что размером он смахивал на какую-нибудь небольшую малолитражку, только ещё и кусачую.

— Слышь, подруга, — парень мотнул головой в ту сторону, где остался зверь. — Давай-ка ты нам всё рассказывай, а то я уже башку сломал от этих дел.

— От каких?

— От каких, каких, — проворчал Егор объезжая очередное препятствие. — Да вот хоть возьми дорогу, это ж вчера ещё был один из самых оживлённых проспектов. Машины по нему неслись под сотню, а сейчас, ползём, как по целине. А Коломенское, разве ж это парк? Там же джунгли натуральные с диким зверьём и собачками величиной с автомобиль. Ну, куда это годится? Вообще в голове не укладывается.

— Тосьно, — поддакнуло сзади. — А исё покусать негде…

— Скажите спасибо, что вами не закусили, пока вы там по кустам ползали.

— Как ета?

— А так, — спокойно ответила девушка. — В этих местах люди уже давно не гуляют, опасно.

— Почему опасно? Мы что, не в Москве что ли?

— Да в Москве, в Москве! Только странные вы какие-то. Ладно, сейчас я вам чего-нибудь дам пожевать, а потом будем разбираться…

Машина потихоньку катила по Каширскому шоссе, вернее по тому, что от него осталось в сторону МКАД, мужчины жевали галеты с колбасой, а Ника рассказывала.

— Я уж не знаю, откуда вы свалились, но ничего нового собственно не происходит. Москва продолжает умирать никому не нужная, впрочем, как и все крупные города, Россия разваливается, народ, вернее остатки, те, которым некуда бежать доживают свои дни. Вот, пожалуй, и всё…

— Хорошо сказала, — изобразил восхищение Гор. — А самое главное именно теперь всё стало понятно.

— А чего тут непонятного? — возмутилась девушка. — Проще простого, в зонах повышенного интереса народ ещё как-то существует, на остальной территории доживает-выживает.

— А что это за зоны такие?

— Там где идёт добыча полезных ископаемых: нефть, газ…

— Погоди, — Егор возмутился. — А как же правительство, армия, народ, в конце концов?

— Как, как, — скривилась Ника. — Как пришли к власти демократы, в 91-ом, создав управленческий триумвират, так считай, четверть века мы и загибаемся…

— Сколько-ооо? — Горыныч ударил по тормозам, и БТР встал, как вкопанный. Вася, пристёгнутый и разомлевший после еды, промычал что-то невнятное, тихо посапывая во сне, а девушка успела извернуться, чтобы не расколотить себе голову.

— Слушай, асс-водитель, ты предупреждай в следующий раз, когда захочешь показать своё мастерство, — негромко зашипела она. — И давай потише, а то сына своего разбудишь.

— Он мне не сын.

— Как это?

— А вот так, — вздохнул Егор. — Вернее сын, только не мой.

— Интересно, — улыбнулась девушка.

— А ты бы знала, как мне сейчас всё стало интересно, — Горыныч по-обыкновению почесал затылок и неспешно заговорил, вспоминая все подробности последних месяцев.

Стальной монстр застыл на взгорке, перед спуском к Борисовским Прудам, чутко прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Послеобеденное светило попыталось расшевелить важную персону и поиграть с ним солнечными зайчиками, но от этого было мало толку. Пару раз, сверкнув немногочисленным стеклом приборов внешнего наблюдения, бронетранспортёр отмахнулся от надоеды своими пулемётами, показывая, что ему нет дела до забав. Серьёзный и значительный, железный зверь тихо порыкивал выхлопной трубой, охраняя своих новых хозяев.

— Да уж-ж, — девушка, дослушав рассказчика до того момента как они встретились, казалась озадаченной, но не более того. — История-а…

— И я тебе не кажусь сумасшедшим?

— Можно было бы предположить, что у тебя с головой не всё в порядке, да и выпить, судя по выхлопу, ты не дурак! — на смутившегося от такого вывода собеседника она не обратила внимания, рассуждая и анализируя вслух. — Только куда в таком случае деть твоего мальчишку, да и все твои воспоминания обрываются, как ты говоришь 89-ым годом, а сейчас-то уже на дворе — 2014-ый!

— А одежда наша…

— Да ладно, — отмахнулась рыжеволосая. — Видел бы ты, во что сейчас у нас народ наряжается.

— Надеюсь, что увижу.

— Вот-вот, а потом, самый веский аргумент — это твой спутник.

— А чего такого особенного в моём Васильке?

— Хм-м, да понимаешь, дети, а вернее их отсутствие — это то, как раз и есть одна из основных проблем в стране.

— Не понял, — Гор удивлённо уставился на девушку.

— Давай так, ты езжай в сторону кольцевой потихоньку, а я тебе буду рассказывать. Нам ещё до Городка часа три добираться — надо успеть до конца дня, вот и постараюсь ввести тебя в курс дела, если только ты не придуриваешься.

— В смысле?

— Ладно, ладно, шучу я, — Ника попыталась улыбнуться. — Хотя, знаешь, не смешно мне, ребят жалко.

— Ребят всегда жалко, — заиграл желваками Горыныч. — Особенно, если они гибнут по-глупому. Кстати, а в чём была проблема, там, на дороге?

— Проблем, на самом деле целая куча, — девушка повременила с ответом, как-то странно посмотрев на Егора. — Только сразу обо всём, одновременно, я рассказать тебе не смогу. Ты уж выбирай, что тебя интересует больше.

Чутьё, которое не раз выручало его, подсказывая как себя вести в том или ином случае, и сейчас не подвело. Гор почувствовал, как напряглась молодая женщина, как насторожилась. Её глаза, которые только что переливались зеленоватыми бликами тёплого тропического моря, враз заискрились льдистой студёной водой. Будто кто-то дохнул на них изнутри суровым северным дыханием, вымораживая без остатка доверие к окружающему. Ощущая себя, словно сапёр на минном поле, парень сделал всё же правильный шаг.