Далекие острова. Трилогия (СИ)

  -- Иди, - я ткнул Бада в бок, - и возьми с собой доктора.

   Морина разместилась на двух трофейных буксирах. Мы шли под вардовским флагом и надеялись на то, что нас примут за своих. Пока все было спокойно. Несколько бронированных катеров, по приказу адмирала, устроили небольшую заварушку, отвлекая от нас внимание. Справа со стороны ближайшего острова доносились артиллерийские залпы. Спасаясь от холода, я закрыл башлыком всю нижнюю часть лица, оставив открытыми только глаза, а руки убрал в карманы бушлата. Очень хотелось курить, но при таком ветре это было не просто.

   Когда Бад и доктор вернулись, я тоже спустился погреться. Замерзшие ноги не слушались, и я чуть не упал на лестнице. В маленькой кают-компании было сильно накурено. За столом сидел пожилой матрос, который угостил меня кофе. Я не стал раздеваться, только опустил башлык.

  -- Скоро придем, - сказал моряк.

  -- Хорошо бы, - я обхватил замерзшими пальцами горячую чашку.

  -- Давно воюете? - спросил он.

  -- Второй год, а Вы?

  -- Вторую войну.

   Высадка прошла в полной темноте. Мы прыгали в ледяную воду и бежали к берегу. Охрана не ожидала, что в такую погоду, кто-нибудь рискнет высаживать десант, поэтому на пристани даже не было часовых.

   Ко мне привели егерь-лейтенанта. Он был без фуражки, в шинели с оторванными пуговицами и с разбитыми губами.

  -- Здравствуйте, - сказал я.

   Лейтенант не ответил, только дернул головой. На вид ему было около тридцати. Он стоял прямо, широко расставив ноги и высоко задрав подбородок, наверно думал, что его расстреляют.

   Бад сидел за столом, курил и внимательно разглядывал вардовского офицера.

  -- Садитесь любезный, - сказал он, - не стройте из себя героя, никто Вам ничего не сделает.

  -- Я постою.

   Мы хорошо понимали друг друга, языки очень похожи. Лейтенант говорил с акцентом, проглатывал окончания слов.

  -- Вам ничего не угрожает, - сказал я, - с пленными мы не воюем. Я прошу ответить на некоторые вопросы, после чего Вас отведут к Вашим людям.

  -- Я не буду говорить.

   Вардовский офицер уставился в пол. О чем бы он не думал, наверно это были не веселые мысли.

   Не знаю, как бы повел себя на его месте. Героизм хорошая штука, пока тебе не целятся в затылок.

   Я открыл дверь и высунулся в коридор.

  -- Часовой!

   Вошел моринер и отдал честь.

  -- Отведи лейтенанта к остальным пленным.

  -- Слушаюсь.

   Перед выходом офицер оглянулся и посмотрел на меня. От этого взгляда по спине пробежали мурашки.

  -- Напыщенный идиот, - сказал Бад, когда дверь за пленным закрылась, - надо было сказать, что мы его расстреляем.

  -- Зачем? В сущности, он нам не нужен. Не думаю, что егерь-лейтенант сможет нам поведать о планах вардовских адмиралов.

  -- Все равно идиот, - сказал Бад, - если бы он ответил на твои вопросы, я бы угостил его чаем.

   День прошел спокойно. Мы пересчитали лодки и закрепили их цепями, чтобы местные не могли уйти с острова и подать знак военным. Деревенский старшина поклялся здоровьем матери, что все лодки на месте. Три самых больших баркаса спрятали в укромной бухте в лесу, на случай, если придется отходить. В казарме нашлись трофейные шинели, многих егерей взяли прямо с постели и отправили в подвал без верхней одежды, и я распорядился переодеть часовых. Теперь со стороны могло показаться, что остров охраняют вардовские егеря.

   Я понимал, что рано или поздно наш обман раскроют.

  -- Если они ударят с воды, и обойдут со стороны леса, нам не удержаться, - говорил Бад.

   Я был с ним полностью согласен, поэтому пока у нас было время, старался превратить поселок в настоящую крепость. Мы копали траншеи и делали блиндажи, тем более, что вокруг было полно приготовленных бревен и досок. Местные жители сидели по домам, нам на глаза они старались не попадаться.

   Утром меня вызвали на пристань. Я накинул прямо поверх бушлата трофейную шинель и вышел из штаба. Проходя мимо подвала, я заметил нескольких егерей, которые прильнули лбами к стеклу. Увидев меня, они отошли от окна. Мы кормили их два раза в день и давали дрова для обогрева помещения. Не знаю, как варды содержат наших пленных, но у егерей было все, что нужно, по крайней мере в подвале было лучше, чем на центральной гауптвахте, где мне приходилось сидеть.

  -- Корабль идет, - сказал моринер - лейтенант Маф, командир первого взвода. Он дежурил с раннего утра и порядком замерз. Из старых офицеров со мной остались только Бад и Гат. Интенданта Коса временно прикомандировали к штабу, доктора Сола отправили на курсы полевой хирургии, а Тар все еще лечился в госпитале.

   Я достал подзорную трубу. Это был небольшой кораблик, вроде наших буксиров, который на время военных действий превратился в военное судно. На носу установили пушку, а команде раздали стрелковое оружие. Интересно, что ему здесь надо? Может быть он везет новую смену егерей или продовольствие?

   Я очень рассчитывал на то, что нас еще не обнаружили. В конце концов остров Мон находится в стороне от линии противостояния и, по мнению военных, не представляет никакой ценности.

  -- Людей в траншеи, - сказал я лейтенанту, - только тихо, без свистков и трубы, пошлите вестового в казарму.

   Артиллеристы разместились в небольшом домике, который стоял с краю поселка, ближе всего к вырытому капониру. Я распахнул дверь и низко нагнув голову, вошел внутрь. Старый бревенчатый дом делился на две комнаты, в первой возле печки сидел моринер-лейтенант Гат и курил.

  -- Здравия желаю, - он торопливо затушил папиросу, надел фуражку, встал и отдал честь.

  -- Здравствуйте, - ответил я, - собирайтесь, у нас гости.

   Мы вышли на улицу и стали смотреть на приближающийся корабль.

  -- Легкая добыча, - сказал Гат, складывая подзорную трубу, - брони у него нет.

   На время операции нашу 37-милиметровую пушку заменили сорокапяткой, так что артиллерист не боялся встречи даже с бронированными катерами. Я его уверенности не разделял, поэтому промолчал.

  -- Атакуем, когда подойдет на расстояние выстрела или Вы хотите, чтобы он причалил? - спросил лейтенант.

  -- Нет. Не хочу. Когда подойдут поближе, открывайте огонь.

  -- Есть, - весело сказал артиллерист и пошел поднимать расчет.

   Я оставил шинель в доме и спустился в траншею. Серьезного боя можно было не опасаться. Совершенно очевидно, что корабль один, нападения капитан не ждет, так что приближающееся судно действительно было легкой добычей.

  -- Пусть второй взвод займет позиции у леса, - сказал я Баду.

  -- Зачем? - удивился мой заместитель, - неужели ты думаешь, что кто-нибудь додумается высадить десант?

  -- Пусть второй взвод встанет у леса, - твердо повторил я, - на всякий случай.

  -- Хорошо, - Бад кивнул и придерживая шпагу, быстро пошел по траншее.

   Я огляделся. Справа далеко в океан выступал лесистый мыс, и я пожалел, что не отправил на него наблюдателей.

   Артиллеристы заняли свои места. Кораблик резво бежал по волнам. Вчера Гат специально проверял маскировку позиции, выплывая на лодке в океан. Я был уверен, что с воды нас не видно.

   Ход буксира замедлился и вдруг над бухтой раздался протяжный гудок.

   Моринеры забеспокоились и стали выглядывать из траншеи.

   - Пригнуться! - громко сказал я, - всем пригнуться. Не высовываться.

   Я достал подзорную трубу и уставился на кораблик. Что его могло насторожить, отсутствие груженных барж, которые вчера утянули за собой наши буксиры или все-таки траншея была не так хорошо замаскирована, как мне казалось?

   Наконец кораблик опять ускорил движение, он шел прямо на нас, и я заметил, что артиллерийский расчет занял свое место у носового орудия.

   Местный староста все-таки успел отправить гонца на соседний остров, пока мы разоружали егерей. Он греб всю ночь и совершенно выбился из сил. Пока лесоруба вытаскивали из лодки, пока поняли, о чем он говорит и доставили к адмиралу, прошло много времени. Известие о том, что рядом высадился вражеский десант, вызвало в штабе настоящий переполох. Группу катеров, предназначенных для спасения осажденного острова Шен, срочно отправили разобраться с нами. План адмирала Крола сработал.