Засланец (СИ)

Инженером на судне работала дама в возрасте по имени Индра, которая с удовольствием провела для Луары экскурсию по двигательным отсекам грузового судна. Как и тысячи лет назад, самым страшным врагом космонавтов слыла скука. И хоть теперь перелеты длились вовсе не годами, но дефицит нового общения остался в силе. Я стал чаще вспоминать о прошлой жизни и оставленном где-то теле по причине того, что дамы то болтали о каких-то новинках в области двигателей, то про какие-то тонкости и хитросплетения женской интриги. Честное слово, мне куда интереснее было бы послушать исконно женские штучки про косметику, типы расчесок и классификацию щеток, чем про похождения кого-то где-то на ком-то.

Будет неправдой, если я скажу, что судьба моего собственного тела совершенно не интересовала меня. Я много времени думал над случившемся. И выводы оставались неутешительны. Из-за потрясающе малого количества фактов осмыслить произошедшее было практически невозможно. Пути решения проблемы не просматривались совершенно. В свое время я несколько раз по согласию с хозяйкой тела посещал ангар, где проходил бой с диверсионной группой висектов. Я пробовал настроиться морально на ту волну настроения, которое владело мной в момент перемещения. Я даже вспомнил и в точности повторил последовательность слов и действий в момент перемещения. Результат остался нулевым. Пару раз меня крепко накрывало чувство утраты и непоправимой катастрофы. Но длились такие приступы не сильно долго. На ум приходила, казалось бы безвыходная ситуация, случившаяся на станции космополитена. В тот раз у меня тоже случился похожий случай упадка духа близкий к панике. Тогда же мне жизнь и показала, что выход есть, просто мы его не видим в силу несоответствия уровня восприятия уровню доступности информации. Вот и в этой жуткой ситуации я старался не тратить душевные силы на пустые волнения и, переживая, пытался по возможности разнообразить это необычное заточение. Часто я старался ставить себя на место моей временной хозяйки. Не знаю, насколько у расы ласьенов распространено всплытие разумов предков прошлых эпох, я, как человек, был бы, наверное, в жуткой панике от такого соседства. Так что не понятно, кому из нас на самом деле приходилось хуже.

Когда накал общения с инженером немного утих, я намекнул Луаре, что в рубке космического судна тоже есть масса интересного. Второй помощник, похоже, неровно дышал к моей хозяйке с самой первой встречи, на мою радость девушка не воспылала к нему ответными чувствами, с некоторой тревогой воспринимая его редкие знаки внимания. Но любопытство – страшно опасная для кошки вещь. Поддаваясь с моей стороны уговорам чисто познавательного толка, а со стороны офицера судна – «эротико-гастрономического», Луара начала робкое общение.

Офицера звали Валан, и он практически по своей инициативе показал ходовую рубку транспортника. Моему любопытствующему взору предстало много непонятного оборудования. Сами понимаете, что любопытство опасно не только кошкам. Озвучивая мои вопросы, Луара добилась сначала общих ответов на вопросы, после наводящих вопросов – более конкретной информации, а, задав вопросы, в которых и Валан еще не слыл специалистом – удивленного и даже настороженного взгляда второго помощника.

– Лиасан, я просто не могу понять, откуда Вы можете знать такие тонкости управления звездолетом? – немного замявшись, спросил Валан. – Некоторые из заданных вопросов даже для меня все еще остаются именно вопросами.

– Не ходите, девки, в лес, комары кусаются. Вот такой вот комарень за трусы хватается, – подумал я. – Черт, кажется, я конкретно увлекся.

Луара испуганно замолчала, она, похоже, не могла в данный момент самостоятельно выпутаться из ситуации. Пришлось брать инициативу в свою волю.

– Валан, я всегда мечтала стать пилотом, – промямлила девушка, озвучивая мои мысли. – Я много чего читала на эту тему и даже прошла несколько курсов гипно-записи для пилотов-навигаторов. Ну и опять же часто общаюсь. Крепко выпив, бывалые космические скитальцы с удовольствием делятся с молодой девушкой, как им кажется, бесполезной, но сильно мудреной информацией.

– Вы собираетесь поступить на службу? – спросил Валан, оставаясь в недоумении на счет возраста девушки. – Однако учиться в частном порядке безумно дорого.

– Нет, что ты! – наконец оттаяла Луара, привнеся в беседу свои эмоции. – Я не смогу стать пилотом, наверное, никогда. Слишком уж много в моей гибкой душе страха. Даже вот совершенно случайно приобретенный челнок управляется исключительно автопилотом.

– Ну это поправимо, – немного расслабился офицер. – У военных давно разработаны методики адаптации к экстренным ситуациям. – Мой однокурсник пошел воевать, когда разгорелся конфликт с висектами. Он говорит, что после двух-трех сеансов самые безумные маневры оставляют во время выполнения всего лишь легкую тревогу и некоторое чувство опасности.

– Нет, с военными я, пожалуй, не готова связать свою судьбу, даже ради такой цели, – уже почти непринужденно рассмеялась девушка. – Недавно довелось немного повоевать, до сих пор шерсть дыбом стоит.

Разговор плавно скатился на околовоенные темы, потом пробежался по работе Луары и, потеряв всякую настороженность, перешел в стадию легкого флирта. Пока молодежь тешилась всплесками гормональных или каких-то других, присущих данному виду фонов, я анализировал полученные от второго помощника данные по управлению кораблем. Меня это увлекало значительно сильнее неуклюжих заигрываний.

Грузовой корабль уже давно стал ветераном, на котором использовалась система управления еще самостоятельно разработанная ласьенами. Эта цивилизация не дошла, а может, просто остереглась внедрять искусственные интеллекты в управление космическими кораблями. На грузовике управление осуществлялось с помощью нескольких вычислительных систем, которые объединялись в единую систему контроля под управлением узконаправленного и в каких-то пределах самообучающегося интегратора. Пилотировать такое судно можно было в ручном режиме или же при помощи добавления разума пилота к интегрирующему устройству через нейронно-оптическое подключение. Таким образом, окончательное устройство являлось не столько вычислительной, сколько объединяющей системой.

Корабли и суда ласьенов могли перемещаться в пространстве, используя складки многомерности. Они называли эти пути «субпотоки». Ученые ласьенов продвинулись немного глубже в понимании структуры миров иных измерений, нежели головастики Алуриса. Космолеты ласьенов могли использовать разные, но только однородные слои многомерности, подбирая наиболее «скоростной» для прыжка в заданную точку. Выбор делался пилотом-навигатором из результатов, выдаваемых датчиками потоков, обработанных специальной вычислительной системой. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что точность выхода в заданную точку при таком раскладе сильно зависела от опыта пилота.

Загрузка, наконец, закончилась, и судно отвалило от погрузочного терминала, взяв курс в открытый космос для начала разгонных процедур. Разгон требовался для того, чтобы покинуть точку разрыва обычного пространства при входе или выходе из субпотоков. Чем больше был корабль ласьенов, тем большая скорость требовалась ему для перехода в субпотоки. Судно, на которое попала Луара, считалась умеренным середнячком, но из-за преклонного возраста команда не перегружала конструкции корабля, взяв небольшое ускорение для плавного разгона.

Во время погружения грузового корабля в субпоток всем живым существам предписывалось занять противоперегрузочные устройства. Для пилотов и инженера предусматривались кресла со специальными органами управления, требующими минимальных усилий для использования. Пассажиры имели на этот случай специальные устройства, фиксирующие «человека» в лежачем положении. Судно имело оборудование для контроля гравитации, но при входе или выходе из субпотоков часто случались различного рода неожиданности, включая и скачки той самой гравитации.